Ты у меня одна

— Ты не прогнала меня тогда, милая, — прошептал он. — Я сам решил уйти, посчитал нужным дать тебе еще немного времени, чтобы ты образумилась. Я и не собирался сдаваться, имей в виду! — Он шутливо пригрозил ей пальцем. — А приехать к тебе на Рождество я сам захотел, ты же не просила меня об этом! Авария могла случиться где угодно.

— Я ненавижу слово «авария»… — Слезы висели на ее ресницах, готовые вот-вот сорваться вниз.

— Эта авария привела тебя ко мне, поэтому я на нее не в обиде! — На его губах мелькнула тень знакомой ей улыбки.

— Как ты можешь так говорить о происшествии, едва не убившем тебя? — возмутилась Вивьен. — А твои ноги…

— Мои ноги выздоровеют, милая моя.

Она все больше и больше узнавала в нем своего прежнего Альфредо и чувствовала облегчение.

— К свадьбе я должен быть в форме. И знай: я собираюсь жить долго-долго. Я тебя не оставлю одну, мы должны состариться вместе.

Она лишь сейчас заметила, что по ее щекам катились горячие слезы. Это были не слезы жалости, а слезы радости, слезы бесконечной любви.

— Мы непременно поженимся, любимая, — продолжал Альфредо. — Не знаю, кто сообщил тебе о случившемся и каким образом ты здесь оказалась, но теперь это уже не имеет значения. Сам я, когда пришел в сознание, решил не тревожить твое ранимое сердечко. Думал подождать до выздоровления, а потом с новыми силами войти в твою жизнь на крепких, сильных ногах и заставить тебя выйти за меня замуж. Теперь ты рядом, и я понимаю, что мои планы были просто глупыми. Вся моя гордость улетучилась, когда я вновь увидел твое лицо.

— Я не верю тебе! — дрожащим голосом воскликнула она.

— Тогда тебе придется лучше изучить меня, — заявил он и улыбнулся. Эта дивная улыбка всегда действовала на нее магически. — А мне предстоит узнать много нового о моей любимой женщине. Уверен, что нам обоим это занятие доставит массу удовольствия. Согласна? Поцелуй меня, Вивьен! — хрипловато и требовательно прошептал он.

Она медленно приблизилась к нему, и их губы слились в ненасытном, невероятном, обжигающем поцелуе. Ее охватил пьянящий восторг, и все былые тревоги рассеялись как утренний туман. Он ласкал ее языком, гладил ладонями ее пылающее, озаренное возбуждением красивое лицо.

Его руки скользнули вниз, проникли под блузку, даря каждым прикосновением безумное наслаждение, ощущение соединения с ним, превращения в единое целое.

В коридоре послышались голоса. Вивьен отпрянула.

— Альфредо, кто-то идет! — Она выпрямила спину и, смеясь, принялась расправлять одежду и растрепавшиеся волосы. — Интересно, что сказали бы врачи, увидев нас, занимающихся любовью на твоей больничной койке?

— Что меня следует выписать из этого жуткого учреждения быстрее, чем они собирались это сделать! — Его глаза сияли. — Вивьен, теперь ты доверяешь мне? Готова ли ты выйти за меня замуж, как только я выберусь отсюда, милая моя? А? Все остальное придет к нам с годами. Время докажет тебе, что моя любовь сильная и надежная, что ты нужна мне больше самой жизни. Ты не убежишь от меня, ведь так?

Она молча кивнула, потому что от волнения не могла вымолвить ни слова. За нее говорили ее глаза.

— Мы создадим свой собственный — уютный, теплый, прочный мир, — возбужденно и радостно продолжал Альфредо. — Наши дети будут знать, как сильно их любят, с каким нетерпением ждали их появления на свет.

Его прервал внезапный звук, похожий на грохот взрыва. Вивьен подскочила к окну и отодвинула тяжелую плотную занавеску.

— Это фейерверк, Альфредо! — восторженно вскрикнула она, вернувшись к его кровати и крепко схватив его за могучие плечи. — Сегодня первый день Нового года!

— Начало новой жизни, — пробормотал он. И, заметив, как отяжелели его веки, она поняла, что, как бы он ни хорохорился, ему пора отдыхать.

— Мы будем жить так, как захотим. Все у нас получится, милая моя. Слышишь? И помни: ты должна делиться со мной всеми своими переживаниями. Обращайся ко мне хоть по сотне раз в день! Мы победим любые невзгоды, верь мне! Я люблю тебя!

— И я люблю тебя!

— Тогда нам больше ничего не надо.

Эпилог

— Катрин, Виктор, Нельсон! Как я рада вас видеть! — Лицо Вивьен светилось радостью. — Скорее проходите в гостиную, передохните с дороги. Сейчас отправлю ребятишек на прогулку, и мы выйдем с вами в сад. Мне не терпится услышать все ваши новости.

Она очень изменилась за эти шесть лет. Теперь ее волосы, все такие же блестящие и густые, спускались на плечи, и это придавало ее облику неповторимую женственность. В грациозных движениях появилась мягкость. Осторожность и некоторая отчужденность исчезли без следа. Удивляли глаза: они стали светлее и лучистее и выражали теперь уверенность, спокойствие и неутолимую жажду жизни.

Через полчаса Вивьен, Катрин и Виктор сидели в плетеных креслах позади виллы, потягивали густое красное вино и ели фрукты. Сад утопал в кружеве цветущего жасмина, а солнце светило так приветливо, что в существование на земле несчастий и бед просто не верилось. Друзья оживленно болтали.

— Альфредо вернется к трем часам. Ужасно вам обрадуется, я уверена! — С губ Вивьен не сходила улыбка.

Катрин, рассказывая о новостях, то и дело задумчиво и несколько растерянно поглядывала туда, где на великолепно обустроенной детской площадке играли дети. Нельсон, пятилетний Джованни, трехлетняя крошка Пэдди и еще одна девочка, присутствие которой и приводило ее в замешательство.

— Вивьен, кто эта малышка в розовом платьице? — не выдержав, поинтересовалась она у подруги.

Та взглянула на детей и расцвела, широко и счастливо улыбнувшись.

— Это Дэзи. Красивое имя, правда? Мы удочерили ее месяц назад. Родители бедняжки погибли в автокатастрофе. Я безумно рада, что она теперь у нас. Мы постараемся дать ей все, что только требуется маленькому человеку, — заботу, ласку, защиту и любовь…

КОНЕЦ