Страница 57 из 107
Дежурить приходилось по несколько суток подряд. Бойцов не хватало. Тщательный отбор в СОБР продолжался. Не каждый подходил для милицейского спецназа. Только самые сильные, выносливые, уравновешенные.
Многие преступники — бывшие спортсмены с пистолетами за пазухой — становились опасными противниками. Часами бойцы СОБРа отрабатывали приемы в спортзале, тренировались спускаться по стенам с альпинистским снаряжением, проводили учения с освобождением заложников. Все это им потом пришлось применять на практике.
Решившиеся идти в СОБР знали, что вступают в необъявленную войну с бандитами. Она затягивала парней в свой опасный водоворот. Тут они могли применить и всю свою силу, смелость и ловкость. В жизни есть две противоположности — добро и зло. Никогда и ничто не изменит такое положение. Быть на стороне добра сложнее…
Бандитов по одному выводили из дома и вели к автобусу. Отделение, которое задержало их и в котором служил лейтенант Сергей Владимиров, дежурило уже вторые сутки. Накануне они повязали группу бандитов с пистолетами «ТТ» в Солнечногорском районе. У преступников шла серьезная разборка, готовая перейти в стрельбу. Очень вовремя «собры» нейтрализовали их и положили физиономиями на асфальт.
Через несколько часов командир отделения рапортовал командиру СОБРа полковнику милиции Рябинкову.
— Отработали как положено. Потерь нет.
— Не придется вам отдохнуть, — с сожалением покачал головой Рябинков (он видел, что ребята вымотались). — Из РУОПа звонили. В Балашихинский район ехать надо. Разборка намечается с фейерверком.
Группа уехала, а Рябинков мерил шагами кабинет.
«Что ж так неспокойно на душе? — думал он. — Устали, конечно, парни. Внимание рассеянно. Как бы чего… Людей мало, куда же деваться. Вот и работают на износ».
Командирское предчувствие не обмануло. В тот момент, когда он поглядывал с нетерпением на часы в своем кабинете, старшего оперуполномоченного Владимирова везли в больницу с тяжелым ранением в голову. Мигалка «скорой» и сирена заставляли прохожих оглядываться. Участники начавшейся разборки уже лежали на земле с закрученными за спины руками.
А в больнице умирал молодой милиционер. Жизнь для лейтенанта только начиналась. Он закончил физкультурный институт, был кандидатом в мастера спорта по греко-римской борьбе. Подавал большие надежды в спорте, но пошел служить в милицию… Умер Сергей в реутовской больнице от смертельного ранения.
Когда Рябинкову сообщили об этом, он отвернулся к окну и долго стоял молча. Потом спросил:
— Как же вы так?
— Бандиты отказывались подчиниться… Сергей как раз из нашей машины выскочил, на подмогу, тут его… в голову. — Говоривший сжал кулаки.
Рябинкову хотелось остаться наедине. Но надо было отдавать распоряжения и не показывать виду…
Группа советских войск в Германии. Анатолия Рябинкова призвали из Перми, где он учился в художественно-промышленном училище.
Анатолий хотел служить в армии, но в морпехе или десанте. С детства занимался классической борьбой, легкой атлетикой, боксом и стрельбой. Судьба распорядилась иначе.
Он закончил учебное подразделение, стал сержантом.
Боевые специальности в войсках ПВО все сложные — приходилось изучать, что такое диоды, триоды… А он думал о рукопашном бое или затяжном прыжке с парашютом, когда паришь высоко и поток воздуха, как мягкие ладони, поддерживает, не дает упасть камнем на землю. А внизу самарские степи, сухие, жаркие. Там где-то дом. Родной. Там мама, две младшие сестры — Люда и Оля. Мама едет, наверное, по степи, по пыльным дорогам к дальнему совхозу. Она — заместитель главного ветврача района. Проводит проверки, прививки — все на ней. Мама хрупкая, маленькая, и работа у нее совсем не женская…
Анатолий с трудом отрывался от своих мечтаний и снова утыкался в учебники. Служба есть служба. И он все выучит, чтобы быть лучшим, чтобы было о чем писать маме. Ей и так, бедной, пришлось нелегко с тремя маленькими детьми на руках. После института двух молодых ветврачей — ее и мужа — распределили в Читинскую область, Борзинский район. Там у них родился сын. На краю земли, далеко от столиц, на границе с Монголией они много работали и жили счастливо.
