Страница 48 из 105
Арабы двинулись дальше по Хорасанской дороге к маленькому городу Бистам в предгорьях, известных плодородием почвы и отличными фруктами. В Кумисе они приняли мирную капитуляцию столицы провинции.
Пока армия арабов стояла в Бистаме, ее командующий, Сувайд ибн Муккарин, начал предпринимать дипломатические маневры в отношении правителей горных районов на севере. От Гйлана на западе, через Ткбаристан и Дубаванд до Гургана на востоке, южное побережье Каспия ограждали горные хребты, достигавшие наибольшей высоты на внушительной вершине Дамаванд. Эти горы сильно отличались от большей части Ирана. В противоположность голым и безжизненным склонам и вершинам Загроса, горы Эльбурс местами поросли хорошим лесом. Их северные склоны хорошо увлажняются и в наши дни пригодны для рисоводства и чайных плантаций. Через эти горы проходило лишь несколько узких дорог. Район был не из тех, в которых хотелось бы воевать кому-либо из арабских военачальников: они всегда избегали узких горных долин и ущелий с крутыми склонами.
Сувайд начал с того, что установил связь с правителем Гургана. Земли Гургана лежали на юго-востоке Каспия. Здесь горы встречались с почти безграничными просторами Средней Азии. Этот район всегда был пограничным. Здесь оседлое население южного и западного Ирана встречалось с тюркоязычными кочевниками северо-востока; большую часть XX века здесь проходила граница между Ираном и территорией Советского Союза. Ныне здесь проходит граница между Ираном и Туркменистаном. Великий сасанидский монарх Хосров I Ануширван (531-579) выстроил длинную стену, укрепленную расставленными с правильными промежутками фортами, на 100 километров от Каспийского побережья вдоль границы пустыни.
Далекий Гурган всегда был наполовину самостоятельной частью сасанидской империи. Им управляли наследственные князья, носившие титул «сул». Сул того времени, Рузбан, вступил с Сувайдом в переговоры. Они встретились на границе провинции и договорились о размерах дани. Группу турок освободили от податей за то, что те защищали границу — возможно, то был первый раз за долгую историю, когда мусульмане использовали турок как наемных солдат. Текст договора отражает необычность статуса провинции. Все взрослые должны были платить дань, если мусульмане не обращались за военной помощью, каковая в этом случае засчитывалась вместо налогов. Жителям оставляли их имущество и позволяли придерживаться прежних законов и зороастрийской религии, при условии, что они не станут вредить поселившимся здесь мусульманам. Это было завоеванием лишь по названию. Прежний правитель оставался у власти, только теперь он платил налог не сасанидскому шаху, а мусульманам. О мусульманских поселениях или военной оккупации не было и речи.
Одновременно с этим открыл переговоры правитель лежавшего западнее Табаристана, желавший узаконить свою позицию, Табаристан был еще недоступнее, чем Гурган. Его целиком, кроме узкой полоски по берегу Каспия, занимали горы. Договор, заключенный Сувайдом с местным правителем, устанавливал только, что тот будет удерживать разбойников и бандитов от набегов на окрестные районы и ежегодно выплачивать 500 000 дирхемов местной чеканки. Он не должен был укрывать беглых преступников и производить изменнических действий. Мусульмане обязывались посещать его территорию только с разрешения правителя.
Мусульманская армия не входила в Табаристан, так что, во всяком случае согласно договору, дань была скорее общей земельной податью, чем подушным налогом. Похоже на то, что все властные полномочия, включая сбор налогов и чеканку монеты, оставались в руках местного правителя. Те же условия гарантировали правителю лежавшего чуть западнее Шлана. «Завоевание» этих мест арабами произошло так быстро потому, что в действительности значило так мало: правители, возможно, платили им даже меньшую дань, чем прежде Сасанидам. На деле эти области оста-вались неподвластными мусульманам до VIII века. Дороги восточнее Рея были небезопасны, и мусульманским войскам, двигавшимся к Хорасану, приходилось использовать путь, пролегавший к югу от великой пустыни и затем поворачивавший к северу через Систан.
