Страница 62 из 94
Восстановив порядок, Тимур двинулся дальше на запад. Армия зазимовала на лугах Карабаха, откуда Тимур отправил еще одну карательную экспедицию в Грузию, чтобы отомстить за ту роль, которую грузины сыграли в перевороте против Мираншаха, и помощь, оказанную осажденному сыну султана Ахмеда принцу Тахиру в Аланджике. В очередной раз горные долины были залиты кровью. Татарские войска двигались на север, убивая и грабя. Они сжигали церкви, виноградники, дома, целые города и деревни. Избиение прекратилось лишь с наступлением жестоких зимних холодов, когда армия отошла к месту зимовки, чтобы присоединиться к императорским празднованиям по поводу очередного прибавления в семействе. У Хал ил-Султана родился сын. В возрасте 63 лет Тимур стал прадедом.
Но это счастливое известие никак не касалось грузин. Оно никак не помешало очередному, пятому по счету, вторжению Тимура в это христианское царство, которое состоялось весной 1400 года. На этот раз предлогом послужил отказ царя Георгия VII выдать принца Тахира, который нашел убежище при его дворе. Когда татарские орды начали наступление, грузины ушли высоко в горы, укрывшись в потайных пещерах. Сложная местность и неожиданная тактика противника требовали нового подхода. Прежде всего Тимур приказал плести корзины достаточно большие, чтобы выдержать человека. Внутрь сажали лучников, которых спускали с утесов, пока они не оказывались напротив входа в пещеру. Они начинали посылать горящие стрелы, обмотанные паклей, смоченной нефтью, прямо в черные отверстия. Люди были вынуждены либо покинуть пещеру, либо задохнуться в дыму. Столица Грузии Тбилиси, уже взятая Тимуром в 1386 году, снова попала под удар. В самое недолгое время на земле Грузии мечети, минареты и муэдзины заменили христианские церкви и священников. Под угрозой меча грузины решили повторить священные слова мусульман: «Ля илляха иль Алла, Мухаммед расул Алла». Смерть ждала тех, кто оставался верен христианству.
Однако царь Георгий сумел ускользнуть от татар и бежал на западный Кавказ. Принца Тахира он отослал на юг, чтобы тот укрылся у оттоманского султана Баязида. Это была хитрая задумка, так как она могла спровоцировать раздоры между Баязидом и Тимуром. Но Георгий даже не подозревал, как скоро этот план сработает.
Война между Тимуром и Баязидом не была неизбежной. В действительности владыка татар несколько раз пытался заключить мир, как он это сделал с египетским султаном. Однако исторические хроники не могут помочь пониманию того, почему же все-таки Тимур и Баязид в конце концов столкнулись на поле боя. Не следует читать работы Язди, Арабшаха или Низам ад-дина Шами, которые дают очевидные ответы. Наиболее достоверным источником сведений служит обычный географический атлас. Карта Малой Азии совершенно ясно показывает, как политические и географические факторы влияли на взаимоотношения двух в высшей степени амбициозных строителей империй.
Как всегда, начались взаимные упреки по поводу врагов, которые искали убежища и получали его при дворах правителей. Баязида приводило в бешенство то, что Тимур принял у себя принцев десяти провинций Анатолии, известных как Рум, чьи королевства турки сначала сокрушили, а потом и вообще включили в орбиту Оттоманской империи, когда она начала расширяться на восток. Точно так же серьезное недовольство Тимура вызывало то, что Баязид дал убежище его новым (принц Тахир) и старым (султан Ахмед Джалаир и Кара-Юсуф, вождь туркменского племени черных овец) противникам. Особенно ненавистен ему был Кара-Юсуф, неоднократно поднимавший мятежи против Тимура в землях между Месопотамией и Малой Азией.
С помощью своей разветвленной разведывательной сети Тимур прекрасно знал обо всех шагах, которые делались, чтобы сколотить против него большой союз. Такие планы активно обсуждали Баязид, султан Ахмед и египетские власти, у которых он искал защиты. Тимур отправил письмо правителю оттоманов, предостерегая его против войны, и потребовал прекратить плести интриги вместе с султаном Ахмедом и Кара-Юсуфом. Тимур утверждал, что сам он воздерживается от войны лишь потому, что Баязид сражается с неверными в Европе, и такая война повредит общему делу ислама и поможет неверным. Он писал Баязиду, что еще никто из сражавшихся с ним не преуспел. Правитель оттоманов не должен нарушать границы, иначе он подпишет себе приговор.
