Страница 8 из 74
— Твои предчувствия обычно сбываются.
— Они не выручат нас в этом деле.
Она привычным движением потерла затылок, прогоняя усталость и подступающую боль. Характерный жест, так хорошо знакомый Алексу. Он посмотрел на часы.
— Сейчас десять. Ты уже восемь часов болтаешься здесь, Рэнди. Без еды и отдыха. И я уверен, что ночью ты не спала.
— Сегодня ночью я усну. Усталость возьмет свое.
— А кто остался с Бонни? Миссис Таск?
— Она побудет до моего возвращения. Не знаю, что бы я делала без нее.
— А она без вас, — сказал Алекс. — У нее была черная полоса в жизни до вашего с Бонни переезда сюда восемь лет назад. Она овдовела и увязла по уши в долгах из-за того проходимца, за которого по глупости выскочила замуж. Он отдал концы, а в результате у нее ни семьи, ни друзей. Стремление заботиться о вас с Бонни возродило ее к жизни.
— Если дело обстоит так, то она расплатилась со мной за это с лихвой. Мне стыдно, что я бесцеремонно пользуюсь ее добротой и так распоряжаюсь ее свободным временем.
— Оно ей не нужно. Как и тебе, когда ты окунаешься в дело вроде теперешнего.
Миранда согласно кивнула. Впрочем, «горела» она на работе только последние два месяца. Раньше все было по-другому и она вела достаточно размеренный образ жизни.
До того, как убийца объявился в Гладстоуне.
До того, как к ней вернулись ее видения.
До того, как Бишоп вновь вторгся в ее жизнь.
Борясь с искушением следить только за ним, она специально сосредоточила внимание на манипуляциях доктора Эдвардс. Та жестом подозвала к себе коллег. Алекс и Миранда присоединились к ней. Все собрались в тесный кружок.
— Я готова сделать предварительный доклад, шериф, — отрывисто заговорила Шарон Эдвардс. — Позже я соберу, конечно, больше информации, но…
— Мы слушаем вас, доктор, — сказала Миранда.
— Смерть наступила, предположительно, от двенадцати до двадцати четырех часов назад. Положение тела указывает на то, что оно было сброшено в колодец через два-три часа после наступления смерти, но определенно до того, как началось трупное окоченение. При таких низких температурах, как в вашем районе, разумеется, окоченение могло задержаться на некоторое время.
— Продолжайте, пожалуйста, — подстегнула ее Миранда.
— Не наблюдается внешних признаков изнасилования или иных сексуальных домогательств. Никаких ранений, полученных в борьбе. Ничего под ногтями. Девушка была жестоко избита тупым деревянным предметом, возможно, бейсбольной битой. По моему мнению, причиной смерти стали внутренние повреждения, полученные от побоев. Тело было полностью обескровлено, причем явно намеренно, субъектом или субъектами, которые знали, что делают.
— Значит, среди нас разгуливают мастера, специализирующиеся на откачивании крови? Вы это хотите сказать? — вмешался Алекс. — Если речь идет о вампирах, то я…
Эдвардс осуждающе покачала головой, но удержалась от усмешки.
— Сотрудники похоронных бюро, врачи, даже ветеринары в этом разбираются. Но тут дело не в знании методов. Так просто, в чистом поле, эту операцию не проведешь. Требуется подходящее помещение и оборудование.
— Проточная вода, — вставила Миранда. — Трубопровод. Дренаж. Контейнеры для крови, если он ее сохраняет.
— Совершенно верно, — выступил со своим словом Алекс. — Он мог вычитать из книг о такой процедуре и проделать работу профессионально, но наверняка это заняло у него массу времени, да и требуется место, где бы его не прерывали и никто бы за ним не подглядел.
— О'кей, — прервала его речь Миранда и обратилась к эксперту: — И вы убеждены, что девушка ему не сопротивлялась? Никаких царапин и ран, полученных в схватке? Ничего под ногтями? Ее не связывали, не держали в наручниках? Она просто, без борьбы, позволила кому-то забить ее до смерти?
— Я сомневаюсь, что она отдавала себе отчет в том, что происходит. Токсический анализ выявит истину, но и сейчас я почти уверена, что ее довели, применяя наркотики, до состояния комы, прежде чем убили.
— Ого! — заметил Алекс и глянул на Миранду. — Это многое объясняет.