В то же время новые арабские армии вторгались в Азербайджан. Азербайджан был огромной провинцией на северо-востоке от Иранского плато. Это были земли резких контрастов. В некоторых областях ближе к Каспийскому побережью земля была теплой и сравнительно влажной. Дальше к югу и западу простирались голые взгорья с высокими вершинами. Эти места были хороши для летнего выпаса скота, и, вероятно, большую часть их занимали племена курдов, проводивших зиму на равнинах северного Ирана или в степях Мутана у Каспия, а лето — на высокогорных пастбищах. Здесь было мало крупных городов, а немногочисленное население, вероятно, было широко разбросано по огромным просторам. И добыча предстояла скудная, не то что манящие богатства Ирака или Фарса.
Первые части вышли из Хулвана под командой Букайра ибн Абдаллаха аль-Лайти. Представляется очень вероятным, что продвижение оказалось трудным, и после завоевания Хамадана Нуман получил приказ прислать свои войска им на помощь. Нуман предпочел протянуть время, пока не закрепился в Рее. И снова арабам помогло содействие важной персоны из элиты Ирана. Исфандияд был братом Рустама, возглавлявшего персидскую армию при катастрофическом ее поражении при Кадисии, открывшем мусульманам дверь в Ирак. Их семья, возможно, происходила из этих мест, и Исфандияд вывел войско Азербайджана в слабой попытке преградить Нуману путь в Нихаванд. Букайр захватил его в плен в самом начале азербайджанской кампании, и он согласился стать посредником между арабским командующим и местным населением. Он предупредил Букайра, что если тот не заключит мира, люди рассеются по Кавказу и горам северной Анатолии, откуда их будет почти невозможно выбить. И снова успех мусульманских армий обеспечила дипломатия. Подробности очень скудны, однако складывается впечатление, что сражений почти не было, а народ соглашался платить дань в обмен на гарантию, что им оставят их имущество, обычаи и религию. Никто не упоминает об осадах, и, по-видимому, нигде не оставляли арабских гарнизонов. Арабские армии двинулись дальше по западному побережью Каспийского моря к городу, который арабы называли Баб аль-Абваб, Ворота ворот. Теперь он называется Дербент. Здесь Главный Кавказский хребет упирался в морское побережье. В этом месте Сасаниды поставили укрепленный форт. Длинная мощная каменная стена все еще тянулась от моря к отрогам гор. Эта земля, как и Гурган, была пограничной территорией. За стеной начинались владения кочевников, огромная равнина нынешнего юга России.
Командовал сасанидским гарнизоном некий Сарвараз. Он очень гордился своим знатным происхождением и явно испытывал мало симпатии к народам Кавказа и армянам, окружавшим его. Зная о падении сасанидского режима в других странах, он вместо того, чтобы добиваться общего соглашения с арабами, вступил в переговоры с их предводителями и условился, что его и его людей освободят от подушного налога в обмен на военную службу в пограничной армии. Таким образом, остатки сасанидских войск были не разбиты, а введены в армию ислама. Несомненно, часть их скоро перешла в ислам. Любопытная деталь: есть сообщения, что арабский командующий рвался атаковать кочевников за стеной Баба, но опытные персы предостерегли его, сказав по сути, что не стоит будить спящую собаку. Арабы, правда, сделали вылазку к северу от стены, но нигде не утвердились надежно. По большому счету, граница, проведенная по стене в 641-642 годах, и по сей день остается границей мусульманского мира на Северном Кавказе.
Известно, что сходные соглашения были заключены с христианами, населявшими горную Армению, и что арабские войска дошли даже до грузинского Тбилиси, но подробностей почти не приводится, и неясно, в чем, собственно, состояли их действия.
Между тем в Южном Иране шла своя война. Завоевание Фарса началось вторжением с моря. Между населением обоих берегов Залива всегда имелись тесные контакты, а в Омане существовала давняя традиция мореплавания и было много моряков, для которых пересечь спокойные обычно воды между берегами Ирана и Аравии не составляло труда. Ко времени первых завоеваний Залив мог считаться внутренним морем Персии, и персы установили много мелких форпостов на аравийском побережье. За отсутствием крупных деревьев и железа мореплаватели использовали суденышки из пальмовых стволов, связанных веревками — такие же «дау» и сейчас можно видеть в местных водах.