Цена предательства

Я уже говорил, что вы выросли здесь и не знать пещер не можете. Мне немедленно нужны проводники, чтобы прочесать эти катакомбы. Кто из вас пойдет со мной и нашими солдатами?

В ответ — гробовая тишина!

— Так! Значит, никто не желает добровольно помочь нам? Вы только из-за угла стрелять мастера? Что же, поговорим иначе, — Владимир начинал терять контроль над собой. — Лежать! — вдруг взревел он так, что даже Громов вздрогнул, и дал длинную очередь из автомата поверх голов чеченцев, обильно осыпая их кусками глины, выбиваемыми пулями из стен.

Толпа мгновенно рухнула на землю, закричали дети, укрываемые телами женщин, старики отвернули головы.

Владимир повторил вновь:

— Я спрашиваю, кто пойдет в пещеры проводником, или прикажу танкам раздавить вас к чертовой матери!

— Офицер, позволь слово, — поднял голову с пыльной бородой один из стариков.

— Вставай и говори!

.,'— — Мы понимаем, что ты хочешь спасти своего товарища, но, клянусь, лабиринты этих пещер среди нас не знает никто. Люди туда не ходят, там нечего делать!

— Я не верю тебе, старик!

— Это твое право, но, если ты жаждешь крови, не трогай женщин и детей, убей меня. Я двоюродный дядя того человека, который организовал нападение на вас! Убей меня, остальных оставь, они от бандитов пострадали тоже немало. Но и убив меня, ты ничего не добьешься! Лабиринты пещер не знает никто из тех, кого ты приговорил. Боевики, те знали, поэтому и ушли туда. Мы не знаем!

Громов отвел ствол автомата Бережного в сторону.

— Оставь их, Володь! Вполне возможно, что они ничего про пещеры не знают.

— А если знают? — выкрикнул Бережной.

— Тогда давай, стреляй! Вали их по одному, начиная с младенцев. Действуй, каратель! Стань таким же бандитом!

Владимир опустил автомат, посмотрел на старика, сказал:

— Скажи людям, пусть поднимаются и идут по домам, их никто не тронет!

— Со мной что будешь делать?

— Я же сказал, проваливайте к чертовой матери! Все!

Чтобы глаза вас не видели!

Старик гортанным голосом что-то выкрикнул лежащей толпе. Та быстро поднялась и разбежалась по аулу.

Вскоре двери домов были наглухо закрыты, даже собаки куда-то попрятались.

— Первый! — сработал вызов рации Громова.

— Первый на связи, — ответил капитан.

— Я — Второй, докладываю, прибыла «вертушка»

«Ми-8». Полковник Яковлев с двумя офицерами ФСБ.

Бережной услышал слова переговоров.

— Яковлев? — переспросил он у Громова.

— Да! На разбор, наверное, прилетел!

— Устрою я ему сейчас разбор. Дай машину!

— Вон БМД, поехали вместе, а то ты горячий, Володя, как я посмотрю. Наломаешь еще дров!

— Их уже наломали и без меня, поехали!

Громов вызвал командира второго взвода:

— Второй! Я — Первый, следую к вам!

Боевая машина десанта остановилась перед группой офицеров, рассматривающих плато, трупы на нем, тлеющие остатки «КамАЗов» и БРДМ.

Бережной спрыгнул с брони и подошел к полковнику.

Во взгляде его горела ненависть. Офицеры сопровождения перегородили было капитану дорогу, но Яковлев остановил их:

— Пропустить капитана!

Бережной же схватил полковника за отвороты камуфлированного костюма.

— Что, полковник, прибыл, сучонок? Прибыл посмотреть на дела рук своих? Смотри, гад, смотри вокруг!

Это твоя работа! За сколько ты продал нас, а, тварь?

Полковник неожиданно крепким захватом оторвал руки Бережного от себя.

— Возьми себя в руки" капитан! Перестань!

— Перестать? А за ребят кто ответит? Кто, спрашиваю? Или, как всегда, спишут на неминуемые боевые потери? Война же! Только хрен у вас на этот раз пройдет такой номер! Понял?

— За все отвечу я, капитан! И, прошу, успокойся!

Я понимаю тебя, и поверь, я ничего изменить не мог!

Только вот в самом конце… Но этого оказалось мало, да и поздно! Про потери не спрашиваю, вижу сам, чем закончился этот марш. Где капитан Антонов?