«Поскольку корабль твоих неизмеримых вожделений разбился на мели самовлюбленности, ты поступил бы мудро, спустив паруса поспешности и бросив якорь раскаяния в порту смирения, который также является портом безопасности. Иначе ураган нашего мщения погрузит тебя в море наказания, коего ты заслуживаешь… Побеспокойся о себе самом и постарайся хорошим поведением сохранить владения своих предков, не позволяй своим вожделениям перешагнуть за пределы твоей ничтожной силы. Ты можешь помнить завет Мухаммеда: оставьте турок с миром, пока они сами спокойны. Не ищи войны с нами, ее никто не искал, в ней никто не преуспел. Сам шантан подталкивает тебя к гибели. Хотя ты одержал несколько заметных побед в лесах Анатолии и доказал превосходство над европейцами, это произошло лишь потому, что с вами были молитвы пророка и благословение исламской веры, которую ты защищал».
Силы оттоманов не могли идти в сравнение с татарскими армиями.
«Верь нам, ты не более чем муравей, не ищи битвы со слонами, потому что они раздавят тебя своими ногами. Голубь, который бросается на орла, сам губит себя. Может ли жалкий принц, вроде тебя, противостоять нам? Но твое хвастовство не является необычным, так как турки никогда не говорят трезво. Если ты не последуешь нашим советам, то пожалеешь об этом. Вот такой совет мы даем тебе. Хорошо подумай над ним».
Это письмо отражало геополитические реалии, которые уже почти не оставляли места для каких-либо маневров. Невозможно было отрицать тот факт, что Баязид, который огнем и мечом прошелся по Балканам и в 1396 году сокрушил при Никополисе цвет европейской рыцарской кавалерии, теперь повернул свою саблю на восток. Безостановочное продвижение Тимура на запад описано многими источниками. Выступив из Самарканда, он сначала завоевал Герат, прежде чем двинуться через Персию на Кавказ, без труда захватив их. К началу XV века военная слава обоих правителей сияла ярко, как никогда, и теперь любые новые территориальные захваты — для Баязида на востоке, для Тимура на западе — приводили их к прямому столкновению. Район, в котором соприкасались интересы обеих империй был очень неспокойным, его жители постоянно сопротивлялись попыткам установления иностранного владычества. Такие претензии на независимость лишь делали еще более четким осознание того, что один только меч может решить здесь все вопросы.
На правителя оттоманов не произвели особого впечатления резкие слова Тимура. Тимур был не более чем «бродячей собакой», которой турки совершенно не опасались. «Долгое время мы желали начать войну против тебя. Благодаря богу наше желание сейчас исполнилось, и мы решили выступить против тебя с могущественной армией. Если ты не пойдешь навстречу нам, мы придем и отыщем тебя и будем гнать тебя до Тавриза и Султании. И там мы посмотрим, на чью сторону склонятся небеса, кто из нас будет вознесен к победе, а кто низвергнут к позорному поражению».
Более того, появились совершенно ясные признаки того, что столкновение между двумя империями произойдет в самом ближайшем будущем. Пока Тимур зимой 1399–1400 годов усмирял грузин, повелитель оттоманов послал своего старшего сына принца Сулеймана вторгнуться в Армению.
Этот успешный поход привел к поражению союзника Тимура принца Тахартена из Эрзинджана, который, под сильным напором турок, был вынужден сдать город Кармах (сегодня находится в восточной Турции).
Тимур был достаточно раздражен этими событиями, а потому летом 1400 года совершил молниеносный рейд в Анатолию. К нему присоединились отряды принца Тахартена. Турки освободили его от забот о сокровищнице и о гареме, поэтому вполне понятно, почему он присоединился к татарам. Великая королева Сарай Мульк-ханум была отправлена в Султанию, что служило самым верным доказательством неизбежности битвы. Тимур остановил свой взор на городе Сивас, он являлся базой, с которой турки предпринимали свои вылазки.