Принцесса фуксий

— Продержаться до выставки? — повторил он, пытаясь вернуться к реальности. — Именно об этом ты разговаривала с менеджером банка? Просила продлить срок выплат до конца мая?

Она подняла лицо, ее глаза расширились от изумления.

— Откуда ты знаешь, что я была в банке?

— Нетрудно догадаться! Все в курсе ваших финансовых затруднений, а утром ты вышла из дома в костюме и с портфелем в руке.

— А ты, значит, подглядывал за мной!

— Нет, Флер, я просто смотрел в окно, ожидая, когда ты повезешь в школу Тома. Я хотел увидеть Тома.

Она вздохнула. Как это, должно быть, тяжело — смотреть на своего ребенка из окна соседнего дома, не иметь возможности помочь ему поудобнее устроиться на сиденье машины, потрепать волосы, попросить учиться получше и пожелать хорошо провести день со школьными друзьями…

— Ох, извини, Мэтт!

— Насколько серьезны ваши проблемы? — спросил он, прерывая ее извинения. Пока что она не лгала ему, Мэтт потратил много денег, наняв специальных людей, собравших всю нужную ему информацию. Информацию, которую он мог бы использовать для давления на Флер.

Она покачала головой и закрыла глаза, словно пытаясь сдержать слезы:

— Было бы много проще, если бы твоя мама не вмешивалась в это, Мэтт! Почему она нас так ненавидит? Твой отец виноват в произошедшем не меньше, чем моя мама.

— Но это она была за рулем, и она была пьяна!

— Они оба были пьяны! Не забывай, она потеряла жизнь… Как бы то ни было, я понимаю, почему твоя мама считает моего отца ответственным за это несчастье.

— Не будь смешной, она так не думает. Лучше скажи, это он возражал против строительства на самой окраине вашей территории?

Флер покачала головой:

— Он не особенно вникает в дела последнее время.

— Значит, это ты выступила против?

— Я? Я даже не владелица земли, но меня никто и не спрашивал. Жилые дома на выезде из нашей деревни испортят и экологию, и пейзаж. Все были против этого строительства, даже писали коллективное заявление на почте.

— Я бы, пожалуй, тоже его подписал, — задумчиво проговорил Мэтт. — Но ты представь себя на ее месте. Ей хотелось поскорее все продать и уехать, исчезнуть отсюда навсегда.

— Но она должна знать, как на самом деле обстоят дела, Мэтт. Она ведь была на заседании местного совета. Я рада, что она смогла начать новую жизнь, что ее бизнес процветает, но… Почему бы ей не сосредоточиться на всем этом и не оставить нас в покое?

— И что еще она сделала, кроме как попыталась выкупить ваши владения?

— Много мелких гадостей. Похоже, она решила действовать медленно и исподтишка. В прошлом году мы получили предложение продать амбар — один местный инвестор захотел перестроить его под несколько дачных домиков. Это решило бы многие наши проблемы, но мы отказали ему. — Флер подняла взгляд: — Теперь, когда ты дома, может, ты поговоришь с ней?

— Познакомь ее с внуком, и она наверняка смягчится.

— Шутишь! — Флер невесело рассмеялась. — Если она узнает про Тома, она вообще ни перед чем не остановится, чтобы разрушить дом Гилбертов.

Припомнив слова матери о доме Гилбертов, Мэтт мог не сомневаться, что Флер права, но все же не видел в таком заговоре особого смысла. Его мать, в конце концов, стала носить фамилию Хановер после брака с его отцом. Гилберты всегда жили на этой земле…

— Боюсь, что в этом ничем не могу тебе помочь, Флер. У нее есть свои виды. Когда вы обанкротитесь, она готова выкупить вашу землю по цене сельскохозяйственных угодий. Она хочет устроить там ресторан.

— Вот как? А потом займется застройкой под коттеджи, как собиралась? И начнет, наверное, с амбара… Я не отдам ей его, лучше сожгу.

— Что ж, тоже неплохо, особенно если он застрахован!

— Конечно, не застрахован, но все равно…

— Так что там с Челси?

Как трудно стоять в такой опасной близости от него и пытаться сосредоточиться на сложных политических вопросах!

— Ты знаешь, насколько в нашем бизнесе важно хранить все в тайне, Мэтт! Стоит только кому-то намекнуть, и весь мир цветоводов будет в курсе.

