Ночной гость

Геннон едва удержался от того, чтобы не кинуться наутек. Вместо этого он протянул Ричарду руку. Только бы удалось не показать своих чувств и улыбнуться ей так, будто конец света еще не наступил, — и все в порядке.

— Ричард… — начал он, а затем замолчал, сбитый с толку. Женщина, с которой был Ричард, была вовсе не Дора.

— Я уже говорил тебе, что теперь я — самый счастливый человек в мире, — продолжал говорить Ричард, не обращая внимания на застывшего в удивлении Джона. — Теперь ты сам можешь понять, почему. Поппи, дорогая, это — Джон Геннон. Помнишь? Я хотел, чтобы он был шафером на нашей свадьбе. Но он в это время удрал куда-то в самый глухой и затерянный уголок мира. Где ты праздновал Рождество?

— В Руанде, — еле вымолвил он. — По-моему, там…

Женщина, стоящая рядом с Ричардом, была чем-то неуловимо похожа на Дору. Такие же длинные красивые волосы. Такое же хрупкое, тонкое тело. Но она была выше, старше и такая роскошная, какую делает женщину только мир моды.

— Поппи? — повторил он ее имя, не придавая ему смысла, словно произносил заклинание.

— Старшая сестра Доры, — подтвердила она. Но Джон все еще никак не мог вникнуть.

Геннон смотрел на них, переводя взгляд с Поппи на Ричарда и обратно.

— Так вы, значит, замужем за Ричардом?

— Если он сказал вам, что это не так, то солгал, — отозвалась Поппи с улыбкой. — И тогда ему придется расплачиваться. Жестоко. — Она начала толкать мужа по направлению к бассейну.

— Где Дора? — успел спросить Джон, когда супружеская чета была уже в бассейне. — Я должен ее увидеть.

— Но я думала… — Поппи замолчала. — Дора наверху. Прилегла отдохнуть. Ей стало плохо в суде. Для бедняжки это слишком тяжелое испытание. Да еще такая жара стоит!

— Где мне ее найти? Я должен поговорить с ней прямо сейчас.

Сестра Доры улыбнулась.

— Наверх по лестнице. Третья дверь направо. — И счастливая пара исчезла в брызгах и плеске воды.

Геннон медленно поднимался по дубовым ступенькам старой лестницы, и пока он шел, одна и та же мысль билась в голове: «Дора не замужем за Ричардом!» Значит, полицейский предположил, что она — Поппи, и назвал ее миссис Мариотт. А он принял его ошибку за правду, даже не подумав…

Третья дверь направо. Он тихо постучал, но никто не ответил. Он нажал ручку и открыл дверь.

И с этого момента уже ничего не имело значения. Кроме того, что он любит. Любит Дору всем сердцем.

Она спала. Ее волосы разметались по подушке. Манящие изгибы тонкого тела едва прикрыты простыней. Спящая Красавица! Ему захотелось разбудить ее поцелуем, но они жили не в сказке, а он не походил на принца.

Вместо этого Джон встал на колени у кровати, всей душой желая, чтобы она проснулась и он мог заключить ее в объятия. Одновременно он боялся, что кончится этот удивительный момент, когда он мог любоваться спящей и наслаждаться ожиданием. Джон протянул руку и тихо коснулся ее лица кончиками пальцев. Ее щеки были мокрыми. Он лизнул руку и почувствовал соленый привкус ее слез. Дора плакала во сне.

— Дора… — произнес он так мягко и нежно, как только мог. — Дора, моя милая девочка!

Она шевельнулась и открыла глаза. Ей показалось, что Джон произнес ее имя, но она не могла решить, проснулась или еще спит. Когда она увидела Джона, то поняла, что еще спит. Джон далеко… в тюремной камере… Но разве сон может быть таким реальным?

Дора никак не решалась протянуть руку, боясь нарушить волшебство.

— Джон? — тихо прошептала Дора.

— Да, любимая!

Он назвал ее любимой! Она чувствовала на щеке его дыхание. И все же Дора боялась поверить в реальность происходящего. Она подняла руку, чтобы коснуться его, но в последний момент отдернула, боясь, что неосторожное прикосновение прогонит прочь этот чудесный сон. Дора знала, что, стоит ей обнять Джона, он ускользнет от нее и она обнимет лишь пустоту.

— Дора, почему ты притворялась?

Он снова заговорил. Что она могла ответить? Только правду.