— Что ты можешь видеть и знать о потерях? В живых осталось пять-шесть человек из сорока трех! Какова статистика? Выжил один из семи. А Антона… Антона, раненного, захватили в плен остатки банды, ушедшей в пещеры.

Володя вывернул свои руки из ослабевшего захвата рук Яковлева, отвернулся, закурил.

— Ты представляешь, полковник, что они с ним сделают? — уже тихо спросил Бережной.

Яковлев промолчал, о чем-то глубоко задумавшись.

Владимир заканчивал третью сигарету подряд, когда полковник наконец оторвался от своих дум.

— Майор, — обратился он к одному из своих сопровождающих, — организуй здесь очистку местности. Трупы наших собрать и вертолетами отправить в Моздок. С ними оружие, свое и трофейное. Капитан Громов поступает в твое распоряжение. А мы с тобой, Бережной, полетели в полк. Будем думать, как Антонова у боевиков вырвать.

— Ты это считаешь возможным?

— Иначе ничего не предлагал бы. Вперед!

Через сорок минут они уже были в палатке полковника.

Бережной спросил:

— Два вопроса, можно, полковник?

— Спрашивай.

— Первый — в батальон уже сообщили о результатах нашей командировки?

— Сейчас узнаем. Это должно пройти по войсковым каналам. Каков второй вопрос?

— Буланова подставили?

— Тяжелый вопрос. Хотя ты вправе знать. Да!

— Как он, неизвестно?

— Пришел в себя! Дал первые показания. Завели уголовное дело.

— Он назвал тех, кто напал на них с девушкой?

— Нет, Володя, подполковник дал другие показания.

Бережной удивился:

— Не понял?

— Он показал, что вычислил снайпера, в последнее время обстреливавшего батальон. Снайпером оказалась Лейла! Вот он в брошенном доме и организовал засаду.

Хотел взять ее живой, но та оказала сопротивление. Тогда, потеряв голову, Буланов решил сначала изнасиловать девушку, а потом убить ее.

У капитана чуть глаза на лоб не вылезли от услышанного:

— Что? Ты сам-то хоть веришь в то, что говоришь?

— Я говорю то, что знаю!

— Подполковника заставляют пороть эту чушь?

— Разве Буланова можно заставить сделать что-то против его воли?

— Но почему он тогда гонит пургу?

Яковлев объяснил:

— Буланов и Лейла любили друг друга, подполковник намеревался вывезти девушку и ее родственников к себе на родину, но не успел. В их последнюю перед отлетом встречу некий майор Марков, работавший на бандитов, устроил им засаду и инсценировал убийство девушки.

О Маркове слышал?

— Конечно! Где эта мразь?

— Арестован, как и генерал, который все это организовал, включаю подставу колонны.

Владимир спросил:

— Ты знал, что Марков должен был подставить Буланова?

— Нет.

— А знал бы, помешал?

— Не знаю!

— По крайней мере, отвечаешь вроде честно! Но почему не арестовали тебя? Ты же работал с ними?

Полковник вздохнул:

— Мой арест и ответ за все еще впереди. И, поверь, я был против них, хотя и работал с ними. Это долгая история. И тебе она ни к чему. Это моя личная трагедия, не дай тебе бог, капитан, пережить то, что пережил я. А Буланов? Я закончу о нем! Он берет вину на себя для того, чтобы не пострадали родственники погибшей Лейлы. Узнай чечены, что она хотела выйти замуж за русского офицера, им бы пришлось плохо! Да что там плохо? Всю родню просто-напросто уничтожили бы. Вот и пытается Буланов, раз не смог защитить свою любовь, спасти тех, кто был близок ей.

— Понятно! Но ладно, с командиром еще длинная история, ответь, что думаешь делать насчет Антона?

— Перед тем, как ответить тебе на этот вопрос, я должен связаться с Москвой. Товарищ майор, — обратился Яковлев к офицеру, оставшемуся при нем, — будьте добры, соедините меня с полковником Шелеховым!

Майор молча достал станцию спутниковой связи, набрал нужный код, передал прибор полковнику.

— На связи Яковлев, товарищ полковник!

— Операция «Факел» закончена?

— Так точно!

— В живых из колонны остался кто?

— Пять-шесть человек!