Мой шейх

Ханиф надеялся на это. Если она представляла собой обычную искательницу острых ощущений, то он мог о ней забыть.

— Туристическая индустрия становится важной частью нашей экономики, ваше высочество…

— Если и так, то почему она в одиночку путешествовала в неподходящем месте?

Он был слишком юным, чтобы скрывать свои мысли, к тому же ему еще не хватало опыта, чтобы сохранять самообладание. Его младший кузен пребывал в замешательстве, не зная, что стоит ему рассказать, а о чем лучше умолчать.

Ханиф сел в ближайшее кресло, пытаясь выглядеть как можно серьезнее. Легким жестом, выдающим в нем принадлежность к королевскому роду, он выказал нетерпение.

— Сэр… — Захир перевел дух и, понимая, что другого выхода нет, решил рассказать все как есть. — В «Бухейра-Турс» сказали, что понятия не имеют, кто она такая. Она не работает на них, и они абсолютно уверены, что девушка не их клиент. У них вообще нет женщин в списке на ближайшую неделю.

— Но она была на их машине. Я видел их логотип. Сафари по пустыне, сэнд-серфинг.

— Я им про это сказал.

— С кем ты говорил?

— С офис-менеджером. Женщина, ее фамилия Сандерсон. Человек, который владеет компанией, Стив Мэйсон, сейчас на западе страны, организует вечеринку для археологов, которые приехали изучать старинную систему орошения.

— Она направлялась на север и не могла ехать к ним.

— Она могла потеряться.

— Разве их транспорт не оборудован системой спутниковой навигации? — Захир не прокомментировал его замечание. — Итак, как Сандерсон объяснила тот факт, что женщина была за рулем их машины?

— Никак. Сказала, что мы ошибаемся. Что ни одна из их машин не пропадала. Она также сказала, что есть и другие компании, занимающиеся турами по пустыне. И поскольку машина сгорела, мы могли и ошибиться.

— Ты был там, Захир. И думаешь, что мы ошиблись?

— Нет, сэр.

— Нет. Итак, когда ты сказал мне, что беспокоиться не о чем, что ты имел в виду? Что больница свяжется с ее посольством, где займутся оформлением документов на оплату больничных счетов, и никто и пальцем не шевельнет, чтобы помочь ей?

— Я подумал, что вы захотите, чтобы счета пришли на оплату в ваш офис, сэр. Если нет, то…

— Нам надо определить ее личность, — продолжал Ханиф, не обращая внимания на слова Захира. — Ее национальность. Это займет какое-то время, ведь все документы сгорели. И кто о ней позаботится в течение этих дней?

— Вы спасли ей жизнь, Хан. Сделали и так немало.

— Напротив. Спасши ее, я теперь несу за нее ответственность. — Ханиф потер лицо ладонями и снова задал вопрос: — Кто же она? Как ее зовут?

— Она назвалась Люси Форестер.

— Сказала, куда ехала?

— Нет. Она нервничала из-за того, что ей собирались делать сканирование.

— А врач сказал, что ее могут отпустить? — Ханиф встал и знаком дал понять Захиру, чтобы тот не беспокоился. — Не важно, я сам поговорю с ним.

— Сэр!

Но Ханиф уже уверенно шагал по коридору, игнорируя возражения товарища.

— Ваше высочество, это моя обязанность… Ханиф развернулся к Захиру, и тот вздрогнул от его взгляда, но не сдавался:

— Вы сделали и так немало. И я не сомневаюсь, что она британка. Ее посольство займется остальным.

— Позволь мне судить, мало я сделал или много, Захир, — сказал Ханиф и раздраженно добавил: — Где он? Врач?

— Его позвали в связи с другой неотложной ситуацией. Я запишу вас к нему.

— Нет. — В больнице Ханифа держал не врач, а его пациентка. — Где она?

— В процедурном. Последняя дверь налево, — неохотно сказал Захир.

Люси Форестер выглядела хуже, чем когда он привез ее в реанимационную.

Девушка все еще представлялась ему такой, какой он ее видел перед тем, как она потеряла сознание. Длинные волосы лежали на плечах, бархатная кожа, большие серые глаза. С тех пор синяки стали заметнее. Руки Люси были почти все желто-синие, покрытые царапинами и порезами. Волосы испачканы кровью.

