Страница 5 из 27
Мы уже знаем, что агрессия детерминирована как генетическими, так и культурными факторами. Но я также счел необходимым провести различие между здоровой и нездоровой агрессией.
Очевидно, что в причинах человеческой агрессии нельзя винить только общество или только природу человека, и точно так же очевидно, что зло как таковое не может быть только социальным или только психологическим продуктом. Это настолько банально, что не стоило бы и говорить об этом; однако, к сожалению, мне приходится встречать людей, которые не только верят в подобного рода несостоятельные теории, но и действуют, сообразуясь с ними.
В главе 10 "Экспрессивный компонент поведения" я употребляю понятие "аполлонический контроль", означающее такие формы регуляции поведения, которые не угрожают, а напротив, благоприятствуют удовлетворению потребности. Я считаю это понятие чрезвычайно важным как для теоретической, так и для прикладной психологии. Именно употребление этого понятия дало мне возможность провести грань между импульсивностью (связанной с нездоровьем) и спонтанностью (связанной со здоровьем), грань, крайне необходимую сегодня, особенно для молодежи, как, впрочем, и для всех тех, кто склонен видеть в любом ограничении инструмент подавления. Надеюсь, проведенное мною различие принесет такую же пользу другим, какую оно принесло мне.
Я не ставил перед собой задачу решить такие извечные проблемы, как проблемы морали, политики, свободы, счастья и т.п., но уверен, что уместность и мощь предложенного мною концептуального орудия будут очевидны для всякого серьезного мыслителя. Психоаналитик наверняка отметит, что мое решение в известной мере перекликается с тем компромиссом между принципом удовольствия и требованиями реальности, о котором писал Фрейд. Думаю, что анализ подобия и отличия моей теории с любой другой станет полезным упражнением для увлеченного теоретика психодинамической психологии.
Из главы 11 я попытался устранить все сомнительные места, которые могли бы вызвать у читателя недоумение или замешательство; я однозначно связал понятие самоактуализации с людьми зрелого возраста. Разработанные мною критерии самоактуализации позволяют мне с большой долей уверенности утверждать, что феномен самоактуализации не встречается у молодежи. Молодые люди, по крайней мере в нашей культуре, не успевают вполне сформировать представление о себе и обрести самостоятельность: в силу недостатка опыта они не в состоянии постичь тихую постромантическую любовь и преданность; они, как правило, еще не нашли свое место в этой жизни, не нашли свое призвание, не выстроили тот алтарь, на который могли бы положить все свои способности и таланты. У них нет пока собственной системы ценностей, нет жизненного опыта, который предполагает не только переживание успеха, но и переживание неудачи, трагедии, поражения, равно как и чувство ответственности за близких людей; они не освободились от перфекционистских иллюзий и не стали реалистами, они не примирились со смертью, не научились терпению: они не успели познать свои пороки и потому не умеют сострадать порокам других; они пока не умеют быть снисходительными к родителям и взрослым, уважать власть и авторитеты; они не получили достаточного образования и не открыли для себя пути, ведущие к мудрости; им недостает мужества, чтобы достойно принять безвестность, отсутствие признания, они стесняются быть хорошими, добродетельными людьми, и т.д. и т.п.
В любом случае, о какой бы возрастной категории мы ни говорили, я считаю, что с точки зрения психологической стратегии было бы полезно различать понятия зрелости, дочеловечивания, самоактуализации, с одной стороны, и понятие здоровья – с другой. Здоровье разумнее было бы трактовать как "развитие и движение в сторону самоактуализации": в такой трактовке концепция здоровья наполняется особым смыслом и становится вполне доступной для научного изучения. Проведенные мною исследования молодых людей, студентов колледжа позволяют мне настаивать на принципиальной возможности обнаружения эмпирических различий между "здоровым" и "нездоровым". У меня сложилось впечатление, что здоровые юноши и девушки продолжают расти: они приятны и привлекательны, в них нет злобы; в глубине души они добры и альтруистичны (хотя и стыдятся проявлений этих качеств), они могут быть нежными сыновьями и дочерьми, они готовы дарить свою любовь тем представителям старшего поколения, которые, на их взгляд, заслуживают этого. В среде сверстников они зачастую чувствуют себя неуверенно, так как их мнения, вкусы и пристрастия более традиционны, более искренни, более метамотивированы (а значит, и более добропорядочны), чем мнения и вкусы среднего большинства. Втайне они испытывают неловкость, сталкиваясь с проявлениями жестокости, злобы и стадного чувства, которые мы часто можем наблюдать в молодежной среде.
