Страница 12 из 74
Миранда, пользуясь случаем, что разговор ее с агентами ФБР на этот раз ведется без свидетелей, спросила:
— Вы до чего-нибудь додумались за ночь после того, как мы расстались?
Она обращалась к Харту, но ответил за него Бишоп:
— Тони предполагает, что убийца знал девушку, причем довольно хорошо. Он сожалел о том, что так поступает, даже сокрушался.
Миранда посмотрела на Харта с искренним интересом.
— Значит, у вас двойная специализация? Вы еще улавливаете эмоциональные волны?
Харт ответил уклончиво:
— Такое определение тоже вполне подходит.
— А как насчет доктора Эдвардс? — поинтересовалась Миранда. — Чем, кроме медицины, занимается она?
— У нее сходная с моей побочная специализация. Только она извлекает крупицы информации, оперируя скорее не ощущениями, а неопровержимыми фактами. Она настроена на прием колебаний физической энергии, я думаю, вы так бы это назвали. Наши способности дополняют друг друга, сливаясь воедино под руководством опытного эксперта высшей категории.
Здесь Харт слегка улыбнулся, скосив глаз на Бишопа.
— Я понимаю. И как, уловила доктор Эдвардс какие-нибудь физические волны, обследуя колодец вчера вечером?
— Нет, к сожалению. Ничего, о чем бы стоило говорить. Шарон считает, что преступник пробыл там лишь короткое время, столько, сколько потребовалось, чтобы сбросить тело. Я с ней согласен. — Теперь Харт в свою очередь посмотрел на шерифа с интересом. — Должен признаться, что приятно иметь дело с представителями местной власти, в угоду которым не нужно подыскивать какие-то приемлемые для них объяснения того, как мы получаем ту или иную информацию.
— Если вы пользуетесь нетрадиционными методами, — сказала Миранда, — то обязательно столкнетесь с недоверием и подозрительностью.
— Но не с вашей стороны, — убежденно произнес Харт.
— Нет, не с моей, но… — Миранда одарила его улыбкой. — Не пытайтесь дурачить меня, говоря, что не знаете, почему я отношусь к вашим методам серьезно.
— Потому что вы сами способны принимать физические и эмоциональные волны и у вас это отлично получается.
— Однако это не самая сильная масть из тех, что у меня на руках. Бишоп определил бы эту мою способность как вспомогательную. — Миранда по-прежнему не сводила глаз с Харта, а присутствие Бишопа игнорировала. — Вроде его «паучьего чутья», только в меньшей концентрации.
— А что же у вас стоит на первом месте?
— Когда-то в прошлом это было ясновидение. Но я покончила с ним давным-давно, сожгла все карты, как завязавшая со своим ремеслом гадалка. — Едва заметная усмешка мелькнула на губах Миранды. — Но я вижу… изредка. И все чаще непрошеные видения появляются в последние дни.
Карие, как у спаниеля, по-собачьи безмятежные глаза Харта расширились в восторженном изумлении.
— Бог мой! Три разных дара у одного человека. Разве такое бывает? — Он вопросительно взглянул на Бишопа.
— Четыре, — сказал Бишоп. — Кроме настройки на волну и приема, кроме ясновидения и способности создавать блокирующий щит, шериф Найт еще и телепат. По нашей шкале — примерно восьмого уровня.
— Ого! — пораженно воскликнул Харт.
Бесцеремонность Бишопа, его откровенность не очень пришлись по душе Миранде, но ей оставалось только пенять на себя — ведь она сама завела этот разговор. Странное чувство вызвало у нее такое открытое обсуждение того, что старательно умалчивалось на протяжении целых восьми лет. Ей не хотелось признаться даже мысленно, что какое-то удовольствие она все же получила от общения с людьми, которые ее понимали и приняли в свою среду. Естественное любопытство подтолкнуло ее спросить:
— Восьмой уровень? Что это за чертова шкала?
Харт смущенно молчал, поэтому ей пришлось наконец-то обратить свой взор на Бишопа. В его глазах, как всегда, ничего нельзя было прочитать.
— Эту шкалу мы разработали в Куантико, когда создавали нашу группу несколько лет назад, — сухо пояснил он.
