Страница 43 из 108
Тем не менее 22 августа Чрезвычайная следственная комиссия под председательством Н. К. Муравьева рассмотрела прошение Н. А. Добровольского и большинством в пять голосов против двух разрешила ему выезд на Кавказ. Через день он получил официальное удостоверение об этом.
Так Добровольский выезжает на Северный Кавказ, не подозревая, что это решение станет трагическим. Еще через год, в сентябре-октябре 1918 года, по стране прокатилась волна «красного террора», спровоцированного покушением на Ленина и убийством Урицкого. Докатилась она и до Кавказа. «Во исполнение приказа Народного Комиссара внутренних дел тов. Петровского» в концентрационный лагерь в Пятигорске в качестве заложников были брошены сто шестьдесят человек, в их числе несколько генералов и сенаторов. Среди них оказался и Добровольский.
«Медленной казни» он не хотел, но роковым образом поспешил навстречу быстрой. 21 октября 1918 года в числе других пятидесяти девяти заложников его расстреляли.
Александр Александрович Макаров (1857–1919)
«ТАК БЫЛО, И ТАК БУДЕТ ВПРЕДЬ»
Несговорчивый Макаров не стал беспрекословно выполнять это повеление — он тут же написал всеподданнейший доклад о том, что не считает возможным прекратить дело без суда и просит не приводить в исполнение повеление императора до его личного доклада. Понятно, что ответа на свою дерзкую записку Макаров так и не получил.
Александр Александрович Макаров родился 7 июля 1857 года в купеческой семье и после окончания гимназии поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Завершив обучение, в ноябре 1878 года он начал службу в качестве кандидата на должности по судебному ведомству при председателе Санкт-Петербургского окружного суда А. А. Кузьминском. Первое время подвизался в канцелярии 2-го уголовного отделения, затем был переведен в 3-е отделение «для защиты подсудимых». Через год Макаров уже помогал судебному следователю 2-го участка Царскосельского уезда, тогда же получил свой первый гражданский чин коллежского секретаря.
В январе 1880 года молодому юристу доверили самостоятельно производить следственные действия, чем он и стал заниматься в 7-м следственном участке Санкт-Петербурга, где, впрочем, задержался ненадолго. В течение следующих четырех лет Александр Макаров выполнял обязанности секретаря в канцелярии председателя окружного суда и в 1-м уголовном отделении. В конце октября 1882 года его направили в распоряжение председателя департамента Санкт-Петербургской судебной палаты А. Ф. Кони, проводившего ревизию делопроизводства в Новгородском окружном суде. Две недели работы с выдающимся юристом дали Макарову очень многое в смысле профессиональных навыков.
Карьера молодого чиновника обещала быть успешной. В 1884 году двадцатисемилетний Макаров получает свою первую самостоятельную должность — городская дума избирает его «добавочным» мировым судьей по городу Санкт-Петербургу. В следующем году его уже назначают членом окружного суда. В 1887 году указом Правительствующего сената А. А. Макарова утверждают в должности санкт-петербургского почетного мирового судьи. В этом звании он прослужил два года, а в январе следующего был награжден орденом Святого Станислава 2-й степени.
В дальнейшем послужном списке Макарова города меняются один за другим — Ревель, Нижний Новгород, Москва, Киев, Саратов, Харьков.
С одобрения императора Александра II назначенный министром юстиции и генерал-прокурором Н. А. Манасеин после основательной ревизии Прибалтийского края начал проводить там судебную реформу. Для этого ему потребовались квалифицированные кадры прокурорских и судебных работников. Среди кандидатов на руководящие должности в Прибалтике был и
А. А. Макаров. В октябре 1889 года тридцатидвухлетний юрист стал первым прокурором Ревельского окружного суда и прослужил здесь почти пять лет, зарекомендовав себя хорошим профессионалом, строгим, внимательным руководителем. За время службы он достиг чина коллежского советника и получил очередной орден — Святой Анны 2-й степени.
