Страница 88 из 93
В последний раз каперов бросили в дело во время войны 1879–1880 годов Перу и Боливии против Чили. В 1878 году, когда Россия и Англия оказались на грани войны, в русском обществе также возникло мощное движение в пользу восстановления каперства; был создан Добровольный флот, но, поскольку он состоял из военных моряков под началом флотских офицеров, каперским его считать было нельзя.
Согласно международным договоренностям, капер признавался пиратом, если он взял свидетельство от обеих воюющих сторон или даже от нескольких союзных государств; если он брал призы по истечении срока каперского свидетельства или после окончании войны; если он не соблюдал правил войны и сражался подложным флагом; если он брал призы в нейтральных водах; если не доставлял призы в призовой суд.
Регламент о призах, выработанный в 1882 году Институтом международного права, содержал в себе общее запрещение каперства, но признавал его допустимость как ответной меры против воюющей стороны, решившейся на выдачу каперских патентов; при этом нельзя было прибегать к услугам иностранных подданных. Но фактически каперство более не использовалось, отчасти по техническим причинам: в XX веке переделывать торговые суда в военные было гораздо затруднительнее, чем раньше.
В ходе Первой мировой войны возникло государственное пиратство. Так, кайзеровская Германия осуществляла неограниченную подводную войну, жертвами которой становились суда нейтральных стран, например пароход «Лузитания», шедший под флагом Англии. Это был крупнейший в мире трансатлантический пассажирский лайнер водоизмещением 30 396 тонн, длиной 230 метров, развивавший скорость 24 узла. Судно было торпедировано 7 мая 1915 года у побережья Ирландии германской подлодкой У-20 и затонуло в течение 18 минут; погиб 1201 человек, в том числе женщины и дети.
На Вашингтонской конференции 1922 года была принята резолюция о ведении морской войны, согласно которой «любое лицо, нарушающее нормы международного права, действуя даже по приказу свыше, может преследоваться в судах любого государства за пиратство». Однако сразу после этого участились случаи захвата пиратами торговых и пассажирских судов в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в частности в китайских водах.
Во время гражданской войны в Испании военные корабли под флагом фашистских государств (Германия, Италия, Япония) нападали даже на суда нейтральных стран и топили их. В сентябре 1937 года в Нионе (Швейцария) состоялась международная дипломатическая конференция по Средиземноморью, принявшая Соглашение о мерах борьбы против пиратских действий подводных лодок. Но Вторая мировая война привела лишь к расширению государственного пиратства стран оси Рим — Берлин — Токио. Немецкие подводные лодки придерживались тактики «волчьей стаи», разработанной адмиралом Деницем. Японские корабли, со своей стороны, препятствовали советскому судоходству в регионе, хотя СССР тогда еще не находился в состоянии войны с Японией.
После войны пиратство не прекратило свое существование, а, наоборот, приобрело размах, сочетаясь с работорговлей, терроризмом и наркотрафиком.
Осенью 1953 года нападению военных кораблей Тайваня подвергся польский танкер «Праца». Только четвертая голодовка экипажа и решительные действия Варшавы и шведского Красного Креста вынудили власти Тайваня освободить команду польского судна. За четыре года гоминьдановские пираты с Тайваня атаковали около пятисот торговых судов Китайской Народной Республики и более сотни кораблей под флагами Великобритании, СССР, Польши, Панамы, Греции, Италии, Дании, Норвегии, Голландии, Японии и Германии. В1954 году английский военно-морской флот был вынужден 40 раз вступаться за торговые суда, ставшие объектами нападения государственных пиратов. Правительство США покровительствовало пиратским акциям, но постепенно они прекратились в связи с разрядкой международной напряженности в регионе.
В последние десятилетия XX века самыми опасными для судоходства местами были Карибское море, где нападениям подвергались частные яхты, Малаккский пролив, Филиппинские острова, западное побережье Африки и «средиземноморский треугольник» между островом Кипр, Порт-Саидом у входа в Суэцкий канал и берегом Ливана.
