Страница 2 из 17
Здесь, в священном замке СС «Вебельсберге», Скорцени выпадало бывать уже трижды. Но всякий раз и мощные башни его с мавританскими решетками на бойницах и выложенная в восточном стиле привратная арка, и кроваво-оранжевые гранитные валуны, загадочно окаймлявшие парковые дорожки, воспринимались обер-диверсантом рейха так, словно знал он все это очень давно; словно с замком этим связана была иная, давно позабытая им жизнь; словно много веков назад он не только видел этот замок, но и вырастал в его стенах.
Как бы там в действительности ни было, а перед «Вебельсбергом» первый диверсант рейха всегда представал в таком состоянии души и духа, в каком способен был представать только вернувшийся из крестового похода рыцарь.
Вот и сейчас, стоит ему приблизиться к обводному рву — и заскрежещут цепи подъемного моста, со ржавым ревматическим стоном откроются тяжелые дубовые ворота, и рожок привратника возвестит обитателей этой каменной твердыни, что доблестный рыцарь Скорцени с победой и славой вернулся в свое родовое гнездо. Вновь, в который уже раз, вернулся! Из очередного крестового похода.
«Это все еще не угасли радужные впечатления, которые ты нафантазировал во время первого визита сюда, — сказал себе штурмбаннфюрер. — Когда тебе вдруг показалось, что предстаешь перед воротами замка в облике возродившегося владетеля замка, доблестного рыцаря-крестоносца. Хотя тебе как диверсанту от подобных наваждений давно пора было бы избавиться».
…Но, как и тогда, во время его первого посещения замка, ни усиленная охрана из офицеров СД и гестапо, ни целая колонна машин, мобилизованных в Паденборне, чтобы доставлять сюда с ближайшего аэродрома элиту СС, не в состоянии были разрушить ту ауру таинственности и вечности, что по-прежнему царила в «Вебельсберге» — в этой секретной и священной штаб-квартире «высших посвященных» СС [6].
Первым, кого Скорцени увидел во внутреннем дворике замка, был оберштурмбаннфюрер Вольт. Он стоял у неприметной двери, ведущей в небольшую пристройку, которая могла бы показаться дворницкой. Однако личный агент фюрера по особо важным вопросам знал, что на самом деле один из тайных ходов, начинавшийся за этой дверью, вел в секретную комнатку, сидя в которой, можно было незаметно наблюдать за всем, что происходило в Рыцарском зале. А еще акустика этой комнатки позволяла слышать все, о чем говорил человек, восседавший в тронном кресле.
— Имперская Тень уже здесь, — вполголоса проговорил Вольт, заметив, что Скорцени замедляет шаг. — И ведет себя высокодостойно.
— Кто-нибудь обратил на него внимание? — рассматривал Скорцени каменный герб, высеченный над входом в центральный вход. Оба они вели сели себя в эти минуты, как разведчики в тылу врага.
— Мы доставили его сюда в его мундире лейтенанта войск СС и основательно загримированным, — объяснил оберштурмбаннфюрер, который с недавних пор, по приказу Гиммлера, являлся опекуном и личным телохранителем двойника фюрера.
— Из этой комнатки наш Великий Зомби может наблюдать за поведением фюрера и даже различать выражение его лица?
— Может, штурмбаннфюрер, — склонил голову Вольт. — Для верности мы снабдили его моноклем и усилителем звука. Теперь у него есть все условия для высокодостойной подготовки к своей миссии.
— Нашего лжефюрера вы впервые увидели лишь две недели назад…
— Но перед этим внимательнейшим образом ознакомился с его «личным делом», — поспешно заверил Вольт, не сообразив, к чему клонит обер-диверсант рейха. Он ценил доверие Гиммлера и Скорцени и очень гордился тем, что именно ему поручено теперь персонально опекать Имперскую Тень.
— Куда ценнее то, что в свое время вы служили в личной охране Гитлера.
— И горжусь столь высокодостойной строкой своей биографии.
— Как он воспринимается? Вы — единственный человек в мире, которому выпало быть личным телохранителем и фюрера, и первого лжефюрера. Поэтому я и спрашиваю вас: на какой стадии готовности к своей миссии находится унтерштурмфюрер Зомбарт?
— Считаю, что внешне, так сказать физически — да, готов. Но психологически…
— Что — «психологически»?