В 1959 году родители переехали в Самарскую область. Анатолию исполнилось шесть лет, младшей сестре семь месяцев, когда умер отец. Мама осталась одна и тянула на себе и работу, и детей, глубоко пряча тоску по мужу.
— Нет, мы не можем вас принять. — Человек в строгом сером костюме, с аккуратной стрижкой, смотрел на молодого статного парня. — Вы лейтенант запаса, это хорошо. Но высшего образования у вас не имеется. Ничего не получится.
За Рябинковым захлопнулись тяжелые двери КГБ. Не вышло. А так хотелось — контрразведчиком. Еще в армии мечтал. Написал письмо родственникам в Подмосковье, договорился, что у них остановится. И вот тебе на!
— Все дурацкие формальности, — бормотал он, сидя в электричке.
В чемоданчике, с которым он приехал из армии, лежали письма от командования. Рябинкова рекомендовали к поступлению в художественное училище.
Но Рябинков уже решил для себя: рисование рисованием. Оно никуда не денется. Останется для души. Но делом своей жизни он избрал другое.
В Пушкинском отделе милиции, куда Рябинков пришел устраиваться на работу, он сразу сказал:
— Я хочу в группу захвата.
— Ты пока постовым походи. — Заместитель по оперативной работе Станкевич еле сдерживал улыбку. — Потом мы тебя обязательно включим в группу захвата.
Станкевич, человек немолодой, он воевал с «лесными братьями» в Прибалтике, Западной Украине. Он не стал разубеждать и разочаровывать Рябинкова, что о группах захвата в то время еще никто не слышал. Их просто не существовало.
А Рябинков, несмотря на молодость и отсутствие опыта, все больше убеждался, что не должны оперативники заниматься захватом преступников. Нужно создать для этого специальные подразделения. Они будут — он был в этом уверен.
Рябинков проходил постовым чуть больше года и уехал в Каунас. Там находилась средняя школа милиции. Старинный, красивый город. Рябинков и в Каунасе не забывал о двух своих увлечениях — рисовании и спорте. Он делал карандашные наброски каменных зданий. Архитектура города не походила на те городские пейзажи, которые он видел в Москве. Каунас скорее напоминал Германию. Кроме того, Рябинков выступал на соревнованиях по легкой атлетике и самбо, представляя милицейскую школу. Его спортивное мастерство росло.
Когда вернулся в Пушкино, стал работать в уголовном розыске оперуполномоченным. Его целеустремленность заметили, а дельные предложения о совершенствовании работы уголовного розыска, о создании группы захвата одобрили. Рябинкова перевели в областное управление, в отдел анализа и оперативной информации. В 1978 году была создана внештатная группа захвата, в которую вошел Рябинков. В эту группу вступали добровольно. Писали рапорты. Брали только спортсменов: крепких, выносливых. Сами продумывали и изучали азы задержания. Ездили на сборы в Расторгуево. Отрабатывали слаженность действий. Дежурили часто по ночам. Это — помимо оперативной работы, которой занимались наравне с другими сотрудниками. Успехи группы были очевидны. Количество успешных задержаний росло.
Рябинков все больше убеждался, что надо создавать группы захвата и даже отдельное подразделение, специализирующееся только на этом.
— Нет, каждый должен заниматься своим делом. Человек не может уметь все. Оперативники должны головой работать, но они не должны думать, как взять преступника, тем более вооруженного, — это не их забота. Это иная наука. Совсем иная, — доказывал он своим коллегам.
Одни его поддерживали, другие относились скептически: мол, чего добивается? Служил бы спокойно…
Хотя уже знали, что Рябинков человек слова. За справедливость, за друзей и к начальству пойдет, и прямо в глаза скажет, если что не так. Идеалист и максималист. Наверное, только такие неуемные натуры и сдвигают дело с мертвой точки.