Королева Виктория

В последние годы после ужинов леди, как правило, отправлялись играть в вист или иные карточные игры, а джентльмены толпились в другом конце гостиной, о чем-то шептались между собою и утомляли себя досужими разговорами. Иногда они сами садились за карточный стол, но, по словам Фредерика Понсонби, этот вид деятельности не доставлял им никакого удовольствия, так как мало кто из них знал правила той игры, которой они были заняты в данный момент. Более того, конюшему лорду Стаффорду «часто напоминали о том, что главная опасность азартных карточных игр заключалась в том, что нечестные игроки могли без особого труда подглядывать в чужие карты. Именно поэтому он плотно прижимал руку к груди, из-за чего потом долго не мог найти нужную карту. Разумеется, при этом нельзя было курить, что доставляло игрокам дополнительные неудобства».

А королева в это время сидела в своем кресле, потягивала кофе и иногда приглашала для беседы кого-нибудь из гостей. Если гость был остроумен и интересен, королева охотно смеялась и поддерживала беседу, если же нет, то беседа длилась недолго. А когда ей представляли незнакомого или малознакомого человека, она заметно смущалась и «нервно хихикала». «Около одиннадцати часов игра в карты прекратилась, — записала леди Литтон в 1896 г., — и все взгляды были направлены на королеву... Она взяла свою трость, и по этому знаку слуги открыли дверь. В комнату вошел высокий смуглый индиец, взял королеву под руки и помог ей встать на ноги. Сильно прихрамывая, она направилась к двери. У порога к ней подбежала принцесса, поцеловала ее руку, после чего королева медленно поковыляла к себе в сопровождении своих дочерей. После этого все присутствующие почувствовали себя в совершенно идиотском положении. Нам оставалось либо тотчас же покинуть гостиную, либо пройти мимо бильярдной комнаты, где еще развлекались придворные джентльмены».

62. КНИГИ

«Я почти закончила читать королеве «Карлеоне», и она была так взволнована этой историей, как может волноваться только девушка восемнадцати лет!»

Однажды вечером в Балморале, когда старшая дочь королевы и императрица Германии осталась на ужин, за столом зашел разговор о романах Марии Корелли, которую королева, как, впрочем, и мистер Гладстон, считала величайшей писательницей своего времени. А ее дочь возразила, что все ее романы слишком банальны, и при этом обратилась за поддержкой к Фредерику Понсонби, который сидел на дальнем конце стола и не слышал, о чем идет речь. Тот признал, что книги этого автора, «несомненно, имеют большой коммерческий успех и широко продаются по всей стране, однако наибольший успех они имеют у полуобразованных людей. Императрица радостно захлопала в ладоши, наступила гнетущая тишина, и разговор неожиданно прекратился».

Королева, безусловно, была образованной и интеллектуальной женщиной, однако не настолько начитанной и эрудированной, как это было принято считать. Фредерик Понсонби доказал, что ее знание литературы «оставляет желать лучшего» и что она «никогда по-настоящему не знала произведений самых крупных писателей и не любила их». И тем не менее дневники королевы и ее письма пестрят ссылками на известные и популярные книги, а сама она постоянно подчеркивала, что наслаждается и восхищается ими.

Все дело в том, что в детские и юношеские годы королеве запрещали читать популярные в то время романы, а в зрелом возрасте она признавала, что испытывает некоторое чувство вины при чтении художественных произведений. «Пока мне делали прическу, читала роман Булвер-Литтона «Евгений Арам», — записала королева в дневнике в декабре 1838 г., — и закончила его. Несмотря на то что он прекрасно написан и довольно интересен по содержанию, я все же рада, что наконец-то закончила его, так как всегда чувствую определенную неловкость при чтении романов. Именно поэтому я с такой радостью перешла к «Английской революции» Гизо». К этому времени королева уже прочитала письма мадам де Севинье, наиболее известные трагедии Расина и мемуары Сюлли. По словам леди Холланд, королева была чрезвычайно рада встрече с Гизо в марте 1840 г. и не упустила возможности сообщить ему, что прочитала его книгу с огромным удовольствием. «Это была одна из немногих книг, — повторяет леди Холланд общее заблуждение, — которую она прочитала от начала до конца. Другой такой книгой была «Конституционная история Англии» Хэллама».

Несмотря на все запреты и предубеждения ее матери, связанные с художественной литературой, королева призналась позже, что ей удалось прочитать книгу Джеймса Фенимора Купера «Последний из могикан», которую она нашла «интересной», но «очень ужасной», и «Ламмермурскую невесту» сэра Вальтера Скотта, которую она вслух читала своей гувернантке баронессе Лецен. Позже в Балморале было обнаружено не менее двенадцати экземпляров книги Скотта «Роб Рой» и тридцать две книги «Дева озера» того же автора. В детские годы она считала Вальтера Скотта своим «поэтическим идеалом», а в более поздние годы, как рассказывала леди Литтон, из всех поэтов, которые ей нравятся, Вальтер Скотт по-прежнему оставался ее любимым автором.