— Ему нужна настоящая полноценная роль. Как бы ни готовили актера в театральной школе, он не станет настоящим актером, пока не пройдет через суровую школу сцены. Если прикажете, Скорцени, я сочиню для него как лжефюрера особый сценарий.
Вольт был фанатичным почитателем Скорцени и чувствовал себя неудобно из-за того, что в чине его повысили раньше, чем кумира. Сам оберштурмбаннфюрер никакого участия ни в одной диверсионной операции не принимал, но собирал все сведения, касающиеся разведчиков, диверсантов и просто военных авантюристов всех времен и народов. Вот и получалось, что Скорцени ценил этого «недиверсионного диверсанта» за то, что тот представал настоящей энциклопедией диверсионного мира, а Гиммлер держал его в своем штабе еще и как разработчика планов, по существу сценариста диверсионных операций.
Только вспомнив об этом, Скорцени согласился:
— А что, в этом случае ваш драматургический талант может пригодиться.
— Гиммлер сказал мне, что сегодня фюрер будет обсуждать положение на Восточном фронте и требовать создания мощного оборонительного «Восточного вала».
— Судя по всему, так оно и будет.
— Так почему бы нам не устроить инспекционную поездку фюрера в «СС-Франконию»? На несколько суток. Официальная встреча… Совершенно секретная поездка, с окружением, которое подобострастно и талантливо «играет короля», то бишь фюрера.
— Теперь я понимаю, за что вас ценит Гиммлер. Обещаю обдумать ваше предложение, а вы пока что обдумывайте драматургию этой поездки, — вполголоса проговорил Скорцени, направляясь к парадному входу в жилую, рыцарскую часть замка.
Идея подобной инспекционной поездки и в самом деле понравилась ему. Правда, он тут же подумал, что самым сложным и проблематичным в этом спектакле окажется участие не лжефюрера, а самого Гитлера. Даст ли он согласие на поездку Имперской Тени в «Регенвурмлагерь», а если даст, то что именно будет позволено лжефюреру во время этого необъявленного визита?
Задумавшись над этим, Скорцени таинственно улыбнулся. Он вдруг вспомнил, как, отдавая в его подчинение Вольта, рейхсфюрер СС сказал: «Кроме всего прочего, Вольт понадобится нам обоим еще и для того, чтобы под рукой всегда был «жертвенный баран», которого никогда не жалко будет положить на жертвенник фюрера, когда тот вдруг решит, что столь старательная подготовка нами лжефюрера на самом деле является частью заговора против него. Еще одного хитромудро спланированного заговора.
— Считаете, что Вольт идеально подходит к роли «жертвенного барана»?
— Не идеально, но куда лучше, нежели вы или, не доведи Господь, я. На всякий случай, я даже добился его повышения в чине. А уж о том, что именно Вольт является «Шекспиром Главного управления имперской безопасности», Гитлер помнит и без нашего напоминания.
Воспроизведя в памяти его слова, Скорцени вновь криво усмехнулся. Как никто иной, он понимал, что на самом деле истинным автором всех предложенных Вольтом диверсионных сюжетов является сам Гиммлер. Что же касается Вольта, то он выступает лишь в роли литературного поденщика, разработчика массовых сцен и… лжеавтором.
«Впрочем, с самим Шекспиром тоже не все ясно, — философски подытожил эти свои размышления Скорцени. — Историки до сих пор сомневаются: существовал ли Он на самом деле, а если существовал, то его ли перу принадлежали все те пьесы, которые именуются теперь шекспировскими? Так почему бы не допустить, что и в истории со «сценариями от Вольта» существует некая тайна, некая интрига?»
— Вы тоже прибыли сюда, Скорцени?! — первым подошел к нему командир дивизии «Дас Рейх» Пауль Хауссер.
— Меня, старого солдата, это радует.
— По зову фюрера, мой генерал.
— Не так много осталось в рейхе людей, само присутствие которых вселяло бы уверенность в нашем воинстве и дарило ощущение надежности.
6
Впервые Скорцени попал на проводимое фюрером в священном для СС замке собрание высшего руководства этой организации, его «высших посвященных», незадолго до освобождения им из плена дуче Муссолини. Хотя в то время Скорцени был всего лишь гауптштурмфюрером (капитаном) СС.