Страница 17 из 102
В начале марта 1987 года из Западной Лицы вышла первая подводная лодка будущей завесы. Через условленное время от причала оторвалась вторая, затем третья, четвертая, пятая… Операция«Атрина» началась…
Надо сказать, что атомоходы уходят на боевую службу обычно в одиночку. Реже - парами. Впервые за всю историю нашего подводного плавания в океан уходила целая дивизия атомных подводных лодок: К- 299 (командир капитан 1 ранга Клюев), К-244 (командир капитан 2 ранга Аликов), К- 298(командир капитан 2 ранга Попков), К-255(командир капитан 2 ранга Муратов) и та самая геройская К-524, которой командовал уже другой офицер - капитан 2 ранга Смелков. Возглавлял отряд контр-адмирал Анатолий Шевченко.
За «уголок» - как называют североморцы Скандинавский полуостров - дивизия выдвигалась обычным путем. Поэтому вероятный противник, для которого, конечно же, исчезновение из Западной Лицы пяти «единичек» не осталось тайной, поначалу не очень обеспокоился. Идут себе нахоженной, а значит, и хорошо отслеженной тропой - и ладно. Аналитики из Пентагона могли даже предсказать, куда - в какой район Атлантики - идут русские, полагаясь на старые шаблоны. Но в тот раз они здорово ошиблись.
В условленный день, в назначенный час атомные подводные крейсера дружно повернули и исчезли в глубинах Атлантики. Так из походной колонны - довольно растянутой во времени и в пространстве - образовалась завеса, быстро смещающаяся на запад.
Весьма обеспокоенные тем, что дивизия атомных подводных крейсеров СССР движется к берегам Америки с неизвестными целями, движется скрытно и бесконтрольно, Пентагон бросил на поиск завесы десятки патрульных самолетов, мощные противолодочные силы.
Много позже командиры докладывали мне, что порой невозможно было подвсплыть на сеанс связи или поднять шахту РКП* для подбивки воздуха в баллоны ВВД**. Это была самая настоящая охота с применением всех средств поиска и обнаружения подводных лодок. Работали радиопеленгаторы и радары, гидролокаторы надводных кораблей прощупывали ультразвуковыми лучами глубины Атлантики.
Самолеты базовой и палубной патрульной авиации кружили над океаном круглосуточно, выставляя барьеры радиогидроакустических буев, используя во всех режимах бортовую поисковую аппаратуру: магнитометры, теплопеленгаторы, индикаторы биоследа… Работали гидрофоны системы СОСУС, размещенные на поднятиях океанического ложа, и космические средства разведки. Но проходили сутки, вторые, третьи, а исчезнувшая дивизия атомоходов не отмечалась ни на каких экранах и дисплеях. В течение восьми суток наши корабли были практически недосягаемы для американских противолодочных сил. Они вошли в Саргассово море - в пресловутый Бермудский треугольник, где год назад погибла атомная ракетная лодка К-219, и, не доходя несколько десятков миль до британской военно-морской базы Гамильтон, где, кстати говоря, с 1940 года базируются и американские корабли и самолеты, круто изменили курс.
Вскоре начальник разведки ВМФ доложил мне, что из Норфолка вышли на поиск отряда Шевченко шесть атомных подводных лодок. Это не считая тех, которые уже находились на обычном боевом патрулировании в Атлантике. В противодействие нам были брошены три эскадрильи противолодочных самолетов, три корабельные поисково-ударные группы, причем одна из них английская во главе с крейсером типа «Инвенсибл», три корабля дальней гидроакустической разведки. Американские моряки не совсем верно классифицировали наши подводные лодки, определив их как чисто ракетные, - дивизия действовала в смешанном составе. Президенту США Рейгану доложили: русские подводные ракетоносцы находятся в опасной близости от берегов Америки. Вот почему против советских подводников направили столь крупные поисково-ударные силы. Они преследовали отряд капитана 1 ранга А. Шевченко почти на всем обратном пути и прекратили работ)/ только в Норвежском море.
Чтобы оторваться от этой армады, прикрыться от ее средств активного поиска, я разрешил применять командирам приборы гидроакустического противодействия, которыми снабжены подводные лодки на случай реальных боевых действий. Они выстреливали имитаторы шумов атомохода, сбивая преследователей с истинного курса. Использовались и ЛДЦ - ложно-дезинформационные цели, маскирующие маневренные действия подводных крейсеров, а также другие уловки.
