Горячая точка

Охранники слушали Геру, утопая в бесконечном, торопливом потоке слов. Когда он начал поднимать руку, оба подумали, что в ней долгожданная накладная, что сейчас все выя снится, и этот безудержно болтливый тип уберется наконец разгружать свою колымагу... Это было последнее, о чем они успели подумать.

Обед. Рядом с будкой никого не было, поэтому никто не услышал звонких хлопков.

Рация в кабине «МАЗа» потрескивала несколько минут, а затем выплюнула голосом водителя:

— Все ништяк, начальник. Принимай работу.

— Поехали, — кивнул сержанту капитан.

Рефрижератор взревел двигателем, сдал назад, развернулся. Неровно заработал электромотор. Стальные ворота, дрожа, словно в падучей, откатились в сторону. За ними начиналась подъездная дорога, тянущаяся до третьего КПП, служебного. Через него обычно доставляли продукты для ресторана и аппаратуру.

Грузовик медленно вполз на территорию Останкинского комплекса и поехал к пропускному посту. Мимо покрытых грязными потеками «Урала» и автокрана «Ивановец», стоящих здесь, должно быть, со времен великого потопа, мимо оградки телебашни, подключенной к сигнализации, вдоль высокого забора, отделявшего башню от хозяйственной зоны.

Капитан посмотрел на сидящего за рулем сержанта:

— Как только зачистим КПП, пошли Быкова, пусть займется воротами и галереями.

— Я помню, — кивнул тот.

Задачи были поставлены заранее, однако никогда не лишне напомнить. Все мы люди, все человеки. Любой может упустить какую-то мелочь, и, кто знает, не сыграет ли именно она роковую роль.

Капитан понимал: когда дело дойдет до штурма — если, конечно, дойдет, — сломанные ворота не остановят спецназ, но он не видел смысла облегчать жизнь противнику.

— Только чтобы туда и обратно. Бегом.

— Ясно, товарищ капитан.

— Хорошо, что ясно.

Капитан посмотрел в боковое зеркальце. «Девятка» ползла следом. Спокойно ползла, ровно, уверенно. Как будто так и надо.

Солнечный луч, отразившись в зеркальце, ударил ему в глаза, вызвав в голове яркую вспышку. Капитан торопливо отодвинулся в сторону. Не хватало еще, чтобы ЭТО началось сейчас. Нужно избегать яркого прямого света, иначе снова придет боль. Боль нестерпимая, разрастающаяся быстро, как пожар, и такая же жгущая. Мешающая думать. Солнечный шар, колющий виски, выдавливающий глаза из глазниц, несколько секунд жил у него под черепом, затем начал быстро закукливаться, пока не исчез вовсе. «Хорошо», — подумал капитан. Солдаты не должны знать о его слабости. Он не имеет права быть слабым.

Машины подъехали к третьему пропускному посту и остановились.

Внимание капитана вновь переключилось с ожидания боли на работу. Дальнейшее представлялось ему не столько сложным, сколько забавным. На подъездной дороге, вдоль ограждения, под треугольными массивными опорами башни были установлены телекамеры. Не было их лишь на КПП. Ни на одном из трех. Странно, смешно и глупо. Как будто террористы — мальчишки деревенские, в колхозный сад за яблоками лезут. Нет, дураки-то, возможно, так и сделают, но умные рисковать не станут. Зачем? Чтобы проникнуть в башню, не поднимая шумихи, достаточно всего-навсего скрутить десяток зеленых салаг. Тривиально, как шлагбаум. Единственное, что их ограничивало, — время. К тринадцати ноль семи все должно быть готово. Иначе два часа ожидания. Непозволительная роскошь. Все рассчитано до минут.

Распахнув дверцу, капитан спрыгнул на асфальт и деловито зашагал к посту. «Спокойно, — говорил он себе, — спокойно». За ним выбрался из кабины и красавец сержант. Оба они — и начальник, и подчиненный — были одеты в длинные плащи, скрывающие военную форму. На лицах едва ли не безмятежность. Капитан видел, как сидящий за консолью охранник повернулся и принялся наблюдать за ними. Второй стоял у окна, положив руки на автомат. В будке должен быть еще и третий патрульный, но его что-то не видно. Может, вышел куда?

Капитан рывком распахнул дверь, шагнул к окошку. За его спиной возвышался сержант.

