Тамерлан. Завоеватель мира

Муйнак находится просто в отчаянном положении. Море бежало под натиском человека, открыв содержимое своих глубин ветрам. Город превратился в некий обломок кораблекрушения, постепенно заносимый песком, безумный порт без воды. У людей возникают постоянные проблемы со здоровьем. Туберкулез и анемия свирепствуют повсюду. Питание самое скудное. Мясо почти невозможно найти, а овощи, которые удается вырастить, пересыщены химикалиями. Вода загрязнена. Даже воздух, которым люди дышат, часто оказывается нечистым, так как ветры поднимают ядовитую пыль, которая забивает легкие.

«Рыба — наше богатство», — гласит лозунг на одном из муниципальных зданий. Его окружает красочное панно, изображающее улыбающихся моряков, которые, поигрывая мускулами, передают улов рабочим консервного завода. На верхнем этаже расположен кабинет мэра, толстого продажного мужчины, которого больше интересуют сомнительные строительные проекты и украшение собственного имения, а не голод, болезни и нищета жителей города.

Даже самые жестокие тираны вроде Тимура не оставляли без наказания взяточничество чиновников, если оно открывалось. Сегодняшний мэр Муйнака, если бы ему пришлось жить и работать во времена Тимура, наверняка был бы казнен. Когда в 1404 году Тимур вернулся в Самарканд после похода на запад Азии, то узнал, что правитель города Дина за время его отсутствия правил по своему произволу. «Первый суд, который он совершил, был над главным алькальдом, которого они называют Дина и который был старшим человеком во всем Самаркандском царстве. Он оставил его главным алькальдом в этом городе, когда уезжал оттуда тому назад около шести лет и одиннадцати месяцев. В это время этот алькальд, говорят, злоупотреблял своею властью. Он приказал привести его к себе и тотчас же велел его повесить и взять всё, что ему принадлежало», — пишет Клавихо.

Наказание не ограничилось казнью. Имущество чиновника было возвращено в императорскую сокровищницу, а влиятельный друг, который пытался купить прощение Дине, также был повешен. Другой чиновник, любимец Тимура, который тоже пытался смягчить участь Дины, был схвачен и подвергнут пытке. Когда он выдал, где хранит свое имущество, его немедленно потащили на виселицу, где он присоединился к губернатору Самарканда, хотя повесили его вниз головой. «От этого суда над таким важным человеком пришла в ужас вся страна, потому что этому человеку он очень много доверял».

Жители Муйнака могут работать только в одном месте — на рыбоконсервном заводе, но и его дни сочтены. В 1941 году, когда он был построен, море находилось всего лишь в 500 метрах от него, и рыбаки выгружали улов прямо в цеха. Сегодня сюда привозят рыбу из нескольких соленых озер региона в отчаянной попытке как-то спасти завод. Но напрасно. Как и местная гостиница, консервный завод неминуемо ждет банкротство. Заработную плату выдают раз в год. От счастливых времен осталась лишь малая часть некогда работавших здесь 1200 человек. Большинство из них выглядят окончательно сломленными несчастьем. Внутри завод напоминает пустой заброшенный замок. Неосвещенные коридоры уходят вглубь здания. Холод забирается под одежду и пронизывает вас до костей. Стены покрыты плесенью. Иногда мелькают пыльные лозунги советских времен, прославляющие труд. Кое-где видны мужчины и женщины, согнувшиеся над средневековыми машинами. Все место представляет собой ядовитое сочетание выпотрошенной рыбы и ржавого железа. На задворках завода группа мужчин с самодельными тележками собралась перед прилавком, полным арбузов, которые во времена Тимура так восхитили Ибн Баттуту (самые крупные и сладкие в мире, уверял он). Это похоже на лавку торговца овощами с очень ограниченным выбором товара. Но действительность еще более ужасна. Рыбоконсервный завод некогда самой развитой страны Центральной Азии просто не имеет денег, чтобы расплатиться с рабочими. Он платит рабочим арбузами.