- Признаюсь, за всеми этими событиями я наблюдал не только как Главнокомандующий ВМФ СССР. На одной из подводных лодок находился муж моей дочери, капитан-лейтенант Сергей Куров, старший помощник командира К-524. Как ни уверял я своих домашних, что это обычное учебное плавание, сам-то сознавал, что безопасных океанских плаваний не бывает. К счастью, на сей раз морская фортуна была к нам милостива. Все пять атомоходов без человеческих потерь и серьезных повреждений благополучно вернулись в базу.
Сегодня контр-адмирал Сергей Куров командует на Северном флоте одной из противоавианосной дивизией атомных подводных лодок.
История восьмая - год 1991
ПРОЩАЛЬНЫЙ ЗАЛП ВЕЛИКОЙ АРМАДЫ
За десять дней до гибели советской державы из глубин Баренцева моря вдруг вырвались одна за другой шестнадцать баллистических ракет и унеслись в сторону берега. Это уникальное зрелище наблюдали лишь несколько человек с борта сторожевого корабля, дрейфовавшего в пустынном море… Только они знали, что этот день - 8 августа 1991 года войдет в историю советского флота, да и российского в целом как день великого ратного свершения.
… Когда академику Королеву предложили разработать ракеты для старта из под воды, он посчитал затею абсурдной и именно поэтому взялся осуществить идею на практике. Ракета, стартующая из глубины моря, все равно, что паровоз, взлетающий с аэродрома. Тем не менее Генеральный конструктор и его бюро такие ракеты создали.
Бывший Главнокомандующий ВМФ СССР Герой Советского Союза Адмирал Флота Владимир Чернавин:
- Ракеты подводного базирования были признаны самым надежном компонентом стратегических ядерных сил и в СССР, и в США. Возможно, именно поэтому под шумок переговоров о необходимости ограничений стратегических вооружений стали подбираться к атомным подводным крейсерам стратегического назначения. Во всяком случае в последние годы печально знаменитой «перестройки» в министерстве обороны СССР все чаще и чаще раздавались голоса, де подводные ракетоносцы весьма ненадежные носители баллистических ракет, мол они способны сделать не более двух-трех пусков, и потому нужно избавляться от них в первую очередь. Так возникла необходимость демонстрации полноракетного подводного старта. Дело это весьма дорогостоящее и непростое, но надо было отстаивать честь оружия, и я поручил эту миссию экипажу атомного подводного ракетоносца «Новомосковск» (тогда это была номерная лодка), которым командовал капитан 2 ранга Сергей Егоров.
С Сергеем Владимировичем Егоровым, ныне капитаном 1 ранга, я встретился в его служебном кабинете. Высокий моложавый моряк, коренной петербуржец, вспоминал эпопею семилетней давности, как мне показалось, без особого энтузиазма. Возможно, он просто устал от безрадостной штабной службы и хронического безденежья. Однако, слово за слово и бывший командир легендарного подводного крейсера, который славен и другими подвигами - об этом чуть позже - слегка оживился.
- Одно дело запускать ракету из наземной шахты, глядя на старт за километр из бетонного бункера. Другое - запускать ее, как мы: вот отсюда! - Егоров постучал себя по шее. - С загривка.
Да, случись что с ракетой, заправленной высокотоксичным топливом, и экипажу несдобровать. Авария в ракетной шахте №6 на злополучной атомарине К-219 закончилась гибелью нескольких моряков, да и самого корабля.
Менее трагично, но с огромным ущербом для окружающей среды завершилась попытка первого полноракетного залпа в 1989 году.
- Тогда, - невесело усмехается Егоров, - на борту было свыше полусотни человек всевозможного начальства. Только одних политработников пять душ. Многие ведь пошли за орденами. Но когда лодка провалилась на глубину и раздавили ракету, кое-кто очень быстро перебрался на спасательный буксир. Нам в этом плане было легче: со мной вышли только два начальника: контр-адмиралы Сальников и Макеев. Ну, и еще Генеральный конструктор корабля Ковалев вместе с замом Генерального по ракетному оружию Величко, что обоим делает честь. Так в старину инженеры доказывали прочность своих сооружений: стояли под мостом пока по нему не пройдет поезд… В общем, чужих на борту не было.