Страница 19 из 165
Следствием этой смелой меры было образование лиги из римских баронов и приверженцев императорских прав. В июле 1061 г., когда умер Николай II, феодальная партия решила поднести молодому Генриху IV звание патриция вместе с правом избрания папы. Во главе этого заговора стоял Гвиберт, архиепископ Равеннский и канцлер Ломбар дии. В то самое время, когда Гильдебранд заставил карди налов избрать в папы Александра II, не спрашивая даже со гласия императора, немецкие епископы и несколько ломбардских, со своей стороны, избрали в Базеле (октябрь 1061 г.) антипапу Кадала, епископа Пармского. ПетрДами ан, союзник Гильдебранда в своей «Disceptatio synodalis» изложил аргументы, которые одна партия выставляла против другой. Кадал вступил в Рим. Началась настоящая вой на, в которой Александра II поддерживали норманны; побе да осталась за ним, и в 1064 г. на соборе в Мантуе Германия, благодаря влиянию архиепископа Кельнского Ганнона, признала его папой.
Избрание Григория VII.Гильдебранд торжествовал; он один избирал пап; выше его в церкви не было авторитета. «Я уважаю папу, — иронически писал ему Петр Дамиан, но тебе я поклоняюсь, простершись ниц: ты делаешь его гос подином, а он тебя — Богом»: Papam rite colo, sed te prostratus adoro, Tu facis hunc dominum, te facit ipse deum, — и жалуясь на его непреклонную и суровую энергию и чес толюбие, он называет его «своим святым сатаной». Тирания Гильдебранда над церковью уже тревожила того, кто страстнее всех требовал реформ. Петр Дамиан умер в 1072 г. В апреле следующего года Гильдебранд был избран папой; он взял в свои руки ту первосвященническую власть, кото рой уже много лет распоряжался от имени другого. Его избрание не было произведено в соответствии с декретом 1059 г., изданным по его мысли и настоянию; на другой же день после смерти Александра II народ, собравшись в Ла теранской церкви св. Иоанна, поднял крик: «Да будет Гильдебранд нашим епископом!» Кардинал Гуго обратился к тол пе со словами: «Братья, вы знаете, насколько Гильдебранд со времени Льва IX возвысил Римскую церковь и освобо дил наш город. Мы не найдем папы, который был бы лучше его или даже равен ему; поэтому следует избрать его, кото рый, будучи посвящен в нашей церкви, известен в ней всем и в ней показал свои дарования». Со всех сторон раздался крик: «Святой Петр избрал Григория в папы!» Гильдебран да привели в церковь S. Pietro in Vincoli и приступили к его посвящению, несмотря на его сопротивление.
Так начинается это правление, которое как в религиозной, так и в политической истории является началом новой эпохи. Если выделить из среды наполняющих его драматических моментов его основные черты, то они сведутся к двум главным фактам: Григорий VII хотел преобразовать вселен скую церковь, подчинив ее абсолютной власти папы; хотел освободить ее от влияния светского общества и власти им ператоров и королей. Обе части этой программы тесно свя заны между собой; однако, для большей стройности изло жения, их удобнее рассмотреть одну за другой.
Папство и церковное управление.В первые века своего существования христианская церковь представляла совокупность общин, главы которых избирались паствой путем голосования и которые были связаны одна с другой беспрерывными сношениями. В среде этой организации рано обнаружилось первенство Римской церкви, возникшее бла годаря причинам как религиозного, так и политического свойства. Начиная с IV в., все условия содействовали уси лению этой власти. Если в IX и Х столетиях беспорядки в курии, предприятия римских баронов и вмешательство императоров значительно ослабили ее на практике, то в теории папа оставался главой христианства. Однако власть папы над церковью никогда не считалась абсолютной; ее ограни чивало множество различных учреждений: соборы, патри архи, митрополиты, епископы.
