Страница 28 из 88
Что думала обо всем этом Люси в своем замке Ботрон на Ливанском побережье? Любила ли она уже своего фламандского суженого? А он, Жерар, был ли отчаявшимся влюбленным или просто разочаровавшимся честолюбцем? Он заболел горячкой, лег в лазарет ордена Храма в Иерусалиме, где по выздоровлении, возможно, с досады, принес обет брата ордена - "но к тем обетам он присоединил четвертый, обет мести графу Раймунду". [239]
Годы регентства графа, с 1174 по 1177, были последними сравнительно мирными в истории Святой Земли. Ибо отныне пред ослабевшими и разобщенными франками вставала грозная фигура Саладина, объединившего весь исламский мир и ответившего на крестовый поход священной войной мусульман - джихадом.
Все это было неким подобием пролога. Настоящая драма началась в день св. Екатерины, 25 ноября 1177 г. Раймунд был в Антиохии, когда внезапно стало известно, что в стране сарацины,Саладин только что перешел египетскую границу и, угрожая Газе и Аскалону, движется к Иерусалиму. Проявив стратегическое чутье и редкостное для семнадцатилетнего юноши хладнокровие, молодой Балдуин IV, находившийся в Аскалоне, совершил вылазку в тыл турецкой армии, захватив ее врасплох в Лидде, между Иерусалимом и побережьем. В его отрядах были только ополченцы из южной Палестины и некоторые окрестные сеньоры. Магистр ордена Храма прибыл из Газы через укрепленные рубежи с восьмьюдесятью рыцарями ордена Храма, так что в результате войско короля составили пятьсот рыцарей.
Итак, отправляясь все на битву, они имели большое желание отомстить за обиды, которые язычники учинили в их стране. Великий гнев и великую храбрость вселяли в их сердца пожарища городов, кои они видели вокруг <...>
Битва была жестокой, но непродолжительной. В последний раз тысячи сарацин бросились бежать перед атакой горстки рыцарей. Сам Саладин поворотил коня и отступил до Египта, в то время как Балдуин и его соратники, нагруженные добычей, возвратились в Иерусалим.
За победой при Лидде последовал весьма выгодный для франков мир. Придворные заговорщики, противостоящие графу Триполи, во главе с матерью молодого короля, Агнессой Эдесской, и ее любовником, патриархом Ираклием, воспользовались случаем, чтобы поссорить Балдуина IV с его кузеном. Раймунд оставил регентство и возвратился в Триполи, в то время как магистр ордена Храма заменил его на посту военного советника короля.
Одон де Сент-Аман полагал, что следует построить замок, который бы перекрыл Брод св. Иакова - переправу через Иордан в верховьях у Генисаретского озера, через который сарацины проникали в Галилею. Балдуин возразил, что не имеет на это права по условиям недавнего договора (между христианами и сарацинами был заключен вечный договор, что новые крепости на границах не будут строиться во время перемирия). Магистр ответил, что не принимал на себя подобных обязательств и что его орден займется строительством. В этом снова обнаруживается склонность тамплиеров ставить себя выше любых обязательств, феодальных или канонических. "Но потом им удалось убедить короля прийти с войском охранять их, покуда они занимаются строительством". Замок Шатле был построен в течение зимы 1178/1179 г. под наблюдением короля и Сент-Амана и получил гарнизон из шестидесяти братьев ордена Храма и полутора тысяч наемников, состоявших на королевском жаловании. Балдуин и брат Одон, оставив сенешаля ордена Храма, поднялись на пастбища, к укреплению Мезафат, чтобы лошади подкрепились молодой травой. Внезапное нападение Саладина застало всех врасплох. По словам Гийома Тирского, битва закончилась для франков трагично из-за горячности брата Одона, бросившегося со своими рыцарями навстречу туркам. Магистр и множество братьев ордена попали в руки султана, в то время как сам король был обязан спасением только преданности своих людей.
После нескольких дней осады Саладин сжег Шатле, отрубив головы всем тамплиерам гарнизона. Прокаженному королю, лишенному военной поддержки и очень больному, пришлось смириться с новым перемирием.
