Страница 4 из 16
– Иди, брат, а я пока поговорю с сестренкой, – великодушно предложила Элия, желавшая кое о чем расспросить Бэль.
Кэлер благодарно кивнул и повел приятелей на третий этаж. Бэль проводила их задумчивым взглядом.
– Что, ваше высочество, – шутливо обратилась богиня к сестренке, – тебе не понравились друзья Кэлера?
– Один дядька ничего, хороший, от него пахнет, как в Гроте у Источника и как от дяди Лимбера, а второй – опять железо и кровь, только меньше, чем у Нрэна и его друга, – честно призналась Бэль, покусывая палец.
– А Нрэн приехал не один? – с показным равнодушием спросила Элия, стягивая с рук перчатки и глядя куда-то в сторону.
– Ага, с ним такой дядька вредный, похожий на него. Он смотрит на меня и не видит. – Малышка обиженно надула губки. – И Нрэн все с ним и с ним, железки разглядывает, а со мной не играет.
– Понятно, – похлопывая перчатками по ладони, кивнула принцесса и мысленно облизнулась: «Значит, Нрэн привез с собой приятеля по походам. Какая прелесть. Надо обязательно познакомиться».
С тех пор как умерла мать Бэль, минуло пять лет. Принц Моувэлль долго оплакивал ее, слоняясь по замку бледной тенью или высаживая по эльфийской традиции серебристые розы на клумбе памяти, а потом и вовсе ушел в миры залечивать в очередной раз разбитое сердце. Там и сгинул. Источник провозгласил, что Моувэлль сменил инкарнацию, и в роскошной королевской усыпальнице появилась еще одна пустая урна (мало ли богов бесследно исчезало в мирах). Все дети принца автоматически стали носить титул отца. Кроме того, Нрэн, в нагрузку ко всем своим проблемам и сложностям жизни, получил маленький пищащий комочек – девчонку-полукровку.
Но делать нечего. Чувство долга – великая сила, и принц-воитель взял на себя заботы о воспитании принцессы Мирабэль. В этом процессе он понимал еще меньше, чем в воспитании мальчиков. Зато обрел счастливую возможность периодически являться к возлюбленной кузине по веской причине: за ценными советами и помощью, когда Бэль в очередной раз взбредало в голову что-нибудь несусветное. А взбредало ей часто. Невинные цветочки на любимых светлых обоях Нрэна, заботливо выведенные светящимся карандашом, дрожащим в нетвердой ручонке полуторалетней козявки, действительно были только цветочками, а потом началось… Большую часть времени принц старался проводить подальше от Бэль – в походах, но это получалось далеко не всегда.
А маленькая принцесса росла. Ее заливистый смех разносился по замку, и, слыша его, оттаивали суровые братья. Даже король Лимбер признал, что Элия была права, когда говорила о маленькой Бэль. Девочка своей чистой и непосредственной привязанностью к каждому родичу сделала их дружнее, а ее проказы и «мудрые высказывания» заставляли всех хохотать до колик. Только принц Энтиор, бог боли и извращений, предпочитал держаться от малявки подальше. Эльф-полукровка, девочка жалела каждую букашку и листик, чем ужасно раздражала вампира. Но грозная тень Нрэна, маячившая за спиной крохи, не давала забыться и обидеть девчушку.
– Эли, – Бэль потянула сестру за рукав, просительно заглянула ей в глаза, – а можно, когда я поиграю с Кэлером, приду к тебе. Так хочется у тебя на кровати попрыгать, а?
– Конечно, детка, приходи, – с ходу разрешила принцесса. – Только отпросись у Нрэна.
– Хорошо! – маленькая мордашка расплылась в довольной улыбке. – Он меня к тебе всегда отпускает.
«Еще бы, – иронично подумала богиня. – Такой повод показаться мне на глаза!» Теперь Элия была твердо уверена в том, что Нрэн сегодня явится к ней с официальным визитом.
– А теперь беги, Кэлер тебя уже заждался. – Молодая женщина подтолкнула сестру. Та, сорвавшись с места, кометой понеслась проказничать.
Расставшись с малышкой, Элия направилась в свои покои – готовиться к визиту Нрэна. Мерзавец умудрялся в течение этого года, как и в течение четырех предыдущих, почти не попадаться ей на глаза, ссылаясь на активизацию армий союзных Мэссленду миров Грани по северным фронтам, а если и виделся с сестрой, то в присутствии по крайней мере пяти свидетелей. «Наверное, боится, что я его изнасилую», – решила про себя богиня и загордилась. Но теперь Нрэн попал по-крупному. Две семидневки Новогодья он просто обязан был провести в кругу семьи, и никакие неожиданные атаки противников не могли служить оправданием его бегства в миры. Так что Элия предвкушала возможность основательно поразвлечься.