Правую ногу ниже колена поддерживала легкая пластиковая конструкция. У врачей не было времени сделать что-либо еще, кроме как обработать раны. Все остальное было работой медсестер.

Люси лежала на вытяжении и выглядела, как ему показалось, измученной.

В ту самую секунду, как она потеряла сознание, ее глаза были широко открыты от ужаса. Сейчас она очнулась, но все еще находилась под влиянием страха. Он протянул руку и взял ее ладонь.

— Все в порядке, Люси. Ты в безопасности.

Страх сменился сомнением, она нахмурила брови и посмотрела ему в глаза.

— Ты спас меня, — прошептала она с явной болью в голосе.

— Нет, нет, — сказал он. — Ляг обратно, отдыхай.

— Я думала… Я думала…

Он и сам знал, что она думала. Он помнил, в каком состоянии она была, и у него тогда не нашлось времени на слова и едва хватило на действия.

Ханиф, отпустив руку Люси, слегка наклонил голову — жест, который он бы не позволил себе перед женщиной, кроме его мамы и бабушки.

— Я Ханиф Аль-Хатиб. У тебя друзья в Рамал-Хамра? Кому я могу позвонить?

— Я… — Люси не знала, что сказать. — Нет, никого. — Ханиф догадался, что она говорила неправду. Но это не имело значения.

— В таком случае мой дом будет твоим, пока ты не поправишься и не продолжишь свое путешествие.

Ее левый глаз заплыл, и она не могла открыть его. В правом читалось недоумение.

— Но почему?

— Путешественник в твоем положении всегда найдет помощь и убежище в моей стране, — сказал он, не давая ей пути к отступлению. Сам Ханиф не до конца понимал «почему», за исключением того факта, что он не мог бросить ее на произвол судьбы. По крайней мере с ним ей ничего не грозит. Повернувшись к Захиру, он сказал: — Решено. Подготовь все.

— Но, ваше высочество…

Ханиф сделал ему знак, чтобы тот молчал.

— Найди что-нибудь теплое для мисс Форестер, в чем она сможет доехать. И пришли медсестру, чтобы она помогла ей помыться. Как они вообще могли оставить ее в таком виде?

— Это займет время, — сказал Захир, не одобряя его решение. — Все ушли в реанимацию.

Ханиф подошел к шкафу и достал оттуда стальную емкость и рулон ваты.

— Я не медсестра, — сказал он, — но сделаю все возможное, чтобы тебе не было больно.

— Нет, — ответила Люси, цепляясь за подголовник. — Правда, нет такой необходимости.

— Еще какая. Нам все равно нечего делать, пока Захир занимается бумагами. — Ханиф не улыбнулся, но от него исходила такая доброта, что предела ее благодарности не было. Он накрыл кисть Люси своей ладонью. — Больно? — спросил он, чувствуя, как она дрожит.

— Нет, — еле выговорила Люси.

Ханиф кивнул, как будто это единственное, что ему надо знать, и стал нежно протирать ее пальцы ватными тампонами.

Это ничего не значит, сказала себе Люси. Она бы не стала противиться медбрату. А Ханиф спас ей жизнь. Но его прикосновения… В них было что-то, что заставляло ее волноваться, и Люси глубоко вздохнула.

Он обеспокоенно взглянул на нее, но она заверила его, что все в порядке.

Ханиф вытер грязь и засохшую кровь с ее руки и развернул кисть, чтобы протереть ладони. Закончив с одной рукой, он приступил к другой. Время, видимо, не представляло никакой важности.

Ханиф поменял воду в емкости.

— Чистая вода для твоего лица. — Ее руки — одно дело, но вот лицо… Это совсем другое…

Ему придется приблизиться к Люси.

— Я… да.

— Что? Горячо? — сочувственно спросил он, после того как она дернулась от прикосновения к ее щеке.

— Нет… — У нее слова застряли в горле. — Просто…

Она знала, что ничего плохого в этом нет. Но даже со Стивом для нее самая безобидная интимная обстановка была вызовом. Не то чтобы он давил на нее. Он убедил ее, что ее невинность очаровательна и что благодаря этому он чувствует себя первым мужчиной в мире. Люси была и правда наивной, если поверила в это.

Но тут другое.

— Я в порядке. — Люси с трудом сдерживала слезы обиды, сожаления и беспомощности. После долгой паузы она только и смогла сказать: — Правда…