Великие арабские завоевания

В следующем эпизоде тюрки захватили на выпасе стадо Мусы. Муса тяжело переносил оскорбление, отказывался от еды и «играл своей бородой», обдумывая план мщения. Он решил предпринять еще одну ночную атаку. Взяв 700 человек, он подобрался по сухому руслу, скрытому растительностью по берегам, к самым укреплениям тюрков. У земляных укреплений арабы дождались, когда скот утром выгнали на пастбище. Тогда они окружили пастухов, убили всех, кто сопротивлялся, и отогнали стадо домой.

На следующее утро тюрки возобновили военные действия. Их царь стоял на холме, окруженный 10 000 воинов в наилучшем вооружении. (Число опять же следует принимать с осторожностью). Муса воодушевил своих воинов, сказав, что если они разобьют этих, то с остальными будет просто. Хурайт возглавил атаку, но был ранен стрелой в голову. Через два дня он умер, и его похоронили в его юрте (куббе). Между тем брат Мусы в очередной ночной атаке ранил царя и его коня, ускакавшего к реке. Царь, отягощенный своими доспехами, утонул. ГЪловы павших врагов доставили в Тирмид и захоронили в две пирамиды [67]. После этой победы напряженность между арабами и оставшимся в живых братом Хурайта Табитом усилилась. Мусу постоянно склоняли избавиться от него, однако он упрямо отказывался, и тогда арабы решили сами взяться за дело. Но Та-бит предчувствовал, что что-то готовится. Он нашел молодого араба из племени куза, с которым был в дружеских отношениях, и убедил юношу снабжать его сведениями. Тот должен был играть роль покорного слуги, пленника из далекого Бамиана в сердце гор Гиндукуш. Предполагалось, что он не знал арабского. Табит был начеку, и по ночам его охраняла его шакирийя. Муса между тем все еще не давал согласия на убийство Табита, потому что для такого дела не было оправдания и оно бы привело к общей катастрофе. Наконец один из его братьев, у которого были друзья среди арабов, решил проявить инициативу. Они так насели на Мусу, что тот по слабости принял план, по которому они собирались подстеречь Табита. затащить его в ближайший дом и казнить. Муса очень неохотно дал согласие и предупредил, что это будет концом для всех.

Молодой агент Табита, разумеется, все слышал и немедленно сообщил своему хозяину, который, собрав двадцать всадников, скрылся под покровом ночи. Утром, когда выяснилось, что Табит пропал, арабские заговорщики не сразу поняли, что их переиграли, однако, заметив, что исчез и юный слуга, разгадали уловку.

Табит со своими людьми укрепился в соседнем городке, где к нему присоединился Тархун и люди из Кеша, Насаф и Бухары, поддерживавшие его с тех пор, как он явился в Тирмид. Возник открытый конфликт между арабами и местными жителями. Теперь, когда столкновение стало неизбежным, Муса стремился покончить с ним как можно скорее и повел свое войско на Табита. Но скоро они попали в окружение и оказались в очень тяжелых условиях. И опять, там, где не помогала сила, прибегли к предательству. Один из людей Мусы, Йазид, решил, что лучше быть убитым, чем умирать от голода, и явился к Табиту под видом перебежчика. На его несчастье, его двоюродный брат Зухайр был приближенным советником Табита и слишком хорошо знал своего родственника: в Трансоксании политика разделила не только племена, но и семьи. Зухайр предупредил Табита против Йазида. Йазид, в свою очередь, сказал, что уже достаточно настрадался, когда Омейяды вынудили его покинуть Ирак и отправиться в Хорасан вместе с семьей, и что Зухайр чернит его из зависти. Поэтому ему позволили остаться, но взяли заложниками двух его малолетних сыновей. Йазид затаился и ждал случая. Настал день, когда из Мерва пришло известие, что умер сын одного из арабских сторонников Табита, и тот с маленьким эскортом отправился к нему выразить свое соболезнование. Возвращался он уже в темноте, и когда Табит оказался в стороне от охраны, Йазид, воспользовавшись случаем, нанес ему тяжелый удар мечом по голове. Тот после этого еще прожил пару недель. Йазид с двумя сообщниками скрылся, но его несчастные дети остались расплачиваться за преступление отца. Зухайр привел их к Тархуну, который, по-видимому, после смерти Табита принял командование. Одного казнили сразу, голову и тело сбросили в реку. Другой мальчик, когда палач замахнулся, повернулся в сторону, и удар пришелся в грудь. Тяжело раненного, его тоже бросили в реку, где он утонул.

