Страница 15 из 105
Возможно, самым разительным примером вербовки прежних врагов в новую элиту был род Абу Суфйан. Его глава Абу Суфйан был богатым мекканцем, придерживался старых традиций и являлся убежденным противником Мухаммада и его новой веры. Его сыновья быстро заметили, какие возможности открывает новый порядок и обращение в ислам. Так Муавийя стал одним из секретарей Мухаммада. Муавийю и его брата Йазида послали в собиравшееся в Сирии мусульманское войско. Их отец уже владел там землями. Йазид стал правителем завоеванных территорий, но вскоре умер от чумы, а Муавийя выжил, стал первым правителем Сирии, а позже, после 661 года — халифом. Он также претендовал на звание основателя мусульманского флота в Восточном Средиземноморье.
В Хиджазе есть древний город Таиф, расположенный высоко в горах над Меккой. Таиф был укрепленным городом с садами и зеленью — в нем спасались от палящего летнего зноя жители Мекки. Правило там влиятельное племя такиф — стражи городского святилища, посвященного богине аль-Лат. Подобно многим в Мекке, Такафи, это имя носили члены племени, присягнули на верность Мухаммаду в последние годы его жизни. Они стали младшими братьями курайшитов в деле распространения ислама, и особенно в завоевании и в первой администрации Ирака.
Члены этой новой элиты ни в коей мере не были бедуинами. Они вышли из городских и торговых родов. Они гордились добродетелью «хилм» — самообладанием и пониманием политики. Они являли собой резкий контраст с бедуинами, которых считали вспыльчивыми и ненадежными, полезными в военных делах, но нуждающимися в контроле и управлении. Однако их партнерство, или взаимодополняемость, оказалась ключом к успеху первых арабских завоеваний, когда элита городов Хиджаза использовала и направляла воинственную энергию бедуинов для достижения своих целей.
После смерти Мухаммада в 632 году все будущее ислама повисло на волоске. Несколько недель оставалось неясным, сохранится ли новая общность или распадется на враждующие партии. Будущую историю большой части мира определили действия немногих людей, споривших и договаривавшихся в Медине. Мухаммад не оставил признанного наследника. Он ясно выразил мысль, что он — «печать пророков» — последний в цепи посланников божьих, начинавшейся от Адама. Ансары Медины, по-видимому, оставались верны исламу как религии, но не желали более признавать политической власти курайшитов: в конце концов, эти люди явились к ним как беженцы, город радушно принял их, а теперь они захватили в нем власть. Их особенно раздражало, что новообращенные курайшиты, резко противодействовавшие Пророку в то время, когда они сами сражались за него, теперь получили самые влиятельные посты. Собираясь в тенистых двориках своих домов, они вели споры, и явно склонялись к мысли, что ансары должны получить независимость и сами править своим городом.
Пока бушевали споры и кипела борьба идей, соперники ансаров действовали быстро и эффективно. Ансары не успели еще прийти к окончательному решению, когда Умар ибн аль-Хаттаб принял власть Абу Бакра и присягнул ему как «халифу Аллаха», наместнику Бога на земле [9]. После столь впечатляющего жеста и курайшиты, и ансары, хотя и менее охотно, должны были признать главенство Абу Бакра. Во всяком случае, так все описывается в ранних арабских источниках, и звучит это правдоподобно. Это было решение государственной важности. Одним жестом Умар достиг нескольких целей. Он показал, что у Пророка должен быть один преемник, вождь всей общины, как курайшитов, так и ансаров. Он также указывал, что вождь должен принадлежать к числу мухаджирун, первых обращенных из Мекки. Мекка становилась религиозным центром новой веры, но политическая власть базировалась в Медине, и именно из Медины два первых халифа направляли ход великого завоевания.
Выбор старого Абу Бакра был идеальным во многих отношениях. Никто не мог оспаривать его верность Пророку, и он разделял с Али честь первого обращенного новой веры. Он был спутником Пророка в опасной хиджре 622 года. Кроме того, он, по-видимому, обладал тактом и дипломатическими способностями, но, возможно, важнейшим из его достоинств было знание арабских племен Аравии, их вождей, их интересов и их конфликтов. Эти качества оказались особенно ценными в первые, решающие два года его короткого царствования.
