Крадущиеся тени

После секундного колебания Бен сказал:

– Я съезжу посмотрю.

– Хотите проверить мои слова перед тем, как звонить шерифу? – В ее голосе послышалась горькая насмешка. Ей были понятны его затруднения.

Не желая вслух признавать, что ему не хочется выглядеть легковерным идиотом в глазах посторонних, если тревога окажется ложной, Бен ответил лишь одно:

– Я с вами еще свяжусь. Нам нужно поговорить.

– Я буду дома, – тихо сказала Кэсси и повесила трубку.

Рассвет едва окрасил край неба, когда Бен оставил свой джип во дворе заброшенного склада старого Питтмана, поэтому ему пришлось зажечь предусмотрительно захваченный на всякий случай фонарик, чтобы обогнуть амбар и пробраться в лес через дыру в расшатанной изгороди.

Кругом было тихо. Абсолютно тихо.

Ему не пришлось далеко углубляться в лес, медленно проводя фонариком из стороны в сторону. Здесь росли широколиственные деревья, голые в эту февральскую пору, и почти не было подлеска: он хорошо видел дорогу перед собой.

В глубине души он не верил, что найдет там жертву убийцы.

Когда свет упал на нее, Бен словно со стороны услышал свой собственный судорожный вздох.

Все было в точности так, как говорила Кэсси. Тело убитой женщины было прислонено спиной к дереву и напоминало безвольную тряпичную куклу. Она смотрела вперед пустым взглядом, голова слегка склонилась набок, губы были чуть приоткрыты, словно она собиралась что-то сказать, но умолкла на полуслове, чтобы выслушать собеседника. Руки были аккуратно сложены на коленях ладонями кверху. Она была полностью одета.

Бен ее знал. Бекки Смит. Ей совсем недавно исполнилось двадцать лет. Она работала – при жизни работала – в городской аптеке и училась в местном колледже. Она собиралась стать учительницей.

Горло Бекки Смит было разрезано от уха до уха.

– Черт тебя побери, Бен, как ты мог! – Шериф был вне себя и не собирался это скрывать.

– А что бы ты сделал на моем месте? Разве не то же самое? – Бен покачал головой. – Ее слова звучали очень убедительно, Мэтт, и все-таки я не мог поверить, что найду что-нибудь в том месте, которое она указала. Я не сразу сообразил, что это место преступления, и подошел к телу. Но я ее не трогал и ничего вокруг не нарушил.

– А слабо было мне позвонить перед тем, как сюда ехать?

Прислонившись к кузову джипа, Бен взглянул через плечо Мэтта на заднюю стену амбара, возле которой не меньше дюжины помощников шерифа суетились, прочесывая каждую пядь земли. Солнце к этому часу поднялось довольно высоко, тело Бекки уже успели убрать.

Он знал, что не скоро забудет, как ее кладут в черный мешок и закрывают «молнию».

– Бен?

– Ну хватит, Мэтт, сколько можно об одном и том же? Поставь себя на мое место. Представь, что я вытащил тебя сюда только для того, чтобы выяснить, что здесь ничего нет! Мне не хотелось выглядеть ослом.

– И поэтому ты поехал один. Без оружия. А если бы мерзавец был еще здесь, Бен? Господи, да она едва успела остыть!

– А знаешь, если на то пошло, мне жаль, что я не застал его здесь. Я же не двадцатилетняя девочка и смог бы за себя постоять.

– А что, если он был вооружен? Ты об этом подумал? Ты вообще думал о чем-нибудь? – Мэтт повысил голос, не скрывая своего раздражения.

При обычных обстоятельствах Бен не стал бы молча терпеть, если бы шериф вздумал устроить ему разнос прямо на глазах у публики, но он слишком хорошо знал Мэтта и видел, что его друг переживает сильнейшее потрясение.

Последнее убийство на его памяти произошло в округе Сэйлем десять лет назад, когда Томас Бэрд вернулся домой с работы раньше обычного и обнаружил, что другой мужчина согревает его постель, а заодно и миссис Бэрд. То было преступление, совершенное в состоянии аффекта, вещь вполне понятная.

Это убийство – хладнокровное и преднамеренное – совсем другое дело.

– Прошу тебя, Мэтт, не могли бы мы оставить в стороне мое безрассудное поведение и двинуться дальше?

Мэтт негодующе хмыкнул, но заставил себя кивнуть.