Соборы играли важную роль в эпоху устроения и перелома христианского мира, которая наступила по окончании гонений на христианство. Вселенские соборы — Никейский, Сардийский, Эфесский, Халкедонский и другие — старались упорядочить управление и дисциплину церкви и установить догму, хотя не раз обнаруживалось, как трудно было водворять мир и согласие в этих многолюдных собраниях. Папа или его представители занимали здесь первое место, поста новления соборов подлежали его утверждению, но прения были свободны. Мало-помалу авторитет соборов падал; с 869 г. не стало вселенских соборов; влияние областных соборов и провинциальных синодов было лишь относитель ное и местное; те соборы, которые папа созывал в Риме, подчинялись его авторитету. Таким образом, это было уч реждение, в значительной степени утратившее свою жиз ненную силу, и энергичный папа мог всегда принудить его к исполнению своих предначертаний.
Некогда патриархи Александрийский, Иерусалимский и Антиохийский, а позже и епископ Константинопольский, за нимали после папы главное место в церкви; но теперь трое из них, одинокие среди неверных, с трудом поддерживали свое непрочное существование и уже не могли думать о какой-нибудь видной роли в христианстве. Что касается константинопольских епископов, то они часто выступали оже сточенными противниками папства, но они были лишены независимости: живя бок о бок с восточным императором, не решаясь противодействовать ему из страха быть низложенными, они не были способны проявлять значительное воздействие на христианский мир. Притом вражда, существо вавшая в течение многих веков между Западной и Восточной церквами, разделила их судьбы; когда Гильдебранд сделался папой, разделение церквей уже совершилось (1054) 1 .
На Западе митрополиты пользовались большим влиянием и распоряжались своими викарными епископами; но с IX в., теснимые с одной стороны папством и особенно Николаем I, с другой — епископами, они лишились большей части своих прав и привилегий. Наконец, епископы не только утратили ту власть и влияние над светским обществом, которыми они пользовались в IV и V вв., но сами постепенно втянулись в строй светской феодальной жизни. Большинство из них пре вратилось в богатых сеньоров, озабоченных прежде всего своими материальными интересами; они усвоили склонность к насилию и грубые нравы баронов и почти совершенно утратили свой духовный характер. Их поведение часто возбуж дало негодование в религиозных людях.
Итак, в недрах церкви не было никакой власти, которая обладала бы достаточной силой, чтобы противостоять папству в ту минуту, когда оно снова заявит свои права на абсолютную власть. Кроме того, для него стояла наготове сильная армия, набранная из самой чистой и деятельной части духовенства. Все те, которые в течение многих лет с таким жаром требовали реформы, должны были собраться вокруг него и признать его своим вождем. Работая для церкви, пап ство работало вместе с тем и для себя. Их интересы слились в уме Григория VII, и если его честолюбие было вели ко, то оно было и искренне религиозно. «Я хотел бы, — писал он в январе 1075 г. аббату Клюнийского монастыря, — чтобы ты знал все скорби, которые осаждают мою душу. Твоя брат ская любовь заставила бы тебя тогда молить Бога, чтобы Иисус протянул мне, несчастному, руку и избавил меня от моих мук. Сколько раз я просил Его отнять у меня жизнь или сделать меня полезным нашей матери, св. церкви; меж ду тем Он не избавил меня от огорчений и также не дал мне возможности оказать церкви те услуги, которые я хотел бы оказать ей. Глубокая скорбь и всеобъемлющая печаль тес нят меня, потому что Восточная церковь отстранилась от католической веры. Взгляну ли на запад, на юг или север, я едва нахожу нескольких епископов, избрание и жизнь ко торых были бы сообразны с законами церкви, которые уп равляли бы народом Божиим с любовью, а не под влиянием земного честолюбия. Среди князей я не знаю ни одного, который предпочитал бы честь Божью своей и справедливость выгоде. Если бы я не надеялся на то, что моя жизнь изме нится, что я буду в состоянии сделаться полезным церкви, я ни за какую цену не оставался бы в Риме, в котором живу уже двадцать лет — свидетель тому Бог, — помимо моей воли».