Страница 14 из 81
Интересно, что и сам стиль «второе рококо» в разных руках мастеров-декораторов, зодчих, лепщиков, резчиков и выглядел-то по-разному. То, что называлось «недорогой роскошью», хотя нередко и стоило немалых денег, было все-таки ширпотребом, предметами для нуворишей.
А вот старинное русское дворянство и обедневшая аристократия предпочитали пользоваться своей еще прадедовской мебелью и пребывать в фамильных интерьерах. Так что многие из них вступали в XIX век, надежно экипированные убранством прежних веков, устоявшим от новых веяний моды. Тем более что у многих и средств-то не было на переоснащение.
Те же из дворян, кто пожелал удачно вписаться в новый, промышленный уклад жизни, примеряли к своим апартаментам и «второе барокко». Но уж, по правде сказать, не полагался при этом на вкусы мастеров, а сам лично диктовал им свою и, как правило, высокохудожественную моду. И чем богаче было воображение у помещика, тем смелее он отходил от новых, пусть и устоявшихся канонов.
Но чем же все-таки увлекали заказчиков в течение четверти века эти стилевые причуды нового стиля? Одним оно создавало ощущение домашнего покоя и комфорта. Другим позволяло чувствовать себя более респектабельными, эдакими денди, петиметрами. Истинному же, столбовому дворянину, пусть и скромного достатка, «второе рококо» позволяло заглянуть не в сумеречное завтра, а в некое романтическое, прадедовское прошлое и еще больше замкнуться в уютных, пока еще сохраняющихся родовых гнездах.
Удивительное дело, но к 20—40-м годам XX века почти не оставалось в архивах, музейных запасниках, исторических библиотеках и краеведческих музеях эскизных проектов былых русских усадеб и их меблировки, разработанных еще в начале и конце XIX века архитекторами А. Брюлловым, А. Штакеншнейдером, К Ухтомским, И. Монигетти, не говоря уже об эскизах интерьеров и мебели художников В. Васнецова, В. Поленова, С. Малютина, княгини М. Тенишевой.
Зато характер типовой меблировки дворянских поместий середины XIX столетия известен доподлинно. И все лишь потому, что интерьеры той поры, уже осуществленные и действующие, оказались интересны акварелистам. И так уж получилось, что одни зодчие интерьеры создавали, а перерисовывали их другие. Делали это с любовью и со знанием дела, как коллеги по профессии. Были и те, кто копировал интерьеры по заказу, чтобы оставить в памяти владельцев, на всякий случай. Так что благодаря такой предусмотрительности можно и сегодня увлеченно рассматривать педантично исполненные акварели интерьеров и экстерьеров городских и сельских поместий, искусно исполненных такими мастерами, как Э. Гау, В. Садовников, Л. Премацци, К. Ухтомский.
Все изображенное прописано настолько четко и подробно, что все предметы обстановки при необходимости нетрудно было бы и воссоздать.
В ту пору в дворянских гостиных можно было обнаружить так называемые оттоманки (мягкие диваны с подушками, иногда заменяющими спинку, и двумя боковыми валиками) и ночники, шезлонги (мягкие удлиненные кресла, в которых можно было полулежать), «дос-а-досы», пате (то есть сиденья по кругу), «лежанки-дюшес» (низкие глубокие кресла, снабженные специальными приставными элементами для ног).
Правда, пате (от фр.pate — пирог), изобретенные в середине XIX века и сразу же вошедшие в моду, все-таки широкого применения не нашли. Несмотря на отменность пропорций, удобный отвал спинок и уют пышных зеленых крон, широкими зонтиками, опахалами ниспадающими над головами сидящих, эти диковинные изобретения занимали много места. Ведь они могли располагаться только по центру залов, гостиных. Поэтому подобные изысканные предметы меблировки редко применялись в дворянских, особенно сельских усадьбах, за исключением лишь особо пышных и знаменитых. И только в Аничковом дворце, в Парадной и Малиновой гостиных Александровского дворца, в помещениях Зимнего это изобретение «второго рококо» могло пленять взоры приглашенных.