Со смертью Табита его сторонники и союзники утратили боевой дух.

Главенство над войском перешло к Тархуну. Получив предупреждение, что Муса готовит ночную атаку на его лагерь, он преисполнился презрения. «Муса и на двор без помощников не сходит», — сказал он. Ему не следовало бы недооценивать Мусу. Ночью лагерь атаковали, и внутри укреплений и вокруг завязалась горячая битва. Воины Мусы пробились даже к шатру Тархуна и нашли его сидящим перед огнем, разведенным его шакирийей. Шакирийя, которой полагалось бы защищать его, бежала, но сам Ткрхун отчаянно защищался и в схватке сумел убить одного из братьев Мусы. Он отправил Мусе, с которым, естественно, был хорошо знаком, послание, предлагая отозвать своих людей, если тот согласится отступить. На следующий день противники арабов собрали свои пожитки и отправились в свои земли.

На первый взгляд это представляется славной победой Мусы, но в действительности это было началом конца. Ему удавалось сохранять независимость только благодаря поддержке своих арабских сторонников и других племен, которые следовали за Хурайтом, а потом за Табитом. Пока у Мусы было около тысячи человек, ими еще можно было управлять, однако с прибытием великого множества арабов из разбитых армий мятежников задача стала непосильной. Без поддержки неарабских народов Трансоксании Мусе уже не приходилось мечтать о независимости. Следует отдать ему должное: он, кажется, понимал это и приложил большие усилия, чтобы не дать коалиции распасться. Но в конечном счете — кровь не вода, и он объединился с арабами против остальных.

Конец наступил в 704 году, когда новый Омейядский правитель Хорасана в союзе с иранскими князьями выслал против него армию к Тирмиду, и Муса погиб, когда конь, на котором он пытался бежать, споткнулся. Пятнадцать лет он удерживал фактическую независимость, был властителем береговой твердыни и магнитом, стягивавшим к себе всех обиженных и недовольных. Его слава распространилась вдаль и вширь. В маленьком провинциальном городке Кумис в Северном Иране, в 800 километрах от Тирмида, жил человек по имени Абдаллах. В его доме собиралась местная молодежь, чтобы послушать истории и вообще повеселиться. Гостеприимство дорого обходилось Абдаллаху, и когда долгов накопилось сверх меры, он отправился за помощью к самому Мусе. Ему не пришлось разочароваться — он получил в подарок 4000 серебряных дирхемов. Среди таких людей, как Абдаллах, память о Мусе не увядала. Его прославляли в стихах, и, должно быть, их рассказы стали основой истории, которая дошла до нас.

Глава 8. ДОРОГА НА САМАРКАНД

К началу 705 года арабские армии завоевали почти весь Хорасан вплоть до реки Оке. Сопротивление держалось только в горных районах. Нельзя сказать, что вся провинция мирно подчинялась арабскому правительству собиравшему налоги с безропотного и послушного населения, но контроль оставался за арабскими властями. Из принадлежащих им Мерва и Балха они отправляли экспедиции, которые подавляли мятежников, опустошали их земли и грабили имущество. За рекой дела обстояли иначе. Не считая основанного Мусой форпоста в Тирмиде, там вовсе не было арабских поселений и не стояло ни единой мечети. Местные цари и кочевники-тюрки прочно удерживали за собой эти земли.

Все это вскоре должно было измениться. В том году Хаджадж, наместник Ирака и всех восточных земель, назначил нового правителя Хорасана. Кутайба ибн Муслим родился в маленьком племени бахили, не связанном ни с одним из великих племен, чьи ссоры сеяли рознь между арабами в Хорасане. Это обстоятельство делало его подходящим кандидатом для решения очень сложной задачи. Он не только был нейтральным в родовой вражде. Его к тому же не осаждали просьбами об услугах, которыми донимали своих вождей члены крупных племен. И еще, он пользовался поддержкой проницательного и решительного Хаджаджа. Не имея опоры на силы собственного племени, он зависел от Хаджаджа, без его помощи не получил бы власти, а значит, Хаджадж мог не опасаться его мятежа.

67

 Соответствующее арабское слово — «йавсакван».