— Раз вы на особом положении в особом учреждении и работаете по особой программе, то вам приходится взвешивать, измерять и оценивать все паранормальное, что попадается под руку? — произнесла Миранда, стараясь скрыть иронию.
— Примерно так.
Она поняла, что Бишоп не ответит ей конкретно, пока она не задаст конкретного вопроса, и это вызвало у нее раздражение.
— О'кей. Наживку я заглотнула, теперь уже ничего не поделаешь. Открой секрет: сколько делений в вашей шкале?
— Двенадцать.
— У тебя, конечно, двенадцатый уровень.
Бишоп отрицательно покачал головой:
— При приближении к двенадцатому уровню возникают затруднения психологического порядка. В телепатии я достиг примерно десятой отметки.
— А как насчет «паучьего чутья»? На каком оно уровне?
— На шестом, вероятно. Это в хорошие дни.
— Мы с Шарон начали с третьего уровня, — не без гордости сообщил Харт. — И в перспективе надеемся улучшить показатели. Впрочем, никто в группе не поднялся пока выше пятого, кроме Бишопа. И только один из наших агентов обладает дополнительным даром, хотя в полной мере признать его нельзя. Впервые мне повстречался человек, обладающий такими уникальными способностями. Честно говоря, я даже не слышал, что такие люди вообще существуют.
— Кстати, за моей спиной целая вереница предков с набором таких способностей, и я долго ждала своей очереди появиться на свет.
— Какого дьявола, осмелюсь спросить, вы похоронили себя на этом тихом кладбище, а не играете под вторым номером в нашей команде? — вырвалось у Харта, охваченного неподдельным энтузиазмом. Впрочем, он тут же бросил взгляд на Бишопа, как бы извиняясь за свою бесцеремонность.
— Тони, — произнес Бишоп на удивление кротко, — мне кажется, наша кофеварка опустела. Почему бы тебе не налить в нее воды?
— Прости, босс, но тебе незачем возлагать на меня домашнее хозяйство лишь для того, чтобы удалить отсюда. Я все-таки телепат и способен уловить и более тонкий намек, чем этот.
Харт схватил кофеварку, почти бегом устремился к выходу и с демонстративной тщательностью прикрыл за собой дверь.
Миранда не могла разобраться, какое чувство доминировало в той сумятице, которую породил в ее душе только что закончившийся разговор, — смущение от того, что ее тайна перестала быть тайной, или ярость, направленная исключительно на Бишопа, который имел бесстыдство обсуждать ее личные проблемы, по крайней мере, с одним из членов своей группы.
— Я сожалею, Миранда.
— О чем? — Ей стоило больших усилий не отвести взгляд в сторону и казаться полностью владеющей собой. — О том, что ты рассказал обо мне своим агентам? Разве я должна была ожидать от тебя чего-то иного?
— Надеюсь, что так. То, о чем ты думаешь, — того не было.
— Не было? Неужели?
— Миранда! Они же телепаты. И как бы я ни старался, я не могу создать непроницаемое защитное поле, даже вокруг собственного мозга. Только ты на такое способна.
Она была рада хотя бы тому, что ее щит пока выдерживает натиск, что Бишоп не имеет четкого представления о ее мыслях и эмоциях. Но заговорила она совсем о другом:
— Очевидно, это была целиком твоя идея — организовать подобное подразделение. Для вашего прославленного бюро это больно нетипично.
Миранда позволила себе чуть-чуть приоткрыть шлюз, чтобы ирония выплеснулась на него. Реакция Бишопа была такой, что в первые секунды она опешила, но в конце концов он взял себя в руки, и ответ его прозвучал спокойно:
— Вначале наше руководство противилось, причем отчаянно, но лишь до тех пор, пока не было доказано, что неординарные методы работы вкупе с паранормальными способностями дают ощутимые результаты.
— И кто это доказал? Ты?
— В конечном счете да, я.
— Как?
Он вздохнул, вспоминая:
— Я выследил Розмонтского Мясника.
Миранда медленно приподнялась со стула, глядя на Бишопа в упор.
— Что?.. — прошептала она.
— Льюиса Харрисона. Я взял его. Шесть с половиной лет назад.