Страница 62 из 135
После этого успеха главные силы эбуронов рассредоточились, поскольку каждый воин вполне был доволен и славой, и добычей, но Амбиориг со своей охраной отправился к нервиям и убедил их напасть на легион, разбивший зимний лагерь на их землях. Здесь командовал Квинт Цицерон, брат знаменитого оратора, который решил держать оборону и отказался начать переговоры о перемирии с врагом.
Цезарь быстро собрал только те войска, которые находились в его непосредственном распоряжении — два легиона неполной численности и какое-то количество вспомогательной кавалерии. Имея в своем распоряжении более 7000 человек, он отправился на помощь гарнизону Квинта Цицерона. Войско Цезаря уступало врагу в численности, а имевшегося продовольствия хватило бы для очень недолгой кампании, но несмотря на это великому полководцу удалось втянуть нервиев в сражение при неблагоприятных обстоятельствах и быстро обратить их в бегство. Когда осада с лагеря Квинта Цицерона была снята, обнаружилось, что почти все его солдаты получили ранения.
Зима еще не закончилась, было трудно добывать продовольствие и фураж и поэтому в боевых действиях наступил перерыв на несколько месяцев. Однако Цезарь возобновил кампанию раньше, чем ожидалось, и быстро организовал ряд карательных экспедиций против взбунтовавшихся племен. В свою очередь, варвары были застигнуты врасплох и не могли защитить от опустошения свои земли. Большинство сдалось, но когда эбуроны попытались сопротивляться, Цезарь объявил, что любой может свободно грабить их поселения. Он предпочел, чтобы неизбежные потери в стычках во время мародерства понесли алчные отряды местных грабителей, вскоре устремившиеся сюда со всей Галлии и Германии, а не его собственные легионеры. {210}
Верцингеториг и Великое восстание, 52 г. до н. э.
Первые боевые действия Цезаря в Галлии начинались после обращений вождей союзных племен, точно так же как Ариовиста вызвали в Галлию на помощь сенонам в их борьбе с эдуями. Хотя галльские народы говорили на одном языке и имели общую культуру, отдельные племена были на редкость независимыми и часто враждовали друг с другом. Вожди, стремившиеся встать во главе своего народа, всегда без колебаний искали помощи на стороне для борьбы с соперниками. Многие племена, особенно эдуи, извлекли определенную выгоду из присутствия легионов, но к зиме 53–52 гг. до н. э. практически у всех народов действия римлян в Галлии вызывали возмущение. Тогда местная знать — как те, кто уже испытал на себе железную хватку легионов, так частично и те, кто поначалу был рад прибытию войск Цезаря, — тайно встретились и разработали план восстания. Их мотивы не являлись ни националистическими, ни чисто альтруистическими, поскольку многие надеялись, что слава победителей римлян принесет им власть как над своим народом, так и над соседними племенами и, возможно, царский титул.
Человеком, который вскоре стал лидером восстания, был Верцингеториг из племени арвернов. Сначала ему пришлось добиться признания у своего собственного народа, когда сторонники провозгласили его царем. Тем не менее он скоро набрал армию не только из воинов своего племени, но и из большинства народов Западной и Центральной Галлии. По сравнению с обычными армиями, объединявшими различные племена, войско, которое создал Верцингеториг, было гораздо больше по размеру и значительно более организованным и дисциплинированным, хотя в отношении двух последних качеств оно уступало римской армии. В этот раз снабжению армии было уделено гораздо больше внимания, чем обычно, что дало Верцингеторигу возможность дольше оставаться на месте и не вступать в бой при неблагоприятных обстоятельствах в течение нескольких недель. В 52 г. до н. э. галлы были способны на гораздо более тонкую стратегию, чем ту, которую они применяли в первых столкновениях с Цезарем. {211}
Первая вспышка восстания произошла в самом начале года в Кенабе (современный Орлеан) на земле карнутов, где два вождя и их сторонники убили всех римских торговцев, которых обнаружили в городе. В это время римская армия была рассредоточена на зимних квартирах по всей завоеванной территории, а сам Цезарь находился в Цизальпинской Галлии. Проводить зиму там вошло у него в привычку, при этом он выполнял свои судебные и административные обязанности наместника, а также следил за тем, что происходит в Риме.