— Мы еще не видели детальных отчетов по двум другим случаям, — напомнил Бишоп.
Это замечание выглядело как констатация факта, но Миранда восприняла его как вопрос, обращенный к ней, и решила ответить:
— Мы ничего не знаем про Адама Рамсея, но токсический анализ Керри Ингрэм негативен, и все указывает на то, что она была в сознании во время мучений, выпавших на ее долю. Наш медицинский эксперт считает, что ее время от времени душили так, что она теряла сознание, а потом позволяли очнуться. Удар по голове в конце концов убил ее.
— Если так было, то ваш парень — редкостный изверг. — Агент Харт невольно поежился.
Алексу тоже стало не по себе.
— Аминь, — прошептал он.
Эдвардс продолжила деловито:
— Я хочу провести тест останков Рамсея. Мы бы сразу же выяснили, применялись ли к нему наркотики.
— Вы ничего не сказали насчет глаз жертвы, — сказала Миранда.
— Они удалены, как вы сами могли заметить. И опять же кем-то, кто явно набил руку в этом деле.
— То есть…
— То есть субъектом, знающим процедуру. Глаза не вырваны и не выдавлены из глазниц. Они аккуратно удалены без повреждений обрамляющей ткани.
— Я не возглавляю расследование, моя должность скромнее, — произнес Алекс, многозначительно глядя на Бишопа. — Но мне этот факт представляется весьма важным.
— Может быть, — откликнулся Бишоп бесстрастно, как бы не замечая колкости. — Ослепляя свою жертву и все же оставляя ее лицо в основном неповрежденным, преступник как бы сообщает нам, что жертва была с ним знакома и что он испытывал к ней некие чувства, возможно, даже привязанность. Он извлек ее глаза потому, что она видела его, и, вероятно, чем-то накрыл ей лицо, когда наносил побои, с целью представить ее безымянным и безликим объектом.
— Я удовлетворен вашим ответом, мистер, — пробормотал Алекс, готовый даже извиниться за свою настырность, но маленький этот инцидент, казалось, другими остался не замеченным.
— А зачем он забрал у нее кровь? — спросила Миранда. — И у Керри Ингрэм. И у третьей жертвы, наверное, тоже? Что это означает?
— Ритуальные мотивы или тяга к каннибализму, вернее всего. Особого рода навязчивая идея, — ответил Бишоп. — Берусь утверждать, что кровь играет важную роль в спектакле, который он для себя устраивает. Пьет ли он кровь, или использует как-то иначе, или никак не использует, все равно она ему нужна. Скорее всего, он так настроил свою психику, что уверовал в необходимость получать ее от жертв.
— Тогда, может быть, и глаза Линет ему понадобились для какого-нибудь обряда, — предположила Миранда.
— И это возможно, — согласился Бишоп. — Но сейчас пока недостаточно информации, чтобы делать выводы.
— Я бы хотел заняться своей работой, — вмешался кстати или некстати Харт. — Вы разве не заметили, что чертовски похолодало? Предлагаю упаковать тело и отправить его в лабораторию, чтобы мы с доктором Эдвардс имели все необходимое.
— Наша лаборатория, — сообщил Алекс, — это морг при окружной больнице. Вряд ли там найдутся пиявки, чтобы поставить их нашему покойнику.
Доктор Эдвардс улыбнулась шутке.
— Работа в полевых условиях приучила быть предусмотрительной. Я всегда выезжаю на место с собственными инструментами и оборудованием, — сказала она.
— Мудро, — произнес Алекс одобрительно.
— Катафалк, который мы арендуем для транспортировки тел, в вашем распоряжении, — сказала Миранда, не заметив двусмысленности подобного предложения, но доктор Эдвардс восприняла его спокойно.
— Спасибо, шериф.
Эдвардс и Харт удалились, а Бишоп остался. Его молчаливое присутствие не лучшим образом действовало на шерифа и ее помощника.
— Рэнди, отправляйся домой и поспи немного, — шепнул Алекс. — Сегодня был чертовски трудный день, и завтрашний будет не легче.
Миранда отрицательно покачала головой:
— Я еще должна сообщить Терезе Грейнджер о ее дочери, прежде чем какая-нибудь добрая душа не ляпнет ей сгоряча, расписав все в подробностях.