Разумеется, у меня нет полной уверенности в том, что вышеописанный синдром здоровья служит прямой дорогой к самоактуализации в зрелом возрасте. Только долгосрочные исследования могут дать однозначный ответ на этот вопрос.
Я определил моих самоактуализирующихся испытуемых как людей, трансцендировавших свою принадлежность к той или иной национальности, и мог бы добавить, что каждый из них преодолел свою классовую и кастовую принадлежность. Так показывают мои исследования, хотя я, признаться, ожидал обнаружить, что достаток и высокое социальное положение повышают вероятность самоактуализации.
При работе над этим изданием я поднял еще один вопрос, а именно: "Правда ли, что самоактуализация возможна только в окружении "хороших" людей, только в хорошем обществе?" И теперь, оглядываясь назад, могу поделиться впечатлением, которое, конечно, требует проверки. Как мне кажется, самоактуализирующиеся люди по сути своей очень гибки, они способны адаптироваться к любой среде, к любому окружению. С хорошими людьми они обращаются именно так, как того заслуживают хорошие люди, тогда как к плохим относятся именно как к плохим.
Полезным для лучшего понимания самоактуализирующегося человека оказался вывод, который я сделал в процессе изучения "жалоб" (291), – я обнаружил, что многие люди не умеют ценить возможность удовлетворения потребностей и желаний, а порой с пренебрежением относятся к уже Удовлетворенной потребности. Самоактуализирующимся индивидуумам почти не свойственно это заблуждение, которое служит источником многих человеческих страданий. Другими словами, самоактуализирующиеся люди умеют быть "благодарными". Они всегда помнят о дарованных им жизнью благах. Для них чудо всегда остается чудом, даже если они сталкиваются с ним вновь и вновь. Именно эта способность непрестанно осознавать ниспосланную им удачу, именно эта благодарность судьбе за возможность наслаждаться благами жизни служит гарантией того, что жизнь для них никогда не утратит свою ценность, привлекательность и новизну.
Признаться, я испытал большое облегчение, когда мне удалось благополучно завершить исследование самоактуализирующихся людей. Начиналось оно как азартная игра, я упрямо пытался доказать то, что нашептывала мне интуиция, зачастую поступаясь при этом то одним, то другим из основных канонов научного метода и философской критики. Я руководствовался правилами, которые я сам придумал, и прекрасно понимал, сколь тонок лед под моими ногами. Неудивительно, что на всем протяжении исследований я не мог избавиться от тревоги, сомнений и внутренних противоречий.
За последние несколько десятилетий мои предположения много раз были проверены и подтверждены (см. библиографию), и, казалось бы, теперь я мог бы перестать тревожиться. Однако мне слишком хорошо известно, что главные методологические и теоретические проблемы все еще не решены. Проделанная нами работа – лишь начало долгого пути. Теперь в нашем распоряжении имеются гораздо более объективные, согласованные и безличные методы отбора самоактуализирующихся (здоровых, дочеловечивающихся, самостоятельных) людей, чем прежде. Четко обозначен кросс-культурный аспект работы. Длительные исследования людей, от колыбели до могилы, предоставят нам подтверждения нашей правоты, единственно надежные, по моему мнению. Выборки испытуемых будут более репрезентативны, в отличие от моего принципа отбора, более сходного с выбором чемпионов Олимпийских игр. Нам предстоит более обстоятельно, чем это делал я, исследовать самые "упрямые" из дурных привычек лучших представителей рода человеческого, и мы приблизимся к пониманию самой сущности человеческого зла.