Роза пустыни

Любить. Она уже забыла, что это такое. Долгих шесть лет прошло с тех пор, когда она нашла Майкла мертвым около лошадиного загона. Врачи уверяли ее, что это была легкая смерть.

Дети Майкла винили ее в том, что случилось. Однако сама Роуз винила себя гораздо больше. И все-таки врачи были правы. Майкл знал о своей болезни, но он не хотел обременять ее этим. Он был так нежен с ней, так добр. И так счастлив.

А теперь Хассан напомнил, что жизнь продолжается, что она молодая женщина, что в жилах у нее течет горячая кровь.

Хассан отключил сотовый телефон, швырнул его слуге, державшему лошадь, и, вскочив в седло, опрометью поскакал в сторону оазиса. Он надеялся, что физическое напряжение ослабит желание, охладит чувства, вызванные появлением Роуз Фентон.

Хассан знал женщин, от которых нельзя было оторвать глаз. Он знал женщин, которые одним взглядом воспламеняли страсть мужчины. Но среди множества прекрасных женщин, встретившихся ему на жизненном пути, не было ни одной хоть немного похожей на Роуз.

Хассану хотелось укрыть ее от посторонних взглядов, спрятать от всего остального мира, как поступил бы со своей наложницей какой-нибудь средневековый султан.

Роуз права: это — настоящая дикость. Но Хассан был так воспитан, так вели себя его дед и его дяди, все восточные мужчины ведут себя так. Однако Роуз Фентон — современная женщиная, которая сама распоряжается своей жизнью.

Они родились в разных мирах. Между ними пропасть. Такую пропасть не может преодолеть ни богатство, ни власть. Он вынужден с этим считаться. Они слишком разные, и с этим ничего не поделаешь.

Однако все происходящее раздражало, злило его. Он так сильно желал ее, что не мог ни есть, ни пить, ни спать. И она догадывалась об этом! Глаза Роуз говорили ему, что она не прочь разделить с ним постель, но условия будет диктовать она, а не он. Через неделю-другую она уедет отсюда, вернется к работе, будет жить собственной жизнью. Занимаясь своими делами, она быстро забудет его, память о нем растворится в бесконечной веренице других мужчин.

Пальцы Хассана сами сжались в кулаки. Сделав глубокий вдох, он постарался прогнать мысли о Роуз. Сейчас ему это совершенно ни к чему. Ему нужно держаться подальше от нее. У него полно дел, которые требуют полной отдачи и концентрации сил.

Вместо этого Хассан думал только о Роуз. Она завладела его чувствами, лишила способности сосредоточиться.

Его преследовал запах ее нежной кожи, голос ее эхом звучал у него в голове. В глубине души Хассан понимал, что никогда не сможет забыть ее. Образ этой женщины навсегда останется в его памяти. Возмущенная, смеющаяся, то над ним, то вместе с ним… Он не сможет забыть ни одного ее движения, ни одного взгляда. Ему так хотелось рассказать ей о своих чувствах и быть вместе с ней до самой смерти.

Его воспитывали в традициях востока, где брачные союзы заключаются по соглашению родителей. Здесь считают, что у такого брака значительно больше шансов на успех, чем у брака с малознакомым человеком, пусть и по любви. Хассан согласен с этим. Жизнь доказывает, что такие союзы действительно прочны. Надим — счастливая жена и мать. Лейла, его младшая сестра, тоже довольна своей семейной жизнью. Хассан знал это и все же сопротивлялся настойчивым попыткам родственников женить его. Ему в невесты прочили много девушек, но он все не соглашался.

Хассан не верил в любовь с первого взгляда, в то, что мужчина может встретить женщину и сразу понять, что она сможет осчастливить его до конца жизни.

Не верил до того момента, пока не встретил Роуз Фентон. Она все в нем перевернула. Он просто сходил с ума.

Хассан открыл глаза, и наваждение ушло. Вот так уйдет и Роуз. Она принадлежит западному миру. Он принадлежит Востоку. Может быть, Надим права. Пора жениться, растить сыновей, остепениться и занять надлежащее место в своей стране. Фэйсалу понадобится поддержка, и он должен помочь ему.

Так что следует держаться подальше от очаровательной Роуз Фентон.

Это была прекрасная, но, к сожалению, неосуществимая мысль. Он привез ее сюда и не может оставить без присмотра.

