Страница 46 из 94
В сердце этого величественного города находился символ его могущества, сильно укрепленный дворец Кок-Сарай (Синий Дворец), который одновременно служил цитаделью, сокровищницей, тюрьмой, оружейной мастерской, где работали пленные механики и оружейники. Высокие стены содрогались от грохота и лязга молотов, когда мускулистые мужчины ковали панцири и шлемы, изготавливали луки и стрелы. Другие выдували стекло для императорских дворцов. Рядом кожевенники кроили кожи для солдатских сапог. Прядильщики были усажены за работу над грудами льняной кудели и конопляной пеньки — новых растений, которые Тимур приказал сеять рядом с городом, чтобы обеспечить канатами свои мангонели и другие осадные машины, с помощью которых он сокрушал сопротивляющиеся города и замки. Здесь также хранились архивы. В сокровищнице стояли набитые монетами сундуки, хранились награбленные по всей Азии сокровища. Тут же, в приемных залах, император иногда вершил суд.
При всей своей неуемной кипучести Самарканд был той осью, вокруг которой вращался Тимур. В течение 35 лет походов и войн именно из этого города он каждый раз выходил — что неизменно влекло несчастья для его противников — и сюда же возвращался с триумфом. Он вернулся в этот город в 1381 году, разграбив Герат, и снова в 1384 году — после захвата Систана, Заранджа и Кандагара в южном Афганистане. Он вернулся в Самарканд в 1392 году, разгромив Тохтамыша. Самарканд, Рим Востока, любовался на диковины, которые великолепный император собирал по всей земле.
В 1396 году, после очередной серии побед в Персии, Месопотамии и кипчакских степях, Тимур еще раз вернулся в Самарканд. Здесь он оставался два года, временно сменив войну на мир, чтобы спокойно посвятить себя самым крупным строительным проектам. Мир, как говорится, миром, но Тимур занялся прославлением свой столицы со всей той яростной энергией, которую проявлял во время войны.
8 сентября 1404 года, после путешествия из Кадиса, которое растянулось на 15 месяцев и почти на 6000 миль, запыленный и уставший испанский посол Руи Гонсалес де Клавихо въехал на улицы Самарканда вместе со своей скромной свитой. Он привез с собой типичное европейское невежество относительно всего, что происходит на Востоке, и был страшно поражен, когда увидел, что город значительно превосходит Севилью, и в нем проживают 150000 человек. [65]
К Самарканду подъезжаешь через «большие пригороды», которые, как отметил пораженный посол, с претензией названы в честь великих городов Востока, которые захватил Тимур, — Багдад, Дамаск, Каир, Шираз и Султания. Это должно было показать, что по сравнению с имперской столицей, Жемчужиной Востока, Садом Сердца, все они не более чем провинциальные городишки. Эти прилегающие к городу районы густо населены, там растет множество садов и виноградников, на открытых площадях устроены рынки.
«Город Самарканте расположен на равнине и окружен земляным валом и очень глубокими рвами. Он немного больше города Севильи, того, что внутри [городской стены], а за городом выстроено много домов, примыкающих [к нему] с разных сторон как предместья. Весь город окружен садами и виноградниками, которые тянутся в иных местах на полторы лиги, а в других — на две. А город стоит среди них. Между этими садами пролегают улицы и площади, очень населенные, где живет много народа и где продается хлеб, мясо и многое другое. Так что то, что находится за валом более населено, [чем сам город]. В этих загородных садах много больших и знаменитых построек, и у самого сеньора там есть дворцы и главные погреба. Кроме того, у знатных горожан есть в этих садах свои дома и помещения. И столько этих садов и виноградников вокруг города, что когда подъезжаешь к нему, то кажется, что приближаешься к [целому] лесу высоких деревьев и посередине его [стоит] сам город».
Клавихо не пришлось слишком долго жать аудиенции у Бича Божьего. Это произошло в месте с пышным названием Боги Дилькушо — Пленяющий Сердце Сад, одном из самых прославленных парков Тимура, спланированном и разбитом во время двухлетнего пребывания императора в столице, чтобы отметить свою женитьбу на принцессе Тукал-хатун, дочери могульского хана Хызр-Ходжи, в 1397 году. Сад лежал чуть восточнее Самарканда среди знаменитых лугов Кани-гиль. От Бирюзовых Ворот в городской стене прямая аллея, обсаженная соснами, ведет к летнему дворцу. В своих мемуарах Бабур вспоминает множество картин с изображениями индийского похода Тимура. Это было здание по-истине имперских размеров — три этажа, сверкающий купол, лес колонн.