— Когда-то ты мне доверяла!

— Когда-то я думала, что ты всегда будешь рядом со мной.

— Ты сама решила остаться.

— Разве у меня был выбор?

Несколько мгновений они испепеляли друг друга взглядами, потом Мэтт поднял коробку с продуктами и направился к двери. Оставшись на кухне одна, Флер судорожно вздохнула, потом принялась накрывать стол. Когда Мэтт отнес последнюю коробку и вернулся, она произнесла:

— Папа считает, что вывел совершенно желтую фуксию.

Уловив нотку сомнения в ее голосе, Мэтт переспросил:

— А ты, Флер? Ты тоже так считаешь?

— Папа действительно вывел такую фуксию. Я даже не знала, что он подал заявку на участие в выставке, пока не получила письмо от Королевского общества садоводов. — Она пожала плечами. — Если все это только журавль в небе, твоя мама получит возможность удовлетворить свои строительные амбиции. С нами будет покончено.

Мэтт кивнул:

— Хорошо, что ты сможешь поучаствовать в Челси, Флер. Ты получишь отсрочку до конца мая, но ни днем больше. Сегодня же я напишу письма нашим адвокатам, чтобы они организовали встречу твоего отца и моей матери в последний день мая. Мы все им расскажем.

— Мэтт…

— Но я хочу кое-что взамен.

— Все что угодно, — проговорила она, желая показать, как высоко ценит ту жертву, что он приносит.

— Правда?

Он протянул руку, касаясь пальцем ее губ. Прикосновение его рук все еще оставалось волшебным, рождая сладкую волну желания в ее теле. Его губы коснулись ее губ, руки обвили ее талию, дыхание, нежное и теплое, согрело ее. щеку.

Где же Флер нашла в себе силы не последовать за ним в ту роковую ночь? О, если бы он захотел немного подождать, дать ей время опомниться, уладить ситуацию в доме…

Она всхлипнула. Он нужен ей! Как она жаждет его любви!

— Все что угодно? — повторил Мэтт.

— Да, да… — прошептала Флер и тотчас очнулась.

Он здесь не для того, чтобы заниматься с ней любовью.

— Ты хочешь, чтобы я спала с тобой в ответ на твою любезность?

— Спала со мной? И у тебя найдется на это время?

— Так тебе нужен секс?

— Ты все еще моя жена.

Он хочет наказать ее, подумала Флер. Наказать за то, что она любила его недостаточно сильно для того, чтобы бросить умирающую мать, раздавленного горем отца и разваливающийся семейный бизнес. О, если он хотя бы еще чуточку любит ее, если не забыл, как они любили друг друга раньше, он не сможет отомстить ей. Что-то в ее груди дрогнуло, но это не могло быть сердце. Нет, ее сердце постепенно окаменело за все эти годы — не сразу, но частичка за частичкой. В тот самый день, когда она сообщила отцу, что беременна. В тот день, когда родился Том, а Мэтта не было рядом, чтобы держать ее за руку. В тот день, когда, регистрируя ребенка, она оставила прочерк в графе «отец». И много других дней с тех пор, когда она видела, как подрастает ее сын, и знала, что Мэтт не увидит его первого шага, не услышит его первого слова, не будет рядом с ним в его первый день в школе. В каждый из дней, когда Мэтт не был дома рядом с ней.

Она сбросила его руки и, не говоря ни слова, схватила свою сумку и вышла во двор.

Ее голова прислонилась к лобовому стеклу «лендровера». Нет, рыдать она не станет, ей просто нужно время, чтобы прийти в себя. Все оказалось гораздо труднее, чем можно было предполагать.

— С вами все в порядке? Вам помочь?

Какое-то мгновение Флер не шевелилась. Ей потребовалось время, чтобы собрать разбитые кусочки своего «я», загнать боль поглубже, только после этого она обернулась с вежливой улыбкой, готовая разговаривать с женщиной, которая ее окликнула.

— Все чудесно, спасибо. — Потом, поняв, что вряд ли выражение на ее лице способно обмануть незнакомку, добавила: — То есть возникла одна небольшая проблема. Я забыла ключи от машины, выбежала из дома, и вот…

— Я Эми Гэлем. Живу здесь рядом. А вы Флер Гилберт.