Одон де Сент-Аман умер в плену 9 октября 1180 г. Он не допустил, чтобы его выкупили или обменяли: "Тамплиер, - говорил он, - может предоставить в качестве выкупа только свой пояс и боевой кинжал". Возможно, он не пожелал покинуть братьев ордена, разделявших его плен, слишком многочисленных, чтобы быть выкупленными.
Избирая его преемника, тамплиеры заботились о восстановлении политики своего Дома, выбивая клин клином; выбор пал на магистра, который, как казалось, во всем был противоположностью Сент-Аману. Арно де Ла Тур Руж [*2] был уже стар. Он прослужил Дому долгие годы, и ничто не связывало его с группами заговорщиков Святой Земли, поскольку с 1167 г. он был магистром в Испании. [240] Однако можно предположить, что избрание его не понравилось поклонникам брата Одона и они стали группироваться вокруг Жерара де Ридфора, некогда маршала Иерусалима, как и Сент-Аман, а ныне - сенешаля ордена Храма. [241]
Смерть короля казалась близкой. Наследовать ему должна была его старшая сестра Сибилла, в 16 лет уже вдова, которая собиралась вновь замуж за молодого французского крестоносца Гвидона (Ги) де Лузиньяна. В ожидании сделать его королем ("Если Гион станет королем, то я должен стать Богом", - говорил его старший брат Жоффруа де Лузиньян) Сибилла передала ему свои личные владения - Яффу и Аскалон - и убедила Балдуина назначить его регентом (с титулом бальи) королевства. В течение четырех лет прокаженный король продолжал мужественно бороться со своей ужасной болезнью и отбивать нескончаемые атаки Саладина. Когда стало не под силу садиться на коня, он повелел нести себя на носилках во главе отрядов. Только в последний момент он отдал власть в руки Лузиньяну, который не замедлил показать свою некомпетентность; к тому же он вызвал враждебное отношение к себе многих сирийских баронов и, кажется, оскорбил короля, грубо отказавшись уступить ему город Яффу в качестве летней резиденции.
Слепой и уже умирающий, Балдуин воспользовался своей властью. Он созвал в Акре совет, где объявил Ги де Лузиньяна лишенным регентства и помирился с Раймундом Триполитанским, которому доверил охрану королевства после своей смерти. Наследником трона он объявил пятилетнего сына Сибиллы от первого мужа.
Далее совет согласился направить в Европу посольство, чтобы дать знать о бедственном положении Святой Земли. Послами назначили патриарха, магистров ордена Храма и св. Иоанна; они должны были частным образом обратиться к Генриху II Английскому (который, как и Балдуин IV, был внуком Фулька Анжуйского) и даже передать ему иерусалимскую корону, если угаснет младшая ветвь.
Магистр Арно де Ла Тур Руж умер по дороге, в Вероне, 30 сентября 1184 г. [242] Оба других эмиссара нашли английского и французского королей совершенно безразличными ко всякому крестовому походу; единственным результатом их путешествия было обложение податного населения Саладиновой десятиной,необходимость введения которой утверждали тамплиеры и госпитальеры, и освящение патриархом круглой церкви ордена Храма в Лондоне.
Выборы, состоявшиеся по смерти Арно де Ла Тур Ружа, знаменуют один из поворотов в истории ордена Храма. Выбор магистра был решен тринадцатью голосами знатных выборщиков; их споры, как и все капитулы ордена, протекали в самом глубоком секрете - не столько для того, чтобы скрыть их от глаз общества, сколько чтобы избежать сеющей смерть вендетты в ограде Дома. Не располагая конкретными материалами, можно лишь предполагать, что в 1184 г. выборщики колебались между сенешалем Жераром де Ридфором и Жильбером Эралем, великим командором Иерусалима и казначеем ордена Храма. Если бы большинство отдало свои голоса за Эраля, перипетии последующих лет выглядели бы совершенно иначе, ибо великий командор обладал такими качествами, как умеренность, ловкость и дар предвидения. Но когда выборщики предстали перед собравшейся братией в большом зале Храма Соломона в Иерусалиме, чтобы возвестить - "Прекрасные сеньоры, вознесите молитвы и благодарение Иисусу Христу <...> ибо милостью Божией и по вашим наказам избрали мы магистра ордена Храма", - имя, которое было встречено приветственными возгласами или демонстративным молчанием рыцарей, было именем Жерара де Ридфора. Он стал последним магистром, провозглашенным в цитадели.