Страница 11 из 12
Вид отбивающейся от злобной нечисти царской четы привел сплетника в неописуемую ярость. Он резко прибавил обороты, разом оставив позади свою команду, и первым ворвался в зал. И сразу, словно кто-то одним щелчком включил радиоприемник, в его уши ворвались звуки боя. Виталик сделал гигантский прыжок и с ходу вогнал осиновый кол в спину одного из вампиров, зажавших в углу Гордона. Второй вампир отлетел в строну, снесенный лихим ударом его ноги. Увлеченный боем, сплетник не заметил, что его команда с размаху вляпалась в невидимый барьер, перекрывающий вход в зал, и теперь бесновалась возле входа, посылая беззвучные проклятия вампирам. Их любимый шеф практически в одиночку бьется с целой ордой, а они ничего не могут сделать! А Виталику действительно приходилось биться с целой ордой, так как в этот момент зазвенели стекла и в разбитое окно начали влетать целые стаи вампиров. Царица всем телом развернулась в сторону окон и начала торопливо накладывать на них дополнительные заклятия. Это помогло. Очередная стая клыкастых монстров с размаху вмазалась в невидимый барьер и, ломая крылья, с проклятиями начала осыпаться на землю.
— К Василисе! — приказал сплетник Гордону, благословляя колом третьего вампира.
— Ты кто?
— Дед Пихто! К Василисе под щит давай!
Грязная чушка, в которой очень трудно было опознать царского сплетника, азартно заработала колом, прорубая дорогу Гордону к Василисе. А царице-матушке приходилось трудно. Она стояла босая, простоволосая, в порванной ночной рубашке на холодном каменном полу, прижимая одной рукой маленькую Аленку к груди, другой сдерживая рвущегося в бой Никиту. Юный царевич воинственно размахивал деревянным мечом и очень обижался на мамку за то, что она его подраться не пускает. Глаза разгневанной царицы метали молнии. Чувствовалось, что она с трудом сдерживает себя, чтобы не ринуться за поставленный полог на помощь мужу и не начать рвать вампиров голыми руками на куски, но при ней были дети. Царица быстрым речитативом читала заклинания, вливая в защитный полог дополнительную силу.
Не сладко было и Виталику с Гордоном. Взбешенные неудачей вампиры совсем обезумели. Чувство самосохранения у крылатых бестий отказало, и они уже конкретно давили массой.
— Шевели копытами! — рявкнул Виталик на Гордона и на всякий случай довольно неделикатным способом помог ему преодолеть последние метры дистанции до спасительного барьера.
Получив смачный пинок в державный зад, царь-батюшка благополучно преодолел магический полог Василисы и кубарем покатился по полу, к счастью, уже в безопасной зоне. А вот Виталику не повезло. Пока спасал Гордона, пропустил-таки от какого-то вампира удар. Всего один удар, но какой силы! Удар отбросил царского сплетника к стене и так приложил затылком о камень, что на короткое мгновение юноша потерял сознание. Как ни странно, но спасла его текущая из разбитой губы кровь. Ее запах окончательно свел вампиров с ума, и они устроили дикую потасовку за право первому вонзить в шею поверженного врага клыки. Левую сторону груди Виталика обожгло огнем.
«Не-э-эт!» — мысленно взвыл сплетник, чувствуя, что его сознание тает под натиском проснувшейся богини. Он сразу понял, что ничего хорошего от этого пробуждения ждать не стоит: на этот раз, почуяв кровь, проснулась не Парвати, а ее темная сторона — богиня Кали.
— Ну, и какая сука меня ударила? — прошелестел по пиршественному залу тихий, потусторонний голос. И было в нем нечто такое, что клубок вампиров распался, и клыкастые кровососы начали отползать от поднимающегося на ноги Виталика. — Я этот кол вам знаете куда сейчас запихаю? Повторяю вопрос: какая сука меня ударила? — Подрагивающий от ярости, напоминающий шипение змеи голос богини, говорящей устами Виталика, наводил леденящую жуть. И без того бледные вампиры начали еще больше белеть. — Всё-о-о… вам конец… всем конец…
Царский сплетник прекрасно понимал, что, если богиня сейчас вгонит себя в боевой транс, живым из этого зала не выйдет никто: ни вампиры, ни царская семья, а потому остатками меркнущего сознания попытался достучаться до разъяренной Кали.