В апреле 1894 года Александр Александрович возглавил прокуратуру Нижегородского окружного суда, где выслужил чин статского советника. В начале 1897 года Макаров стал прокурором Московского окружного суда. Дел у московского прокурора всегда было немало: контроль за товарищами прокуроров и судебными следователями, участие во всевозможных комиссиях и заседаниях, прием посетителей и многое другое. Прокуратура тогда вела наступательную борьбу с преступностью, особое внимание уделяя разоблачению расхитителей и растратчиков.
В Москве А. А. Макаров оставался около двух лет. 24 мая 1899 года в чине действительного статского советника он был переведен в Киев на должность председателя окружного суда, прокурором которого был талантливый юрист С. Н. Цемш, а освободившееся место Макарова в Москве занял А. В. Степанов.
В новой должности А. А. Макаров служил до 14 марта 1901 года, удостоившись за свою деятельность ордена Святого Владимира 3-й степени, а затем вновь перешел в прокуратуру. Теперь он стал прокурором Саратовской судебной палаты. Здесь ему пришлось работать вместе с губернатором Петром Аркадьевичем Столыпиным.
7 апреля 1906 года А. А. Макаров в качестве старшего председателя возглавил Харьковскую судебную палату, но на этой ответственной должности пробыл только полтора месяца. После многих лет тихого карьерного роста судьба сделала неожиданный поворот. Назначенный в правительстве И. Л. Горемыкина министром внутренних дел П. А. Столыпин, успевший за время совместной работы в Саратове по достоинству оценить деловые качества Макарова, в мае 1906 года пригласил Александра Александровича к себе заместителем. В восхождении Макарова по ступеням служебной лестницы начался следующий, гораздо более ответственный период.
Время было не самое спокойное — назначение Макарова товарищем министра внутренних дел совпало, с одной стороны, с усилением террористической деятельности социалистов-революционеров, а с другой — с введением военно-полевых судов и наступлением царизма на революционное движение. Ему достался самый боевой участок — как заместитель министра он курировал департаменты полиции и духовных дел иностранных исповеданий, а также состоящий при министерстве техническо-строительный комитет.
Результаты его деятельности устраивали далеко не всех. Например, С. Ю. Витте считал серьезной ошибкой назначение на эти посты П. А. Столыпина и А. А. Макарова и утверждал, что со времени вступления Столыпина на пост министра «последовала полная дезорганизация полиции». Действительно, в это время работа полиции строилась в основном на провокациях. «Вся полиция в такое трудное время очутилась в руках лиц, совершенно не знакомых с тем делом, которым они должны были заниматься», — Витте.
Понятно, что Макарову как бывшему прокурору было довольно сложно сработаться со своими подчиненными — на многие вопросы он смотрел с точки зрения законности, и это не всем нравилось. Обладая неплохими ораторскими способностями, Макаров часто поднимался на думскую трибуну, чтобы отстоять тот или иной законопроект, разработанный Министерством внутренних дел, ответить на запросы депутатов, дать справку по расследуемым уголовным делам или разъяснения по сложным вопросам внутренней жизни империи. По словам
В. Н. Коковцова, сменившего на посту председателя Совета министров Столыпина, выступления Макарова в Государственной думе, причем по делам «крайне щекотливого свойства, отличались всегда большим тактом, эрудицией и определенностью и снискали ему то уважение, без которого участие в работе законодательных учреждений для представителя правительственной власти просто невозможно».
Товарищем министра внутренних дел А. А. Макаров служил до января 1909 года, получив за это время чин тайного советника и одновременно став сенатором. 1 января 1909 года он был назначен государственным секретарем, что для него было «весьма неприятно». 17 января 1909 года А. А. Макаров, без освобождения от своих основных обязанностей, был утвержден членом Алексеевскою главного комитета по призрению детей лиц, погибших в войне с Японией. За служебное рвение он был удостоен новых наград: ордена Святого Владимира 2-й степени, золотого нагрудного знака в память столетнего юбилея Государственной канцелярии, и, как жест особой милости, ему был пожалован фотографический снимок их императорских величеств вместе с наследником.