Обрусевшие турецкие причуды — оттоманка, конфидант
Другое дело — оттоманка! Она была удобна, проста и уютна и как нельзя лучше соответствовала характеру именно русского дворянина. Какими только формами этот мягкий и низкий диван не обладал! Впервые явившись к нам из страны янычар еще в XVIII веке, эта турецкая софа со всей своей прытью перекочевала и в XIX столетие. А в 50-е годы стала особенно популярной. Зодчие и поставщики мебели были завалены заказами на круглые, прямоугольные и даже восьмиугольные оттоманки. Каркас такой мягкой мебели был надежно укрыт плотной суровой тканью, как правило, с орнаментально-геометрическим, изысканным, истинно-турецким рисунком. Покоились эти уютные безбрежные ложа на крепких изогнутых ножках либо зиждились на простецких основаниях-подиумах.
И конечно же непременной особенностью таких популярных изделий были тугие подушки и плотные цилиндрические валики, украшенные с торцов яркими, красочными кистями.
Оборотистые поставщики нередко предлагали вместе с мебелью дополнить заказ колоритной турецкой одеждой — шальварами и знаменитыми турецкими фесками изысканных, насыщенных тонов (малинового, пурпурного, зеленого), увенчанных темными шелковистыми кисточками из витых нитей.
Именно в те годы стали появляться акварели с изображенными на них владельцами поместий. Они возлежали в небрежно-задумчивых позах на оттоманках. То были изумительные портреты в обрамлении турецкого ореола — среди маленьких подушек с замысловатым рисунком, с чубуком в руке и в фесках. Правда, восточный головной убор надет был непременно по-русски, то бишь на затылок. Среди работ выделялись акварели кисти Григория Гагарина, сына знаменитого дипломата и приятеля Михаила Лермонтова.
Среди обрусевшей турецкой мебели были еще и так называемые «кутаные» оттоманки, у которых деревянные детали скрывались под обивкой. Часто их покрывали восточными коврами и украшали изысканной бахромой. Чаще всего при меблировке помещений в усадьбе архитекторы резервировали для них пространства курительных комнат или совсем небольшое уютное место в рабочих кабинетах хозяина. Тем более если кабинет решался в восточном духе, то, безусловно, без турецких предметов — оттоманок, пуфов, этажерок и особых шкафчиков — было просто не обойтись. Часто зодчие рекомендовали использовать в рабочих кабинетах стилизованную персидскую, ливанскую и даже японскую мебель, кстати, очень легкую и трансформируемую.
Увлечение оттоманками коснулось и обстановки дворцовых покоев. В конце 50-х годов XIX века оригинальную конструкцию этих изделий можно было обнаружить и в Царскосельском дворце, а именно—в Турецкой комнате царя-освободителя Александра II.
Если обрусевшие оттоманки (кстати, просуществовавшие в России вплоть до середины XX века) располагали к уютному отдыху, сну и курению, то конфиданты использовались для долгих, увлекательных и замысловатых бесед. К примеру, многоместный конфидант являл собой диван либо даже сдвоенный диван с общей спинкой, она снабжена была небольшими экранчиками-перегородками, которые разделяли беседующих — одну пару от другой. У конфидантов были деревянные ножки и удобные спинки. Появившись еще в 30-е годы, уже к середине века этот вид усадебной мебели становится непременным атрибутом интерьеров дворянских усадеб.
Тет-а-тет и визави
В меблировке дворянских усадеб особое внимание уделяли подбору кресел и стульев. Причиной тому было большое число гостей, пребывавших в усадьбах. Ведь всех необходимо было удобно разместить. Для застолий использовали один тип стульев, для карточной игры — иной, для отдыха гостям нужны удобные кресла. Для бесед предпочитали канапе: «тет-а-тет» (tete-a-tete) или «визави» (vis-a-vis).
Уютно разместившись на них, можно было вести не столько деловой разговор, сколько светскую беседу.
Эти оригинальные канапе имели не только удобные сиденья, но и своеобразные спинки — в виде буквы «S». Ножки этих изделий дополнялись крохотными колесиками, что позволяло без труда перекатывать мебель в нужную часть зала или гостиной.