Новые пираты Карибского моря действовали в лучших (или худших?) традициях своих предшественников. Так, в 1980-х годах нападению подверглась яхта «Калипсо». Пираты взяли судно на абордаж, уложив вахтенных автоматными очередями, ворвались в каюты пассажиров, забирая ценности, паспорта, географические карты, провизию и горючее; они уничтожили навигационные приборы, радиостанцию и повредили двигатель. Перед тем как уйти, они топорами прорубили отверстия в бортах яхты, и в трюм хлынула вода. Пираты увезли с собой двух заложников-миллионеров, рассчитывая получить за них выкуп. Оставшихся на борту спасло лишь то, что судно село на мель, к тому же среди пассажиров оказался радиолюбитель с передатчиком, не замеченным пиратами, он и послал сигнал SOS.
У полуострова Малакка (самой южной части Азиатского континента) пираты нападали в основном на нефтяные танкеры. Эти суда, идущие малым ходом (цены на нефть постоянно росли, и хозяева груза предпочитали не торопиться с его доставкой), брали на абордаж древним способом: между двумя лодками натягивали длинный трос, и танкер, пройдя посередине, тянул их за собой — пиратам даже не приходилось включать шумный мотор. Близ Филиппин нападения часто сопровождались кровопролитием. Так, во время налета на один из танкеров 2 сентября 1981 года пираты застрелили десять человек и похитили из сейфа полмиллиона долларов. Задраенные люки взрывали гранатами, членов экипажа нередко брали в плен. Прославившийся в тех местах капитан Джикири однажды захватил японское торговое судно «Сухиро мару», запросив за него выкуп в миллион филиппинских песо. Чтобы вернуть судно, потребовалось вмешательство десяти военных кораблей.
У берегов Нигерии, Бенина, Сенегала и острова Сан-Томе нападения совершались ежедневно. Процветанию пиратства способствовала большая загруженность нигерийского порта Лагос: суда подолгу стояли на рейде, и флибустьеры на досуге выбирали себе жертву. Кроме того, из-за коррумпированности портовых чиновников пираты получали доступ к важной информации, например к документам на груз (капитан должен был представить их в девятнадцати (!) экземплярах). Пираты имели своих людей и в банках, и в судоходных компаниях, они даже отвечали по радио на призывы о помощи, выдавая себя за полицейские власти. Нередко захват судна был заказом влиятельного лица, а потому пираты находились под надежной защитой.
Морские разбойники, действовавшие у берегов Центральной и Южной Америки, располагали самыми современными радио-и электротехническими средствами. Только один раз специальному подразделению морской полиции США удалось засечь и обнаружить подслушивающую аппаратуру на пиратском судне. Для доставки наркотиков и контрабанды они использовали мини-подлодки, невидимые для спутников и береговых локаторов и управляемые по радио.
В 1991 году в Сингапурском проливе нападения на суда совершались каждую неделю. Нападения с применением жестоких методов воздействия происходили в акваториях портов Рио-де-Жанейро и Сантос, у берегов Колумбии и Венесуэлы. Практически любой порт Западной Африки (Лагос, Монровия, Фритаун, Абиджан, Конакри) был потенциально опасен.
Капитанам судов, плавающих в неспокойных регионах, раздавали памятки о том, как вовремя обнаружить пиратов и как им противостоять. В них отмечалось, что для пиратского судна характерны движение с погашенными сигнальными огнями и частая смена курса; на начальном этапе пиратская лодка следует за кормой потенциальной жертвы, производя визуальную разведку, а после принятия решения об атаке резко увеличивает скорость. Рекомендуя пускать в ход любые имеющиеся в распоряжении команды средства — сигнальные ракетницы, брандспойты, прожекторы для ослепления врага, — Международная федерация судоходства всё же предписывала «воздерживаться от актов героизма» во избежание возможных жертв.