Страница 9 из 65
– Я тоже слышал эту историю,- сказал журналист из отдела городских новостей, тот, которого интересовало, насколько вероятно Токиде и Тибе получить Нобелевскую премию.- Мол, была такая девушка по имени Паприка, выдавала себя за сыщика снов. Проникая в сновидения мужчин, вылечивала душевные заболевания виртуальным сексом.
– И я слышал,- поддакнул корреспондент отдела науки. Уже никто не вставал с мест, пресс-конференция превратилась в стихийный митинг.- Прозвище Паприка – кодовое имя, сама девушка очень красивая, ей лет восемнадцать, а еще она, как в фантастическом кино, нелегально занимается поисками снов.
– Вот только что директор Сима упоминал, что госпожа Ацуко Тиба была выдающимся психотерапевтом чуть ли не со студенческой скамьи,- собачьими глазами разглядывая Ацуко, сказал начальник отдела искусства.- Я тоже знаю легенду о Паприке – правда, я считал, что это байка, раздутая вокруг психотерапевтической установки. Но, вижу, байка стремительно обретает черты реальности. Не думал, что она будет иметь какое-то отношение к госпоже Тибе.
– Пусть госпожа Тиба скажет сама! – выкрикнула журналистка.- Прямо возьмет и скажет всем, что Паприка – не она.
От такого нахальства Ацуко едва не побледнела. Только бы ничем не выдать волнения.
– Все именно так, как утверждает директор Сима. Девушка по имени Паприка – абсолютная фантазия.
– Это правда? – Таким приемом журналисты, как правило, пользуются на пресс-конференциях актеров.
– К психотерапевтической установке имели доступ лишь я и госпожа Тиба. Так вот, мы заявляем: такого не было,- ни с того ни с сего пролепетал Косаку Токида.- Вам достаточно? Или будете копать дальше? Помимо меня и госпожи Тибы, никто не знает истинного положения вещей по этой теме. Или повторить вам то же, но другими словами? Вы знаете, я ведь могу.- Токида пожал плечами и окинул аудиторию взглядом, в котором сквозил мальчишеский вызов.
"Лучше не стоит",- читалось в усмешках журналистов.
– Говорите, девушка лет восемнадцати? – рассмеялась Ацуко.- Пять-шесть лет назад мне было двадцать четыре. К тому же в восемнадцать только поступают в институты, нет? Какие же из абитуриентов психотерапевты?
– Ну да, еще бы! Вам теперь остается получить разрешение на легальное использование установки – и можно закрыть глаза на незаконные действия в прошлом, так? – с неприятным напускным спокойствием заговорил белолицый молодой корреспондент. Его симметричное лицо походило на маску театра но.- Однако разве у института сейчас нет куда более важных проблем? Доступ к сну шизофреника при помощи психотерапевтической установки, в отличие от обычного мониторинга на дисплее, подразумевает самоотождествление врача с пациентом, верно? Не приведет ли это к шизофрении самих врачей? Я слышал, один врач из вашего института уже заразился шизофренией от больного. Это правда?
Ацуко опять стало не по себе. Заместитель директора . Сэйдзиро Инуи или психотерапевт Осанай. Бесспорно, информацию слил кто-то из них.
– Ничего подобного не было и в помине,- твердо сказала Ацуко. Но хотелось бы выяснить источник информации.- Очень даже интересно, кто вам такое наплел?
Корреспондент, не меняясь в лице, только выпятил грудь:
– Источник информации я вам назвать не могу. Но я слышал, что так оно и есть.
Аудитория зашумела. Ацуко пошла ва-банк:
– Не думаю, что кто-то из наших сотрудников мог нести такую чушь. Поэтому мне тем более не верится, что, боже упаси, журналист мог принять такой вздор за чистую монету.
Зажатый в угол журналист побагровел:
– Что вы хотите этим сказать? Я несу вздор?
– Именно.- Ацуко, улыбаясь, окинула взглядом журналистов.- Это нонсенс. Господа, неужели вы способны в это поверить? В инфекционную шизофрению?
Журналисты, не знавшие, что, хотя шизофрения не заразна, люди из окружения больных подвержены бреду отношения, громко рассмеялись.
– Но эта информация из надежного источника, прекрасно осведомленного в делах института,- негодующе повысил голос журналист.
– Прекрасно осведомленного в делах института – изнутри?