– Вот и отлично. Поскольку добрые граждане округа Сэйлем поставили тебя ловить преступников, а меня – обвинять их в суде, я бы сказал, что у нас есть работа.

– Вот именно. – Мэтт взглянул на своих помощников, все еще копошащихся позади амбара, и еще больше нахмурился. – И первое, что я собираюсь сделать, это поговорить с Кэсси Нейл, Бен откликнулся не сразу:

– Слушай, тебе и твоим людям надо еще покончить со всеми делами тут, на месте. Давай-ка я заеду за мисс Нейл и привезу ее в участок. Мне бы очень хотелось послушать, что она скажет.

Мэтт с мрачным видом повернулся к другу:

– Это не твое дело, Бен, расследовать преступления. Твоя работа начнется, когда я поймаю ублюдка.

– Мне гораздо легче выполнять свою работу, если я подключаюсь к делу с самого начала, и ты это знаешь, – спокойно возразил Бен.

– Может, оно и так, но в данном случае твое вмешательство ни к чему хорошему не приведет. Ты ведь не беспристрастен, верно?

– Что ты такое лепишь?

– Что я леплю? А вот что: ты явно запал на нашу хрупкую ясновидящую леди. Я не дам тебе путаться у меня под ногами, Бен.

Бену хотелось ответить ему дерзостью, но он сдержался и кивнул:

– Все ясно. Ты думаешь, что Кэсси Нейл убила Бекки Смит?

– А ты, понятное дело, в это не веришь.

– Я точно знаю, что она не убивала.

Бен сам поразился своим словам, словно их произнес не он, а кто-то другой. А вот Мэтта они ничуть не удивили.

– Так-так. Ты точно это знаешь. Откуда такая уверенность?

– Я же тебе говорил. Она не способна никого убить. А уж тем более таким образом. Брось, Мэтт. Чтобы вспороть женщине горло от уха до уха, требуется особая жестокость. Не говори мне, что заметил ее в Кэсси.

– Когда становишься полицейским, начинаешь понимать, что самое правдоподобное объяснение скорее всего является верным. Это правило номер один. Кэсси Нейл чертовски точно описала место преступления. Я бы сказал, что тут может быть только одна причина: она его видела.

– Согласен. Но это не значит, что она там была.

– Ну да, конечно, телепатические штучки. Чушь собачья.

– Мэтт, ну постарайся не быть таким твердолобым. – Бен снова бросил взгляд через плечо шерифа на полицейских, искавших улики, и тихо добавил: – Помнишь, в детстве у меня бывали предчувствия?

– Ну допустим.

– Вот сейчас оно снова пришло. Я предчувствую, что это только начало. – Он пристально взглянул в глаза Мэтту. – И телепатические штучки – это наш единственный козырь.

Дом Александры Мелтон представлял собой особняк в викторианском стиле с различными хозяйственными постройками, возведенный на участке примерно в двадцать акров. До города отсюда было больше десяти миль. Она купила дом и участок в 1976 году, прибыв в Райанз-Блафф с Западного побережья. У нее явно водились деньги, и она могла свободно тратить их на себя.

Она была странной женщиной. Предпочитала носить джинсы и трикотажные футболки в сочетании с замысловатыми шляпками и свободно развевающимися на ветру шелковыми шарфами. Сохранила красоту до самой смерти (она умерла в прошлом году от пневмонии), хотя ей было уже за шестьдесят. В ее черных волосах только одна прядь над левым виском была тронута серебром, а ее фигура вплоть до самых последних дней привлекала восхищенные взгляды всякий раз, как она появлялась в городе, что бывало нечасто – раз в месяц для пополнения продовольственных запасов.

Удивительнее всего было то, что большинство жителей города считало Алекс Мелтон милой и приятной в общении женщиной – щедрой, сердечной, не вздорной и лишенной мелочности. И тем не менее она с самого начала дала всем понять, что ей не по душе визитеры и что она не собирается принимать участия в городских делах.

Или в делах сердечных. До Бена время от времени доходили истории. Алекс Мелтон была до того хороша собой, что за прошедшие годы многие мужчины предпринимали попытки поухаживать за ней. Каждая такая попытка наталкивалась на вежливый, но решительный отказ. Ходили даже слухи, что и женщины раз или два пробовали попытать счастья, но с тем же успехом.