Сбросив верхнюю одежду и туфельки, принцесса отправилась переодеваться. Пара молоденьких пажей ринулась убирать одежду и обувь госпожи, а еще двое последовали по пятам за хозяйкой – на случай каких-нибудь поручений.
Элия не слишком любила обременять себя слугами, предпочитала заботиться о себе при помощи мелкой бытовой магии. Пажи были уступкой этикету, кроме того, в столь юных головках, как правило, не водилось раздражающе пошлых мыслишек. Именно поэтому, между прочим, принцесса не жаловала прислугу женского пола. Служанки, восхищающиеся богиней, очень скоро начинали в глубине души по-черному завидовать принцессе, ее красоте, уму, могуществу, божественному дару любви. С мужчинами получалось в точности до наоборот. Рано или поздно у них возникали слишком сильные желания, и с хорошими слугами, к которым Элия успела привыкнуть, приходилось расставаться, скрепя сердце, ведь прилежно выполнять свои обычные обязанности они не могли.
Поэтому богиня так ценила магию звездного набора. Конечно, кое-каких слуг она все-таки заводила. Для содержания дворцов и домов в мирах, где принцесса не пребывала постоянно, такой разборчивости не требовалось, а люди были нужны, чтобы присматривать за хозяйством и развлекать госпожу. Их она нанимала на месте или покупала рабов. В Лоуленде Элия пользовалась слугами замка и своими пажами. Мальчики отлично справлялись с выполнением мелких поручений, накрывали на стол, убирали комнаты, гармонично сочетая выполнение декоративных функций и дополнение к магии…
Войдя в гостиную, Элия улыбнулась открывшемуся зрелищу: ее любимая зверюшка лежала, свернувшись клубочком у камина, на шкуре гигантского пятнистого леопарда фарра, и делала вид, что безмятежно спит. А покрывало на мягкой широкой кушетке рядом было основательно примято и скомкано.
Принцесса обернулась и небрежным движением брови указала пажам на беспорядок. Мальчики быстро выполнили молчаливый приказ госпожи, поклонились и исчезли за дверью. А богиня приблизилась к камину и властно позвала:
– Диад!
Огромный зверь неторопливо приоткрыл один бирюзовый глаз, светившийся укоризной. В нем ясно читался вопрос: «Зачем ты разбудила меня, хозяйка? Я ведь так сладко спал на этой шкуре у теплого камина!!!»
Элия подошла к пантере, присела, небрежно почесала ее за ухом и ласково пригрозила:
– Если я еще раз увижу тебя на моей кушетке, милый, будешь спать в коридоре за дверью. В комнаты больше не пущу.
Зная, что с Элией шутки плохи, Диад почти по-человечески вздохнул и глянул на хозяйку уже двумя глазами:
«Понял. Погладь?»
Богиня потрепала его по загривку. Здоровенная кошка замурлыкала и потерлась головой о руку принцессы в знак любви и благодарности. Ведь в покоях хозяйки осталось еще много диванов, соф и лежанок, с которых ее не гоняли и на которые залезать не запрещали… пока.
Закончив воспитательную беседу, богиня прошла в гардеробную и мысленно велела звездочкам пояса снять с нее платье. Налетел легкий звездный ветерок, и выходное платье исчезло, заняв место в третьем шкафу, богиня же направилась к пятому. Там висело то одеяние, на которое Элия возлагала большие надежды по части доведения Нрэна.
Сшитое на заказ у Мариан темно-синее платье с вышивкой серебряной нитью по подолу и рукавам было словно подернуто изморозью. Широкие рукава закрывали руки до самых пальчиков, глубокий треугольный вырез сходил с плеч к ложбинке между грудей. К этому туалету богиня подобрала широкий тяжелый пояс из черненого серебра и пару таких же браслетов, крепящих на запястьях длинные рукава. Не было только подходящего ожерелья и серег. Но молодая женщина намеренно не позаботилась об этих деталях, зная наперед о том, какой подарок приготовил ей кузен. Во многих деталях поведения практичный Нрэн, сроду не даривший вянущих цветов, был весьма предсказуем.