Перед взором Хассана простирался лагерь, расположенный в оазисе. Огромный шатер находился немного в стороне. Он направил коня к шатру по кромке водоема. Ему хотелось с головой погрузиться в прохладную воду, чтобы остудить пыл.

Но в эту минуту Хассан услышал за спиной чей-то крик. Он повернулся и увидел своего слугу.

Роуз вздохнула, посмотрела на часы и поняла, что пока она, сидя в шезлонге, мечтала о Хассане, прошло слишком много времени.

Что это, черт возьми, с ней происходит? Роуз выпрямилась и ахнула, ощутив резкую боль в спине. Она уже забыла, как это бывает, когда после долгого перерыва снова садишься на лошадь.

Роуз вспомнила о мази, которую ей предлагал Хассан, и пожалела о том, что так поспешно отказалась от его услуг. Сейчас ей это совсем не помешало бы. А может, она так хочет этого, потому, что ей нравится Хассан? Сморщившись от боли, Роуз потянулась к коробке с салфетками. Что-то насторожило ее. Нахмурившись, она осмотрелась вокруг.

Вчера вечером она оставила здесь все в беспорядке. Сейчас кругом было прибрано, пыль вытерта, все блестело чистотой, все лежало на своих местах. Здесь кто-то был. Кто-то аккуратно сложил и убрал ее ночную рубашку, унес «шалвар камиз», заправил постель.

В панике Роуз схватила коробку с салфетками. Подняв ее, она поняла, что телефона там уже нет.

— Вы, случайно, не это ищите?

Роуз резко повернулась. Хассан стоял при входе в ее комнату, сжимая в руке сотовый телефон. Он подошел к ней.

Слегка пожав плечами, Роуз произнесла:

— О, черт возьми! — Хассану это явно показалось недостаточным, и она добавила: — Я и не предполагала, что госпожа Швабра состоит у вас на службе доносчиком.

Глава седьмая

Обычно в таких случаях Хассан отвечал одной из своих кривых усмешек. Это у него прекрасно получалось. Но сейчас… Видимо, ему было не до смеха.

— Кому вы звонили, Роуз? — тихо спросил Хассан. — И что вы успели сказать?

— Никому, — сказала Роуз, решив, что сейчас самое время поговорить по существу. — Никому не звонила, ничего не сказала.

— И вы думаете, я вам поверю?

— Я не смогла дозвониться маме вчера вечером. Ничего удивительного — линия занята. Возможно, и сейчас еще не пробьешься. Тиму я не звонила. Я не хотела ставить его в неловкую ситуацию. Тогда ему пришлось бы лгать.

— А зачем ему скрывать, что вы звонили?

— Я все равно не смогла бы назвать ему точно место, где нахожусь, а просто говорить о похищении… Зачем?

Хассан искоса посмотрел на Роуз и продолжил задавать вопросы.

— Но редакция? Вы звонили туда?

Роуз сделала удивленное лицо.

— Я должна была бы сделать это. Гордон будет в ярости. Но мне нечего им рассказать, кроме того, что вы меня похитили.

— Вы хотите сказать, что не звонили в редакцию? — требовательно спросил Хассан. — Не разговаривали со своим шефом? Не позвонили брату? Почему?

— Я подумала, что сначала мне самой нужно выяснить, зачем вы это сделали, прежде чем привести сюда передовые войска Абдуллы.

— Ну да, конечно!

— Дайте мне телефон, — попросила она Хассана.

— Вы что, шутите?

— Это мой личный телефон. Я докажу вам, что не сделала ни одного звонка. Если я позвонила и вызвала сюда войска, то сейчас уже ничего не исправишь. Дайте мне телефон.

Пожав плечами, он выполнил ее просьбу. Роуз быстро набрала код автоответчика. Пришло три послания от Гордона. Последнее пришло менее часа назад. Роуз протянула телефон Хассану, чтобы он послушал сообщения.

— Я надеюсь, этому вы поверите.

Хассан не ответил. Он выхватил у нее телефон, хлопнул крышкой, положил телефон в карман и пристально посмотрел на Роуз, пытаясь понять, что еще она способна сотворить.

— Ладно, — сказала она. — Мне не нужны ваши извинения. Верните мне телефон. Я хочу сохранить за собой исключительное право на статью обо всем, что здесь происходит. Я это заслужила. Да и вы от этого только выиграете. Вы заинтересованы в правильном освещении событий в нужное для вас время. Я могу вам помочь.