— Привет, парни, — поздоровался капитан деловито.

Стоящий у окна патрульный не ответил. Продолжал смотреть на вошедших с настороженным интересом. Второй пробурчал:

— Добрый день. Вы по какому вопросу?

— По животрепещущему, — ответил капитан, вынимая левую руку из кармана плаща. — Посмотрите- ка, что у меня есть, мальчики. — «Мальчики» дружно уставились на зажатую в пальцах капитана... осколочную гранату. — Как видите, кольцо выдернуто, — продолжал спокойно капитан. — Сейчас мой товарищ подойдет к вам, и вы спокойно, без лишней суеты, отдадите ему оружие. Будете слушаться — с вами ничего не случится. Нам нет смысла вас убивать. Однако, если вздумаете поиграть в пионеров-героев, мне никто не помешает бросить гранату в окошко. Я и мой товарищ успеем выскочить. А вы?

Он говорил быстро и спокойно, зачаровывая охранников. Они так и стояли с приоткрытыми ртами, неотрывно наблюдая за чуть побелевшими от напряжения пальцами капитана. Тем временем сержант быстро вошел в комнату и снял с часовых оружие.

— Руки назад, — приказал он.

Охранники повиновались моментально. Сержант скотчем скрутил им запястья, заклеил рты и глаза.

— Расслабьтесь, ребята. Вольно, — усмехнулся он, усаживая патрульных на пол у окна. — Граната ненастоящая.

Один из охранников замычал что-то возмущенно, но сержант хлестко ударил его пальцами по щеке:

— Успокойся, говорят тебе. Обделался? Обтекай теперь.

Капитан осмотрел крытую кровельным железом галерею, тянущуюся от КПП до служебного входа в башню, затем повернулся к подчиненному:

— Сержант, оставишь кого-нибудь из наших и четверых этих... — он кивнул на «девятку», — для выгрузки. Остальные за мной.

— Так точно.

— Используй для переноски груза заложников. Им полезно жирок растрясти.

— Есть использовать заложников, товарищ капитан, — усмехнулся тот.

— На все про все у вас... — капитан посмотрел на часы, — максимум десять минут. Уложитесь раньше — молодцы.

— Есть.

— Работай.

Капитан вышел из КПП и зашагал через галерею к башне. По имеющейся у него информации на служебном входе должен дежурить один охранник, однако когда он толкнул дверь холла, то увидел не одного, а двоих патрульных. Вторым, очевидно, был тот, с КПП, которого они не обнаружили на месте. Судя по всему, до его появления патрульные мирно болтали «за жизнь». Увидев входящего, оба замолчали, обернулись. Однако капитан не заметил на их лицах на-стороженности. Это радовало.

— Братцы, — громко и внятно заговорил капитан, — на каком этаже у вас аппаратная? Привезли вот барахло разное, выгрузить бы.

— Какая аппаратная? — переспросил охранник, сидящий за низким столиком. — У нас тут их несколько. Радио, телефонная, телевизионная. Какая нужна?

— Телевизионная. — Капитан шагнул ближе, быстро вытащил муляж гранаты из кармана плаща и коротко ударил стоящего охранника точно под срез шапки, в висок.

Удар был не смертельным, но достаточно сильным, чтобы выключить человека минут на двадцать. Патрульный странно согнулся и повалился на пол. Второй рванул «АКМС-У», висящий на боку. Если бы он стоял, может, и успел бы, но у сидящего не было ни одного шанса. Толстая куртка и бронежилет, обхватывающий тело подобно панцирю, делали охранника неповоротливым, словно черепаха. Эта неповоротливость свела на нет все усилия патрульного. Мгновением позже он уже лежал рядом со своим «собеседником», а капитан связывал обоих липкой лентой. Посмотрев мельком в сторону галереи, он увидел бегущих к башне солдат. Через секунду они ввалились в холл, остановились в ожидании дальнейших приказаний.

Капитан выпрямился.

— Этих двоих, — он кивнул на связанных патрульных, — в главный холл. Поляк и Свиридов, блокируете служебный лифт.

— Так точно.

Поляк — худой странноватый парень с непропорционально вытянутым унылым лицом, и Свиридов — Фриц — мускулистый, крепкий, с внешностью борца, отошли к служебному лифту.

— Остальные за мной.