Через несколько часов после прибытия испанец передал двум придворным дары короля Энрике III Кастильского. После окончания формальностей его повели дальше новые сопровождающие, которые поддерживали посла под руки. Наконец они вошли в новый сад, попав туда через высокие ворота, искусно украшенные прекрасными синими и золотыми изразцами. Пройдя мимо привратников с палицами, они столкнулись с шестью огромными слонами, на спинах которых были установлены миниатюрные замки. Они исполняли различные трюки, повинуясь своим вожатым. Посол и его товарищи прошли далее, сопровождаемые придворными все более высокого ранга. Наконец они предстали перед Халил-Султаном, внуком Тимура и сыном Мираншаха. Ему они передали письмо короля Испании, адресованное Повелителю Счастливого Сочетания Планет. Аудиенцию можно было начинать. Наблюдательный посол оставил нам подробный портрет самого великолепного восточного деспота.
«Царь находился будто на крыльце перед входной дверью в прекрасный дом, там стоявший; он сидел на возвышении, поставленном на земле, и перед ним был фонтан, который бил вверх, а в фонтане были красные яблоки. Царь сидел на маленьком матрасе из вышитой шёлковой материи, а локтем опирался на круглую подушку. На нём была надета одежда из шёлковой материи, гладкой без рисунка, а на голове высокая белая шапка с рубином наверху, с жемчугом и драгоценными камнями».
Аудиенция прошла успешно, у испанцев осталось твердое впечатление, что Тимур считает себя повелителем мира, называя испанского монарха не иначе как «мой сын король». Тимур признавал, что Энрике III «является первым из королей франков, который правит в дальнем конце земли, его народ считается великим и знаменитым». Однако ведь это была всего лишь ничтожная Европа, земля франков. Власть и богатство Тимура многократно превосходили все это, а потому не стоит удивляться его снисходительному отношению к мелким государствам Запада.
Описание Самарканда в начале XV века, в период расцвета империи Тимура, которое оставил Клавихо, не имеет себе равных. Посол, восхищаясь великолепными садами и парками, с трудом верил собственным глазам. Всего он насчитал в Самарканде 15 или 16 садов с пышными названиями вроде Боги Бихишт — Райского Сада, Боги Накши Джахон — Сада Картины Мира и Боги Баланд — Сада на Возвышенности, все с дворцами, безупречными лужайками, полянами, журчащими ручьями, озерами, цветниками, беседками и клумбами. Там был также Боги Майдон — Сад-Площадь, в котором находился двухэтажный Дворец сорока колонн, затем Боги Чинар — Сад Чинар (платанов), где Клавихо увидел строительство неописуемо прекрасного дворца. Границы Боги Нав — Нового Сада определяли четыре башни, стоящие по углам, а их связывали высокие стены длиной более мили каждая. В центра сада располагалась фруктовая роща, а в центре рощи — дворец. «Дворец с огромным садом был самым прекрасным из всех, что мы посетили до сих пор. Его здания были украшены синими и золотыми изразцами самой великолепной работы». Внутри находятся мраморные скульптуры, а полы покрывает мозаика из черного дерева и слоновой кости. Если верить Бабуру над входом были написаны изречения из Корана, причем такими крупными буквами, что их можно было прочитать с расстояния двух миль.
65
Мы должны благодарить капризную черноморскую погоду ноября 1403 года, ведь благодаря ей Клавихо нарисовал портрет Самарканда в момент его наивысшего расцвета. Посольство Клавихо, в которое входил фриар Альфонсо Паэс и офицер королевской гвардии по имени Гомес де Салазар, сначала намеревалось встретиться с Тимуром на равнинах Карабаха, где император и его армия зимовали после похода в Грузию. Однако события развивались совсем не так, как намечалось. После кораблекрушения у Босфора испанцы были вынуждены прождать четыре месяца в Константинополе, пока погода не улучшится. Затем они двинулись в Трабзон на северном побережье современной Турции. Но к этому времени Тимур уже отбыл в Самарканд, wпослам пришлось играть в догонялки. Они последовали за ним через всю Персию в сердце Марвераннахра. Там они пробыли три месяца. Это было одно из самых удачных кораблекрушений в истории. Прим. авт.