Узнав о восстании, Цезарь поспешил в Трансальпийскую Галлию. Единственными войсками в его распоряжении являлись недавно набранные когорты и рекруты из местных поселенцев, а посылать гонцов к своим прежним войскам с призывом присоединиться к нему не хотелось из боязни, что восставшие могут напасть на легионы по отдельности. К тому же открытое отступление также можно было истолковать как признак страха и слабости, что угрожало побудить другие племена присоединиться к восставшим. Поэтому полководец сам решил направиться к легионам, но, прежде чем сделать этот шаг, надо было принять меры для защиты римской провинции.
Отдельные племена, находившиеся в союзе с Римом, уже подверглись нападению восставших, и это заставило их перейти на сторону Верцингеторига. Цезарь отправил часть своих войск на те земли, которым угрожало нападение восставших, и сосредоточил небольшую ударную группу возле перевалов Кевеннского хребта (современные Севенны), которые вели на территорию арвернов. Все еще стояла зима, и главный перевал считался непроходимым, но Цезарь повел своих солдат по нему, чтобы незамедлительно атаковать противника. Легионерам приходилось расчищать себе путь через сугробы глубиной шесть футов.
Неожиданность была полной, и римская армия два дня беспрепятственно занималась грабежом. Вспомогательная кавалерия была брошена вперед, чтобы посеять панику на как можно большей территории. Вскоре на Верцингеторига посыпались панические сообщения от своих земляков с просьбой о незамедлительной помощи. Он двинул свою главную армию туда, где происходили грабежи, но к этому времени Цезарь передал свое войско под командование Децима Брута, а сам уехал, объявив, что вернется через три дня и приведет с собой рекрутов.
Вместо этого он быстро направился к Вьенне, где его дожидался отряд кавалерии. В состав этого подразделения предположительно входило подразделение из 400 германцев, которым он раньше дал хороших коней и держал в своем непосредственном распоряжении. Даже не оставшись на ночь, Цезарь повел всадников через земли эдуев на территорию лингонов и присоединился к двум зимующим там легионам. Были отправлены гонцы ко всем остальным легионам с приказом всем собраться в одном месте, и прежде чем Верцингеториг узнал, что Цезаря уже нет с колонной, совершавшей набеги, в распоряжении римского полководца была целая армия. {212}
Итак, римская полевая армия была в сборе, но весна еще не наступила, и у Цезаря не было достаточного запаса продовольствия, чтобы легионы могли долго действовать вместе. Когда Верцингеториг решил окружить Горгобину, главный город бойев, которым в 58 г. до н. э. было позволено поселиться на территории эдуев, Цезарь столкнулся с дилеммой. Запасов продовольствия не хватало для проведения долгой кампании, и он не мог надеяться раздобыть достаточное количество еды и фуража, но любая неудача в защите союзников была бы истолкована как слабость и побудила бы других перейти на сторону врага.
Мятежи обычно начинались с отдельных выступлений, так как многие потенциальные бунтари выжидали, чтобы определить, насколько велика вероятность успеха восстания. Поражения римлян, пусть и незначительные, ободряли колеблющихся, и даже бездействие обычно истолковывалось как признак слабости.
Прошлой зимой Цезарь с небольшим отрядом и при малом наличии продовольствия незамедлительно выступил против нервиев, чтобы помочь Квинту Цицерону. В 52 г. до н. э. наместник Галлии и Иллирии действовал с подобной же смелостью, решив, что лучше рискнуть и предпринять активные действия, чем бездействовать и выглядеть бессильным. Именно такой и была типичная реакция римлян на восстания. При первой же возможности у мятежников перехватывалась инициатива, а затем уже римляне старались удержать ее, бросая в атаку раз за разом любые доступные войска, а не ждать, пока противник соберет большую армию. Этот подход основывался на абсолютной уверенности римлян в неизбежности своей победы. Как правило, даже если их армия была плохо подготовлена, с малыми запасами продовольствия, одной подобной тактики хватало, чтобы внушить благоговейный страх и подавить восстание. {213}