Глава 3

ВЕЛИЧАЙШИЙ И САМЫЙ МОГУЧИЙ ИЗ КОРОЛЕЙ

Характер Тимура оценивается прямо противоположно теми, кто ослеплен его военными успехами, и теми, кто возмущен его жестокостями и полным пренебрежением к человеческой жизни.

Если мы намерены разобраться в невероятной биографии Тимура, в его многочисленных походах и битвах, в мотивах, которые провели его через половину света, и в блестящих тактических приемах, которые позволили ему оставаться непобедимым до самой смерти, если мы желаем оценить его тягу к великолепию, отваге и красоте, его нетерпимость к лености, трусости и коррупции, его постоянное уважение к ученым и религиозным деятелям, коварство и жестокость, оказавшиеся роковыми для миллионов, его благородство и мягкость, которые спасли многих других — короче, если мы желаем понять величайшего селфмэйдмена в истории, лучше всего нам обратиться к свидетельствам его современников.

Самый льстивый портрет Тимура нарисовал персидский придворный историк XV века Шараф ад-дин Али Язди. «Зафарнама» — «Книга побед» является настоящим панегириком, обильно пересыпанным пассажами, воспевающими добродетели императора, в результате чего большинству читателей надоедает это угодничество, и они отбрасывают прочь Язди как никчемного, угодливого прислужника. Но интересным в этой персидской хронике является то, что несколько раз она говорит то же самое, что и книга Ибн Арабшаха, самого непримиримого критика Тимура.

Язди пишет: «Смелость подняла его до престола императора Тартарии и подчинила ему всю Азию, от границ Китая до границ Греции. Он правил государством сам, не полагаясь на министров. Он был удачлив во всех начинаниях. Со всеми он был благороден и вежлив, исключая тех, кто не повиновался ему — он наказывал их с крайней строгостью. Он любил справедливость, и никто из ставших тираном в его владениях не остался безнаказанным. Он любил учиться и учил людей. Он постоянно трудился, поощряя искусства. Он был исключительно отважен при составлении планов и их исполнении. С теми, кто ему служил, он был добр».

Как ни странно, именно Арабшах дал наиболее ценный портрет завоевателя. Как мы видели, сирийца можно было считать кем угодно, только не бесстрастным наблюдателем, так как в 1401 году он стал свидетелем разорения татарскими ордами своего родного Дамаска. Он был до глубины души возмущен пытками и убийствами жителей города, поэтому не удивительно, что он обвинял во всех своих несчастьях Тимура. Он не скупился на бранные эпитеты в адрес своего героя, называя его ублюдком, гадюкой, демоном, деспотом, предательским самозванцем, коварным дураком, зловещей совой. Поэтому не следует считать Арабшаха объективным биографом.

Свидетельства Арабшаха можно считать точными, пусть даже критическим по характеру, именно из-за его подчеркнутой враждебности. Самым наглядным доказательством этого является последняя глава его книги, само название которой способно озадачить читателя. Она озаглавлена «О чудесных дарах Тимура, его свойствах и характере». В отличие от предыдущих глав, которые редко превышают пять страниц, а часто ограничиваются вообще одной, эта занимает целых тридцать пять страниц. Сначала автор рисует нам портрет завоевателя в конце его жизни, и здесь следует привести пространную цитату. Она начинается с описания внешности Тимура:

«Тимур был высок и хорошего сложения, словно он принадлежал к остаткам амалекитян, велик бровями и головой, могуч силой и отвагой, чудесен свойствами, бел волосами, смешанными с рыжим, крепок телом, широк плечами, с толстыми пальцами, длинными ногами, совершенным сложением, длинной бородой, сухими руками, хромой на правую ногу, с глазами, подобными свечам, без сверкания, громким голосом. Он не боялся смерти, хотя ему почти исполнилось семьдесят лет, он сохранил ясность рассудка, силу и выносливость тела, отвагу и бесстрашие, подобно крепкой скале».