Страница 131 из 137
93
«...Пушкин, — писал Б.В. Томашевский, — явно желал придать герою свои собственные черты». И далее: «...лирическая система романтической поэмы требовала автопортретного изображения», «Пушкин насильственно переносил на себя черты героя современной молодежи» (Томашевский Б.В. Пушкин. Кн. 1. С. 393, 396).
94
В тех случаях, когда Пушкину необходимо прокомментировать события, он намеренно отказывается от введения собственной речи. Так, повествование прерывается знаменитыми вставными стихами о «птичке» — иносказательном образе поэтической вольности, выдержанном в народно-песенном духе и воплощенном в ином, хореическом, а не ямбическом размере.
95
См.: Бочаров С.Г. Поэтика Пушкина: Очерки. М., 1974. С. 14—15.
96
Анненков П.В. Материалы для биографии A.C. Пушкина. СПб., 1855. С. 101— 102. О теоретических взглядах Пушкина на романтизм см.: Коровин В.И. Романтизм в русской литературе первой половины 20-х годов XIX в. Пушкин. — В кн.: История романтизма в русской литературе. Т. 1. М., 1979. С. 183—254.
97
Стихотворение «К морю» обычно считается элегией, в которой вторая часть, начинающаяся переходной строфой («О чем жалеть? Куда бы ныне...»), выдержана в более высоком, одическом стиле. Но по форме заглавие «К морю» — типичное послание, которое так, очевидно, и воспринималось Пушкиным. Однако послание должно относиться к какому-нибудь лицу или лицам, море же не является лицом. И все-таки жанровое определение «послание» имеет некоторый субъективный смысл: Пушкин одушевил море, сделал его собеседником, обратился к нему на «ты», как к «другу», уравнивая «друга ропот заунывный», «зов его в прощальный час» и «грустный шум», «шум призывный» моря. Он даже заменил средний род на мужской («...ты взыграл», «Ты ждал, ты звал...»).
98
Ср. в стихотворении «Из Пиндемонти»: «Зависеть от царя, зависеть от народа...».
99
Содержательная значимость стихотворения усилена тем, что первоначально Пушкин напечатал его в качестве предисловия к отдельному изданию первой главы «Евгения Онегина».
100
Вакхическая песня — это заздравная песнь, здравица солнцу и свету, исполняемая на пиру в честь античного бога виноградарства и виноделия Вакха (Диониса). По своему содержанию и форме вакхическая песнь — гимн, одинаково относящийся и к личной, интимной, и к общественной поэзии. Пир с древних времен — действо, в котором временно создается некая общность, дружеский союз, братство. Пир становится с тех пор символом братства, символом нерушимой дружбы. Они основаны на том, что пирующие совместно вкушают хлеб и вино. Вакхическая песня исполняется обычно тогда, когда кончается ночь и наступает утро, когда солнце только-только поднимается над горизонтом. Это гимн в честь победы солнца, света над тьмой.
101
Выражение «Да здравствует...» в пушкинское время употреблялось только в высокоторжественных речах и текстах, сохраняя церковнославянскую окраску; частица «да» соответствует современному «пусть»; слово «жены» имеет высокое е: надо произносить не жёны, а жэны.
102
Так понимал поэзию и античный человек: бог поэзии Аполлон имел другое название — Феб, что означает свет, рожденный солнцем, и рождающий свет.
103
Слово «лампада» церковного обихода; оно наталкивает на мысль, что Пушкин имел в виду европейскую инквизицию, которая преследовала светскую науку и искусство.
104
См. также анализ стихотворения в кн.: Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996. С. 791—795.
105
См. рассуждения по этому поводу в кн.: Эткинд Е.Г. Божественный глагол. Пушкин, прочитанный во Франции. М., 1999. С. 296—297.
106
Пушкин точен: он не говорит, что земная героиня стихотворения (А.П. Керн) — «виденье» и «гений чистой красоты». Он употребляет сравнительный оборот: «Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты».
107
«Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: вот это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен.
И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для нас? И я сказал: вот, пошли меня. И сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете — не увидите». Библия, Ветхий Завет, гл. 6, ст. 6—9.
108
Фомичев С А. Поэзия Пушкина. Творческая эволюция. Л., 1986. С. 176.
109
По ветхозаветному преданию, Серафим — ангел «пламенеющий», «огненный»; грех очищается, выжигается огнем.
110
См. «<3аметку о «Графе Нулине»>» (1830) А.С. Пушкина.
111
Речь идет, главным образом, о немецких романтиках. Что же касается русских, то в них была сильна просветительская закваска. Наиболее «историчным» среди, например, декабристов был Катенин. — См.: Вацуро В.Э. Пушкин и литературное движение его времени. — «Новое литературное обозрение». 2003. № 59. С. 315.
112
См.: Вацуро В.Э. Пушкин и литературное движение его времени. — «Новое литературное обозрение». 2003. № 59.
113
Это соображение Пушкина относится к поэтической и всякой иной славе, о чем писал не однажды.
114
Киреевский И.В. Критика и эстетика. М., 1979. С. 106.
115
Об этом справедливо писала Стефани Сандлер: «Концепция истории в “Борисе Годунове” состоит в том, что причиной последующих событий являются толки об истории. И далее она утверждает: идея Пушкина состоит в том, что “слова, используемые в повседневной жизни для описания событий общественной значимости, сами начинают творить события”» (Сандлер С. Далекие радости. Пушкин и творчество изгнания. СПб., 1999. С. 116). Вместе с тем нельзя не отметить некоторые неточности в интерпретации текста и отдельных выражений и реплик. Так, автор пишет: «Лукавость Шуйского в том, что он говорит об убитом ребенке как о спящем. Шуйский подчеркивает, что царевич как бы казался спящим, и, даже завершая свой рассказ, уверяет царя в том, что Димитрий “во гробе спит”. На самом очевидном смысловом уровне слова Шуйского должны донести до царя: Димитрий выглядел в гробу умиротворенно, как спящий ребенок» (Там же. С. 103). Однако Шуйский лишь хочет уверить Бориса, что царевич мертв: выражение «во гробе спит» по-русски означает «умер», «мертв», а все остальное («спящий», «умиротворенно») не более чем домыслы.