Поступок Умара обеспечил Абу Бакру и племени курайш контроль над новорожденным мусульманским государством, но в других частях Аравии существовал более широкий круг проблем. Распространение по полуострову новой веры происходило мирным путем: племена и их вожди добровольно присоединялись к новой силе, а некоторые соглашались выплачивать Медине подати. Смерть Мухаммада поставила все это под сомнение. Многие из вождей, присягнувших ему, считали, что это был персональный контракт, действие которого заканчивается с его смертью. Другие полагали, что вправе быть мусульманами, не выплачивая дани и не признавая политического главенства Медины. Нашлись и такие, которые решились бросить вызов первенству Медины. Среди последних были многочисленные племена бану ханифа из Йамамы в восточной части Аравии. Теперь они объявили, что у них имеется свой пророк Маслама. Они дерзко заявили, что полуостров следует разделить на две зоны влияния: одну получат курайшиты, другую — они сами. Другие племена на северо-востоке Аравии предпочли следовать за пророчицей по имени Саджах. Мухаммад продемонстрировал, какую силу дает положение пророка и как много благ тот приносит своему племени. Не удивительно, что другие племена последовали его примеру. Мусульманские источники называют все подобные движения «ридда» — термин, обычно означавший отступничество от ислама, но в данном контексте он означал все виды отрицания ислама и отказ принять политическую власть Медины.
Новые вожди ислама решили подвести жирную черту под всеми подобными тенденциями. Они потребовали, чтобы все, присягавшие Мухаммаду, теперь хранили верность его преемнику и мединскому режиму. Никто не мог быть мусульманином, если не соглашался платить дань Медине. Приняв такое решение, они положили начало событиям, которые привели в результате к великим арабским завоеваниям: если бы они решились оставить в покое другие части Аравии и консолидировать новую религию вокруг святилища в Мекке, или признали бы, что можно быть мусульманином, не подчиняясь политической власти Медины, или если бы они не решились прибегнуть к военной силе для утверждения своей власти, завоеваний в том виде, в каком они происходили, никогда бы не случилось.
Приняв это решение, вожди добивались его исполнения с беспощадной настойчивостью. Любую группу людей, не подчиняющих Медине, следовало призвать к порядку, если нужно, силой. Высокородного жителя Мекки Халид ибн аль-Валид отправили подавить сопротивление бану ханифа и других племен на юго-востоке, а другие экспедиции, почти все под командованием курайшитов, были посланы на юг Аравии в Оман и в Йемен. Им помогло то обстоятельство, что многие из племен Хиджаза и Западной Аравии сохранили верность Медине и соглашались служить в ее войсках.
Войны с «ридда» положили отличное начало первым стадиям обширных исламских завоеваний. Халид ибн аль-Валид, сокрушив бану ханифа, немедленно двинулся на помощь бану шайбан, совершавшим первые нападения на империю Сасанидов в Ираке. Амр ибн аль-Ас, посланный подчинить племена на юге Сирии, возглавил и завоевания остальных частей страны.
Эти первые завоевания обладали значительной динамикой. Исламское государство не могло бы выжить, оставаясь стабильным объединением арабов в рамках Аравии и Сирийской пустыни. Бедуины извечно жили набегами на соседние племена и тем, что в разных формах вымогали дань из окрестных оседлых народов. Однако фундаментальный принцип раннего ислама запрещал мусульманам воевать между собой: умма напоминала большое и разрастающееся племя в том отношении, что все ее члены в случае нападения стояли друг за друга. Но если все арабы теперь были членами одной большой семьи, вопрос о набегах друг на друга отпадал. Жители городов и селений тоже были братьями по вере. Мирная мусульманская Аравия должна была бы отказаться от традиционного для кочевников образа жизни. Встала жесткая альтернатива: либо исламская элита поведет бедуинов в поход на мир за пределами Аравии и за границей пустынь, либо исламское объединение попросту распадется на враждебные друг другу части и вернется к обычному соперничеству и анархии жизни в пустыне. Как только «ридда» были подавлены и все племена Аравии вновь оказались под властью Медины, у вождей не осталось иного выбора, как направить бурную воинственную энергию бедуинов против Восточной Римской и Сасанидской империй. Чтобы избежать взрыва, надо было обратить мусульман против немусульманского мира.
9
Титул «халиф» под которым известны в Европе первые правители исламского государства, происходит от арабского «халифа». Халифы носили кроме того более формальный титул «амар аль-муминин», т. е. «повелитель правоверных».