Великие арабские завоевания

Магуй, разумеется, пришел в ярость, заявив, что христиане никогда не были друзьями Ирана и что всех, принимавших участие в погребальном обряде, следует убить. Однако сам он вскоре плохо кончил. Подобно Макбету, он раскаялся в своей измене:

Его Малькольм не заставил себя долго ждать, явившись в образе военачальника из Чача (Шаша, Ташкента). Предателя Магуя и его сыновей схватили, отрубили им руки и ноги, после чего сожгли заживо.

Затем поэт лаконично заключает:

После смерти Йездгерда III арабы заняли Мерв, по-видимому, сдавшийся без боя. Впрочем, никакие подробности нам не известны.

Падение Мерва и смерть последнего Сасанида обозначили окончание первой фазы завоевания Ирана. Практически вся территория современного Ирана вместе с некоторыми районами Кавказа и Туркменистана в той или иной форме признали господство мусульман. Падение великой Сасанидской империи было быстрым и решающим. Несмотря на высокую репутацию древнего царства, попытки возродить его были редкими и безуспешными. Старый порядок окончился навсегда, но культура Ирана во многом пережила завоевание. Арабы разбили армию Сасанидов. Они обложили данью большую часть крупных городов и захватили контроль над многими, хотя далеко не над всеми главными путями, но этим все, в общем, и кончилось. Единственный мусульманский гарнизон стоял, кажется, в Мерве, на северо-восточной границе, и даже туда войска присылались из Ирака и каждые несколько лет сменялись, а не оставались на жительство. В первые полвека мусульманского владычества присутствие мусульман не особенно ощущалось. В Иране не основывали новых мусульманских городов и не строили больших мечетей. Завоевание во многих случаях было лишь формой сотрудничества с местной иранской элитой, как это было с Куммом и Реем. Многие области, такие как горные княжества Северного Ирана, вообще оставались неподконтрольными мусульманам, и они не могли пользоваться прямой дорогой от Рея к Мерву, потому что она оставалась опасной.

Хотя падение Мерва положило конец кампании против Сасанидов и обозначило установление гегемонии мусульман в стране, которая теперь называется Ираном, но еще немало сражений понадобилось для того, чтобы власть мусульман во многих районах стала реальностью. Весь VII и первые десятилетия VIII века мусульманские армии с боем пробивались в неизведанные земли на окраинах иранского мира.

Интересные примеры таких вторичных завоеваний являют собой Гурган (Джурджан) и Табаристан. История эта сложная, зато она показывает, как много разных факторов могло участвовать в завоевании мусульманами той или иной области, и прежде всего — переплетение местной и внешней арабской политики. Табаристан был горной областью на южном побережье Каспийского моря, Гурган лежал ниже и восточнее, там, где высокое Иранское плато уступает место степям и пустыням Средней Азии. Во время первого завоевания правители этих областей — сул из Гургана и табаристанский испахбад — заключили соглашение с арабскими командующими, которое, по сути, позволило им остаться у власти в собственных владениях. К началу VIII века контроль мусульман над Ираном усилился, и такое положение все больше выглядело аномалией. Оно представляло очевидную угрозу сообщению между мусульманской базой в Мерве и западными районами, так что до 705 года арабы не могли пользоваться прямой дорогой от Мерва к Рею, и передвигались гораздо более длинным южным путем через Кирман и Систан. Кроме того, местное сопротивление было ослаблено напряженностью между тюрками Дихистана на краю пустыни, которыми правил сул, и оседлыми жителями Гургана.

В 717 году Йазид ибн аль-Муаллаб, назначенный наместником Хорасана, решил предпринять крупную военную экспедицию в эти места. Его предшественник на новом посту, Кутайба ибн Муслим, прославился завоеванием Трансоксании, и Йазиду, безусловно, хотелось сравняться с ним, доказав, что и он может повести армию против неверных и вознаградить ее щедрой добычей. Рассказывают, что он собрал 100 000 человек из Хорасана и иракских Басры и Куфы. Первой целью похода, кажется, стал Дихистан, изолированное поселение в пустыне Туркменистана. Он блокировал город, перерезав пути снабжения продовольствием, и тюрки, составлявшие большинство обороняющихся, пали духом. Сам командовавший ими дехкан обратился к Йазиду с просьбой выставить условия. Он просил только безопасности для себя, своих домочадцев и животных. Йазид согласился, вступил в город и взял добычу и пленников, а 14 000 беззащитных тюрков, для которых не выговорили амнистии, предал мечу.

По другой версии истории, правитель Дихистана отступил в свою крепость на острове у юго-восточного берега Каспийского моря. После шестимесячной осады защитники крепости заболели от плохой питьевой воды, и правитель, открыв переговоры, принял предложенные условия. Нам, как обычно, с восхищением описывают трофеи, среди которых мешки провизии и одежды. Сам Йазид принял корону и тут же передал ее одному из своих подчиненных. Иранские аристократы часто носили короны, но более благочестивые и аскетичные мусульмане относились к ним с глубокой подозрительностью, считая типичным признаком помпезности и тщеславия персов. Возможно, поэтому подчиненный отказался от короны и передал ее нищему. Йазид, услышав об этом, снова выкупил ее у оборванца.

После победы Йазид смог оккупировать большую часть земель Гургана с оседлым населением, которое почти не сопротивлялось, а в некоторых местах иранцы даже с радостью встречали арабов в надежде на их защиту от тюрков. Затем Йазид обратился к горному Табаристану. Местный правитель испахбад созвал союзников из горных провинций Гилан и Дайлам, находившихся дальше к западу.

Народ Табаристана отразил прежние попытки мусульман пройти по узким проходам в их родные горы, и был полон решимости проделать это снова. Когда две армии встречались на равнине, преимущество было за мусульманами, но, отступая в горы, местные жители, умело применяясь к горным условиям, защищались с большим успехом.

Как только мусульмане начали подъем, местные солдаты, смотревшие на них сверху, стали осыпать их камнями и стрелами. Мусульмане бежали, не понеся больших потерь, потому что враг был слишком слабым для преследования, однако мусульмане толпились и толкались, так что многие из них упали в пропасти [52].

Такой успех воодушевил местных жителей, и они восстали против маленького гарнизона, оставленного арабами в Гургане. Армии Йазида грозила серьезная опасность окружения и разгрома. Только тонкие дипломатические маневры позволили ему заключить мир, который можно было представить как победу. Помимо довольно крупных денежных сумм табаристанский испахбад согласился присылать 400 ослов, нагруженных шафраном, и четыреста рабов. Каждого раба следовало одеть в плащ с поясом и дать ему в руки серебряную чашу и кусок тонкого белого шелка.

Шелк и серебряные чаши не затмевают того факта, что масштабная кампания окончилась частичным поражением. Низины Гургана покорились мусульманам, однако народ Табаристана под защитой своих гор отразил нападение. Согласно местной истории этой области, записанной несколькими веками позже, но сохранившей местную традицию, Йазид решил урбанизировать Табаристан, где прежде не было ни одного настоящего города. Рассказывали, что он выстроил двадцать пять маленьких мечетей, по одной для каждого арабского племени, названия которых еще помнили во времена автора истории. Это было началом истинного мусульманского правления Гурганом и случилось лишь через семьдесят лет после первого завоевания. И даже тогда мусульманские общины ограничивались пределами новой столицы, а чтобы новая вера проникала в селения и лагеря кочевников, требовался куда больший срок.

51

Фирдоуси.Шахнаме. М.: Наука, 1989. Т. 6. С. 573.

52

1bbari.Tk'rikh. I. P. 1320-1322, 1328.