— Потому, что я боялась!

— Меня?

— Нет! — Наконец она решилась, протянула руку и сжала его ладонь. — Я боялась себя. Боялась своих чувств к тебе… Я не сплю… да?

Джон покачал головой, взял ее за руку и приложил теплую ладонь к своей щеке, начав медленно, с наслаждением целовать ее пальцы.

— Но… я не понимаю… Я сама слышала, как судья приговорил тебя к шести месяцам… — Внезапно Дора села. Весь сон тут же пропал. — О Боже, ты сбежал!..

— Нет, нет, милая! — Он поднялся и сел с ней рядом на кровать, прикасаясь губами к ее лицу, волосам, желая, чтобы эта минута длилась вечно. — Я бы никогда не сбежал. Разве ты не знаешь? Судья дал мне шесть месяцев условно. Но я все равно пленник. Твой пленник. И на этот раз — пожизненно! — Джон достал из кармана рубашки листок, развернул его и показал Доре записку, которую она написала ему в больнице. — Это правда?

Дора подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Ты и сам знаешь. Скажи, почему ты не хотел меня видеть, почему отослал назад мое письмо?

— А ты не догадываешься? — (Она покачала головой.) — Дора, я же думал, что ты замужем за Ричардом!

— Но Фергус или кто-то из моих родных должны были тебе объяснить… — Тут Дора усмехнулась. — А зачем бы они стали что-то объяснять? Никто ведь и не знал про мой обман. Ох, Джон! Если бы только у меня было достаточно мужества, чтобы доверять тебе с самого начала!

Теперь была очередь Джона удивляться.

— У тебя хватит мужества на десятерых. Я не понимаю. Если ты не считала, что меня удерживают твои отношения с Ричардом, то… почему, ты думала, я стараюсь держаться от тебя подальше?

Дора покраснела.

— Я была такой идиоткой!.. — Все ее сомнения казались сейчас мелкими и незначительными. Дора села на колени на кровати и обвила руками шею Джона. — Нет, Джон. Больше никаких сомнений. И никаких вопросов. Теперь ты здесь. Все остальное — неважно.

— Даже мать Софи? — Джон взглянул на нее. — Ты не спросила о ней.

— Ты сам расскажешь, если захочешь. Но ты ничего не должен…

— У тебя есть право знать.

Он встал и подошел к окну, вглядываясь в пыльный деревенский пейзаж позднего лета. Она не удерживала его. Видно, существовало что-то, что не давало ему покоя.

Дора накинула пеньюар и села перед ним на подоконник, обхватив руками колени. Она молчала и терпеливо ждала, пока Джон заговорит.

— Мы были в подвале, — наконец начал он. Его голос звучал глухо. Воспоминания наполняли его душу горечью. — Вдвоем. Только Елена и я. Все произошло случайно. Мы никогда раньше не встречались, а оказались в одном укрытии, когда снайпер открыл огонь. Я вообще-то попал в этот район случайно. У меня сломалась машина, и я искал механика, способного ее починить… — Джон помолчал. — Обычно снайперы долго не стреляют. Слишком легко засечь точку, откуда ведется огонь. Но потом началась бомбардировка, и мы оказались в ловушке. Было холодно, и не из чего было разжечь огонь. Мы разделили скудный запас еды. У меня была вода и шоколад, у нее — хлеб. Она как раз вышла за хлебом…

— Джон, давай сядем. — Дора показала на стоящую рядом кушетку.

— Не надо! — Джон все же сел, подался вперед и прикрыл ладонью ее улыбающийся мягкий рот. — Выслушай меня до конца.

— Тогда расскажи мне о Елене, — попросила она только потому, что Джону нужно выговориться.

Ей было все равно, что произошло в его жизни раньше. Теперь были только он и она. Но Джон продолжал свою историю, и она оказалась гораздо проще, чем могла представить себе Дора. Ей только хотелось спросить, была ли Елена молода и красива. Но она подавила эту маленькую вспышку ревности. Ведь теперь это не важно. То, что произошло между ними, не было любовью.

— А потом все закончилось. Мы остались живы. У меня был материал для статьи, которую предстояло еще написать. Ей надо было домой. Мы радовались и тому, что остались живы. То, что произошло между нами… было только одним из множества случаев на войне. Но я все же нацарапал свой адрес на листке бумаги и отдал ей. Возможно, уже тогда мне пришла в голову мысль, что он может ей понадобиться.