Страница 40 из 94
Самым первым и самым важным было накормить людей. Тохтамыш, как это было очевидно, мог позволить себе ждать. Поэтому Тимур вызвал к себе старших командиров и объявил облавную охоту. Были отправлены гонцы к амирам, командующим правым и левым крыльями армии. Им было приказано вести своих людей вперед по кругу, а воины центра оставались пока там, где находились. Расстояние между крыльями двухсоттысячной армии было так велико, что потребовались два дня, чтобы кольцо сомкнулось. Когда левое крыло соединилось с правым, окружив очень обширный район, был отдан приказ начать стягивать кольцо. Воины двинулись вперед, и каждый мечтал о добром куске мяса. А перед ними в панике неслись олени, зайцы, дикие кабаны, волки и антилопы, скорее всего, и лоси тоже, так как летописи упоминают огромных газелей, которых татары до сих пор не видели, больших, словно буйволы.
Когда круг сузился до требуемых размеров, был отдан приказ остановиться. Тимур первым вошел в него, как он делал всегда. Несмотря на хромоту и поврежденную руку, он был прекрасным стрелком и великолепным наездником. То несясь галопом, то внезапно останавливаясь, он без промаха посылал стрелы в дичь. Под громкие крики воинов он застрелил несколько оленей. Когда император завершил свою охоту, настал их черед. Охота продолжалась долго, быстро превратившись в настоящую бойню. Затем в течение нескольких дней лагерь был окутан дымом, и к ночному небу от булькающих костров поднимался густой запах варева. Все опасения были тут же позабыты. Ворчание стихло.
Накормив свою армию, Тимур повел ее дальше к границам Сибири и там улучил день, чтобы устроить ей смотр, укрепить дисциплину и внушить воинам чуть больше уверенности. Когда все 200000 человек, составлявших его армию, выстроились, император в прекрасных одеждах появился перед ними на горячем коне. На голове у него была золотая корона, украшенная рубинами, в руке он держал жезл из слоновой кости, увенчанный золотой бычьей головой [57]. Начав осмотр с левого фланга, он удостоверился, что все солдаты вооружены, имеют саблю на левом боку и кинжал на правом, а также копье, булаву и кожаный щит. Каждый воин имел лук и колчан с 30 стрелами. Лошади были покрыты тигровыми шкурами.
Это был тщательно отработанный спектакль в нескольких действиях. Когда Тимур появлялся перед фронтом очередного тумена из 10000 человек, командующий им амир, обычно сын или внук императора, спешивался, падал ниц и целовал землю. Затем он сообщал повелителю, что его войска находятся в прекрасном состоянии, облекая свои речи в самые изысканные фразы. «Да покорится Тимуру весь мир, во имя веры и долга мы всегда готовы сложить наши головы к копытам коня его величества», — сказал Берди-бек, командир тумена левого крыла. Принц Омар-Шейх порадовал отца бравым видом своих воинов и рассыпался в похвалах Тимуру, покорившему все земли от границ Китая до Каспия. На Тимура, как пишет Язди, произвели также большое впечатление хазары Сульдуза, закаленные в боях воины, вооруженные луками, стрелами, сетями, дубинами, арканами, палицами и саблями. Затем он отправился к правому крылу, которым командовал его сын Мираншах. Смотр продолжался два дня, а потом Тимур объявил, что он удовлетворен состоянием армии.
После всех трудностей и лишений удачная охота приободрила людей. Грохот огромных императорских литавр прокатился по всей равнине, его подхватили барабаны каждого тумена. Знамена и штандарты затрепетали на ветру над этой грозной силой. Люди поднимали сжатые кулаки и размахивали саблями. Но вскоре грохот барабанов перекрыл рев тысяч глоток: «Сурун! Сурун!» Этот боевой клич прокатывался по рядам с левого фланга до правого. Затем все снова стихло, и хмурым холодным утром армия двинулась дальше на север, но уже в боевом порядке.
Впереди лежала неизвестная Сибирь. Это было пустынное место, особенно зимой. Ибн Баттута назвал ее Землей Теней. Он пишет: «Никто не видел людей, живущих в этом месте. Здесь летом долгие дни, а зимой долгие ночи. Может, именно здесь Тимур разгромит своего врага, или Тохтамыш, который всегда находится в нескольких переходах впереди, завлекает татарского владыку к неминуемой гибели? Чужой пейзаж, постоянные туманы были непривычны южным людям.