– Этого я не говорил.
Шаг за шагом прояснялось, откуда дует ветер. Ацуко жалела молодого журналиста, но продолжала давить:
– Это ведь особое право господ журналистов – настаивать на фактах, не открывая источника информации.
– Нет-нет, я не говорил, что это факт. Как раз это я и пытаюсь выяснить, разве нет?
– Я тоже хочу выяснить, источник из института говорил это вам или нет.
– Поэтому я ничего…
– Ладно-ладно, будет вам,- прервал Торатаро Сима, тем самым спутав Ацуко все карты. До разоблачения изменника оставался всего шаг.- По правде говоря, психотерапевт может оказаться под влиянием больного. Однако это касается неопытных кадров. Все психотерапевты нашего института – прекрасные специалисты, и это не про них. Опять-таки, фактов заражения от психотерапевтической установки…
– Но я располагаю информацией из надежных рук, и эта информация подтверждает факт заражения от установки.
Покрасневший корреспондент стоял насмерть, но тут Косаку Токида опять взвыл – таким тоном, будто ему все это надоело до чертиков:
– Сколько вам ни объясняй, все равно никто ничего так и не понял. Достижения передовой науки не смогут найти отклик в сознании простых масс, а вас волнуют лишь оторванные от сути побочные продукты. Сегодня никто из вас не задал действительно важных и интересных вопросов. Не подумайте, что я набиваю себе цену, но, с моей точки зрения, психотерапевтическая установка постепенно уходит в прошлое. И это нормально при нынешних темпах развития технологии.
Пока Токида брюзжал, заткнув рты корреспондентам, Ацуко Тиба, немного успокоившись, размышляла, как вычислить среди коллег крысу, подрывавшую доверие к институту.
8
На кухне хозяйничала собака. Кухня принадлежала многодетной незамужней мамаше. Ацуко устала от мытарств внутри этого невероятного мира шизофренического бреда с его символикой и сняла коллектор.
Временами она лечила выздоравливающих пациентов, подключаясь к их снам. Вот и сейчас она отматывала и просматривала записанный накануне сон. Всматриваясь в монитор рефлектора, Ацуко делала пометки. Программа автоматического поиска позволяла делать в записи посекундные стоп-кадры. В кабинете за стеклом на кровати лежал мужчина лет сорока.
– Этот человек говорил, что на каменной лестнице храма с ним часто здоровались собаки.- Оторвав взгляд от монитора, Нобуэ Какимото улыбнулась Ацуко.
– Он уже в шаге от снов нормальных людей. Сделай-ка мне кофе,- попросила Ацуко.- И на сегодня всё.
Однако Нобуэ, похоже, не торопилась уходить. Наливая кофе, она произнесла:
– Другие тоже стали реже отождествлять себя с предметами.
– Верно,- поддакнула Ацуко.
За чашкой кофе она поглядывала на монитор и, увидев в кадре тарелку, на которой лежала наполовину съеденная с хвоста жареная рыба и о чем-то громко говорила, вспомнила Токиду. Тот очень любил жареную рыбу. Ацуко вдруг захотелось с ним встретиться. Она удалила посекундную раскадровку на мониторе и встала.
– Схожу в лабораторию господина Токиды. Увидев Ацуко во весь рост, в темно-синем костюме,
Нобуэ Какимото не сдержалась:
– Тиба-сэнсэй, какая вы все-таки красивая! Даже неудобно, что видеть вашу красоту доводится мне одной. Вы бы чаще баловали нас появлением на телевидении.
Взгляд Нобуэ был слишком откровенен, и Ацуко быстро вышла в коридор. Никого. Десятый час вечера. Владения Косаку Токиды располагались в глубине, а от коридора их отделял проходной кабинет, в котором сидел его помощник Химуро. В полутемной лаборатории по стенам тянулись стеллажи, заставленные ящичками и коробками с микросхемами. Здесь можно было найти обычные большие и интегральные схемы от производителей, но были и те, которых не отыскать ни в одном каталоге, а также прочие разнообразные блоки и детали. На полу валялись запчасти и инструменты для ремонта электроники. На столах вдоль стены и по обеим сторонам узкого загроможденного прохода светилась схемами и графиками пара десятков кинескопов и мониторов со снятыми кожухами. Химуро сканировал какой-то чертеж, но, увидев Ацуко, весь подобрался и подскочил.