До замужества королева восхищалась Джорджем Грэббом и книгой Вашингтона Ирвинга «Завоевания Гранады». Не меньшее удовольствие она получила при чтении «Приключений Оливера Твиста» Чарльза Диккенса, хотя ее любимчик лорд Мельбурн отрицательно относился к этому произведению. Чуть позже королева с удовлетворением отметила, что » наконец-то прочитала «Джен Эйр», которая показалась ей «чрезвычайно интересной и к тому же прекрасно написанной». Кроме того, в списке наиболее интересных художественных произведений, прочитанных королевой в последующие годы, можно найти «Гленарвон» Каролины Лэмб, «Трех мушкетеров» Дюма, «Хижину дяди Тома» и много других произведений, включая две книги Бенджамина Дизраэли («Конингсби» и «Эндимион») [85], «Нортенгерское аббатство» (Дж. Остен), «Адама Бида» (Джордж Элиот) («знание человеческой натуры, верные характеристики, книга, которую она читает во второй раз, т.к. усматривает черты дорогих горцев в Адаме»), «Мельницу на Флоссе», «Сцены из клерикальной жизни», «Гипатию» Чарльза Кингсли, «Африйю» Теодора Мюгге и «Фиалку» Шарлотты Янг.

Однажды королева начала читать супругу книгу Энтони Троллопа «Башни Барчестера», однако так и не закончила ее, посчитав, что в ней «недостаточно романтики и тех героев, о которых она любила читать». Она предпочитала «Дневник и письма» Фани Берни, жизнь миссис Гаскелл в романе Шарлотты Бронте и стихи Элизабет Барретт Браунинг. «Я люблю поэзию в любом виде, — горделиво подчеркивала она, — хотя «Аврора Ли» миссис Браунинг показалась мне «довольно странной», а порой и «ужасно грубой», «невероятно жесткой из всех, которые были написаны женщинами». А поэтические произведения Сэмюэла Джонсона она считала слишком сложными и замысловатыми, в чем с ней полностью соглашался лорд Мельбурн. «Оставьте их, — без колебаний посоветовал ей он, — они трудные, как древние греки». «Я обожаю стихи Бернса, — заявила королева в другое время и по другому поводу. — Они поэтически безупречны, необыкновенно просты и к тому же написаны на шотландском языке, который сам по себе наполнен поэзией».

Однако наибольшее впечатление на королеву произвела книга «Алиса в Стране чудес», автором которой был друг принца Альберта преподобный Чарльз Доджсон — весьма эксцентричный преподаватель математики в Оксфорде, который писал под псевдонимом Льюис Кэрролл. Она сама высказала ему свое восхищение и игриво заявила, что с нетерпением ожидает от него новых произведений. Через некоторое время он прислал ей давно опубликованную книгу «Силлабус простой алгебраической геометрии».

Под непосредственным влиянием принца Альберта королева стала меньше читать беллетристики и перешла к более познавательному чтению документальных и исторических произведений, таких, например, как «История Англии от восшествия на престол Якова II» Маколи и «Антология религии» епископа Дж. Батлера. Однако после смерти мужа королева не стала утруждать себя сложными историческими и биографическими трудами, хотя и преодолела с некоторым трудом книгу «Чарльз Кингсли: Его письма и жизнь глазами его жены», которую нашла «небезынтересной». А однажды королева заговорила с Мари Маллет о нашумевшей книге А.Дж. Бальфура «Основания веры». «Я должна прочитать ее хотя бы частично, — сказала она, — но меня уже предупредили, что она очень сложная. Да я и сама прекрасно понимаю, что она не для меня. А вы читали ее?

85

Судя по всему, королева не очень внимательно прочитала предпоследний роман Дизраэли под названием «Лотар». Однажды, отвечая на вопрос герцогини Эдинбургской, читала ли она эту книгу, королева не без гордости ответила, что ее, вероятно, можно с полным основанием считать единственным человеком, кто удосужился это сделать. После этого герцогиня спросила, не считает ли она Феодору божественной героиней, которая с огромным энтузиазмом выступала за свободу и независимость Италии. «Королева выглядела слегка озадаченной и сбитой с толку. Было бы ужасно-неловко, если бы герцогиня не ушла от этой темы разговора» (Stanley Weintraub, «Victoria», 412).