Только разведывательные отряды, посланные вглубь вражеской территории, могли дать ответ на вопросы. Мухаммед-Султан, внук императора, попросил послать его на разведку. Тимур согласился, и астрологи определили самое благоприятное время и день, когда юноша должен отправиться в путь. Это была последняя неделя апреля.
Перед ними начали мелькать следы человеческого жилья. Прежде всего, это были пепелища десятков костров, угли в которых даже не успели остыть. Об этом сообщили Тимуру, который сразу же отправил вперед отряд опытных следопытов. Они галопом помчались вперед, обшаривая равнину в поисках более надежных следов, пока не дошли до реки Тобол, притока Иртыша, который несет свои воды в Арктику. На противоположном берегу они увидели множество кострищ, следы лошадей, но никаких иных признаков жизни.
Шейх Дауд, туркмен, имевший репутацию отчаянного храбреца, был послан назад с этими новостями. После двух дней скачки он остановился переночевать в заброшенной хижине. На следующий день он увидел человека, сразу же схватил его и доставил к Тимуру. Хотя пленник ничего не знал о Тохтамыше и его армии, 10 дней назад он видел группу из 10 конников, которые проезжали неподалеку. Ощущение близости событий стало сильнее. Тимур послал отряд воинов, чтобы отыскать и схватить конников. Их окружили и, несмотря на ожесточенное сопротивление, связали. Так удалось получить новые сведения. Состоялась первая стычка между заклятыми врагами.
Огромная татарская армия лавиной катилась на запад, навстречу противнику. 11 мая она подошла к реке Урал. Тимур заподозрил, что проводники могут привести его людей к засаде или каким-то другим неприятностям, и решил не использовать обычные броды. Вместо этого он приказал переправляться вплавь в менее благоприятных местах. Ситуация пока еще не стала безнадежной, однако с каждым новым днем она быстро ухудшалась. Более 4 месяцев прошло с момента выхода из Ташкента, а повелитель татар так и не сумел настичь ордынцев. По мнению историка Гарольда Лэмба, время сейчас становилось решающим фактором. «Затяжной марш Тимура на север может озадачить современного стратега, но это была война без правил и без пощады. Продемонстрировать свою слабость или подставиться под внезапную атаку Орды означало бы допустить роковую ошибку. Он знал, что невидимые глаза следят за его продвижением и что хан прекрасно проинформирован обо всех его ходах. Время означало для Тимура все, так как он должен был навязать бой Орде или привести свою армию в обжитые земли до окончания лета. Задержки были самым надежным оружием Тохтамыша, и он умело им пользовался».
Еще одна неделя утомительных форсированных маршей, и армия Тимура прибыла на берега реки Самара. Здесь к главным силам присоединился разведывательный отряд, который сообщил, что противник уже неподалеку. Наконец-то битва стала ближе. Начали поступать пленные, которые сообщали ценные сведения. Одного такого доставил энергичный внук Тимура Мухам мед-Султан. Другой пленник сообщил, что пока дезертиры из армии Тимура не перебежали к кипчакам, Тохтамыш даже не подозревал о приближении противника. Хан Золотой Орды был взбешен, когда ему сообщили, что Повелитель Счастливого Сочетания Планет движется на север «во главе армии, более многочисленной, чем пески пустыни или листья деревьев».
Пока две армии маневрировали, стараясь занять более выгодную позицию, а татары радовались предстоящей схватке, пришел приказ прекратить зажигать огни по ночам. В каждом лагере солдатам было приказано отрыть оборонительные позиции, а конная стража объезжала лагеря по периметру. Отдельные отряды должны были сохранять боевой порядок. Ежедневные марши теперь сопровождались музыкой барабанов и горнов. «Когда это огромное множество начинало двигаться, оно напоминало волнующийся океан», — писал Язди.
57
Скорее всего, речь идет о подобии палицы героя персидских сказаний Рустама с навершием в виде головы священной коровы Бармои. Он получил палицу от своего отца Фаридуна, вскормленного ею. Прим. пер.