«Эй, ты, дура рукастая, — начал он откровенно наезжать, особо не стесняясь в выражениях, — что ж ты мне веселье-то, зараза, портишь?»
«Что-о-о?!!»
Ему удалось-таки ошеломить многорукую богиню.
«То! С какого хрена сразу всем конец? А поразвлечься? А клыкастых погонять? Брысь отсюда! Ночной киллер хочет порезвиться. Не мешай!»
«Еще чего! — фыркнула Кали. — Я тоже порезвиться хочу».
Идея пришлась богине по душе, и она начала резвиться.
— Ну, клыкастенькие, веселуха началась! Ночной киллер вышел на охоту!!!
У Гордона с Василисой отпали челюсти при виде толпы крылатых монстров, за которой с веселым гиканьем гонялся чумазый ночной киллер, радостно размахивая колом. Догнав кого-нибудь, он с размаху втыкал осину жертве в зад и радостно хихикал, наслаждаясь воплем пострадавшего вампира. Кали откровенно развлекалась.
Весело стало и Никитке. Юному царевичу тоже захотелось своим игрушечным мечом потыкать больших «птичек», и он, вывернувшись из рук матери, попытался выскочить за магический полог. К счастью, его успел перехватить Гордон, не дав вырваться наружу.
Тем временем вампиры нашли единственное безопасное для них место в зале. Они облепили потолок, зависнув на нем вверх ногами. Каменный свод здесь был такой высокий, что богиня в теле сплетника своим колом до него не доставала.
«Блин! Кали, я те чё, кузнечик? — мысленно взвыл Виталик. — Кончай скакать, у меня ноги не железные!»
«Йогой надо было заниматься по утрам», — азартно пропыхтела Кали, заставляя юношу прыгать все выше и выше.
Издевательство над организмом сплетника нарушил громкий стук. Кто-то ломился в запертую дверь парадного входа, заблокированную заклинаниями царицы.
— С-с-стучат… — дружно повторили стук зубами вампиры, указывая на дверь.
— Сейчас достучатся, — успокоила их Кали и заставила Виталика шустро перебирать ножками в указанном направлении, заранее предчувствуя очередную порцию веселухи.
Дверь легко распахнулась, стоило только Виталику взяться за нее.
«Не бей его! Он свой!!!»— мысленно заорал сплетник, увидев на пороге Кощея.
Судя по всему, бессмертный злодей почуял неладное и примчался на помощь Василисе в полном боевом обличье. Он был закован в латы с головы до ног и явно разгневан, так как его волнистый черный меч на глазах превращался в ледяной посох, а из-под забрала стремительно вырастала пушистая белая борода.
Богиня просьбу юноши удовлетворила, правда, со своими коррективами.
— Иди отсюда, не мешай! — Кали руками Виталика вырвала из его рук посох и помчалась обратно к центру зала сшибать вампиров с потолка новым оружием. И хотя посох Кощея до них тоже не доставал, держались вампиры из последних сил, так как потолок уже начал покрываться изморозью.
— Отдай палку, недоумок! Она ж тебя убьет!
Кощей настиг Виталика и начал отнимать у него свой посох морозильный.
А Василиса к тому времени уже пришла в себя. Окинув быстрым взглядом поле боя, она сообразила, что ситуация кардинально изменилась. Вампиры из охотников превратились в дичь. Конечно, было бы неплохо прибить их разом всех, оставив парочку живыми для допроса, но здесь были дети. Аленкой и Никиткой рисковать нельзя, тем более что подоспевшие защитники, вместо того чтоб бить явно струсивших вампиров, дрались между собой за плюющийся снежными зарядами посох. Пусть улетают, тогда и нам можно будет удрать, пока эти придурки нас всех не заморозили, решила Василиса, мановением руки снимая с окон блокировку. Черная стая сорвалась с потолка и рванула на свободу.
«А было весело, — хихикнула богиня, как только за окном стихли крики улетающих вампиров, — мне понравилось. Ты, сплетник, ежели чего, зови. Еще раз развлечемся».
Грудь перестало жечь, и тут же дикий холод рванул в тело Виталика через посох.