Страница 80 из 93
Обычно тюрьмы не были курортами: заключенные, которые не могли позволить себе покупать еду и одежду за собственные деньги, должны были довольствоваться охапкой вонючей соломы вместо постели и весьма скудной пищей. Нередко моряков помещали в плавучие тюрьмы — старые корабли, поставленные на прикол. Антисанитария, крысы, инфекции — неудивительно, что некоторые узники не доживали до освобождения.
Английский моряк Томас Сондерс, служивший в правление королевы Анны (1702–1714), попал в плен к французам, однако, по его словам, там ему жилось не хуже, чем на корабле. (Вспомним о жестоких наказаниях, практиковавшихся в британском военном флоте, — избавление от них в тюрьме могло показаться наградой.) Когда его выпустили, он снова вернулся на корабль, но через несколько лет был захвачен алжирцами, и вот те-то обращались с пленными жестоко: заставляли работать из последних сил, избивали, уродовали, отрезая носы или уши. Его выкупил капитан судна, на котором он служил.
Выкупом пленных христиан занималась, в частности, французская монашеская конгрегация лазаристов, основанная в XVII веке. Но в 1682 году сам отец Ле-Ва-ше, взявший на себя эту миссию, пал жертвой мусульман, разделив судьбу еще шестнадцати пленных: ими выстрелили из пушки — таковы были меры устрашения, практикуемые алжирцами. На палубы французских военных кораблей, стоявших на рейде Алжира, пролился страшный дождь из человеческих рук, ног, кусков мяса… Те ответили обычными ядрами. Через год бомбардировка города, которая велась с 23 мая по 22 июля 1683 года, позволила освободить в несколько приемов 546 пленников, в том числе шевалье де Шуазель-Бопре де Боже, капитана королевского флота. Его история довольно необычна.
Капитан одного алжирского корсарского судна, некогда участвовавший в рейдах французских корсаров под командованием шевалье де Лери и помнивший о том, как учтиво обращались с ним все офицеры, стал свидетелем того, как людей превращали в пушечные снаряды. Среди пленников был шевалье де Боже, один из офицеров Де Лери, которому грозила та же участь. Капитан-мусульманин сначала попытался добиться его помилования, но, видя, что уговоры не помогают и француза уже привязывают к пушке, в отчаянии обнял пленника и заявил канониру, что в таком случае умрет вместе с ним. Алжирский дей (правитель), ставший свидетелем этой сцены, растрогался и помиловал француза, который, осмелев, добился, чтобы освободили и его слугу, привязанного к соседней пушке.
Попасть в руки испанцев для французских и английских флибустьеров было бы хуже алжирского плена, поскольку было равносильно смерти.
В XVI веке активнее других в пределы испанских колоний в Вест-Индии вторгались французы-протестанты; англичане тоже отреклись от католической веры, и испанцы относились к ним не столько как к представителям другого государства, сколько как к еретикам, а потому захваченных в плен каперов вешали без суда. Так, 3 августа 1621 года губернатор Кубы Франсиско де Венегас писал королю Испании, что отправленные им два сторожевых галеона захватили на рейде Тортуги английский пиратский фрегат с командой из двадцати пяти человек; все пленные были повешены. Но и сохранение жизни пленникам не было большим благодеянием.
Эксквемелин рассказывает о «пирате по кличке Пьер Француз, родом из Дюнкерка, который довольно долго плавал в открытом море на барке с отрядом из 26 человек, прежде чем решил отправиться прямо к берегам Ранчерии, чтобы поохотиться на ловцов жемчуга»: «Когда пираты уже подошли к жемчужной отмели, то на самой большой барке приметили восемь пушек и примерно 60 вооруженных людей. Пираты подошли к этой барке и потребовали, чтобы она им сдалась, но испанцы открыли огонь из всех пушек. Пираты переждали залпы, а затем выпалили из своих пушек, да так метко, что испанцам пришлось довольно туго. Пока испанцы готовились к второму залпу, пираты взобрались на борт, и солдаты запросили пощады в надежде, что вот-вот к ним на помощь придет сторожевой корабль. Но пираты решили перехитрить стражей. Они затопили свое судно, а на захваченной барке оставили испанский флаг, испанцев же загнали в трюмы; на этом корабле они вышли в открытое море. Сначала на сторожевом корабле обрадовались, полагая, что пиратов потопили, но когда там заметили, что барка отвернула в море, то бросились за ней в погоню. Преследовали они пиратов до ночи, но никак не могли догнать барку, хотя и поставили все паруса. Ветер окреп, и разбойники, рискнув парусами, оторвались от сторожевого корабля. Но тут случилось несчастье: парусов подняли столько, что треснула грот-мачта. Но Пьер не растерялся: он связал пленных испанцев попарно и был готов сражаться против неприятельского корабля с командой всего в 22 человека, хотя многие были ранены и не могли принять участие в бою. Одновременно он приказал срубить грот-мачту и поднять на фок-мачте и бушприте все паруса, какими только можно было пользоваться при таком ветре. Всё же сторожевой корабль догнал пиратов и атаковал их так лихо, что те вынуждены были сдаться. Однако они успели выторговать условие, что ни их предводитель, ни они сами не будут в плену таскать камни или известь. (А надо сказать, когда пираты попадут в плен, то их заставляют три или четыре года подряд таскать камни или известь, словно рабов. А когда они становились непригодны для этой работы, их отправляли в Испанию на галеонах.) Кроме того, пиратам обещали при первой же возможности отослать их в Испанию всей командой. Больше всего наш пират жалел свое добро — у него на борту было на 100 тысяч реалов жемчуга, который он награбил на барках».
Чем окончилась эта история с пиратами — неизвестно; верить испанцам на слово было нельзя. Французский флибустьер Шампань, которому губернатор Сан-Доминго выдал каперский патент против испанцев и голландцев, потерял свой корабль в заливе Кампече в начале 1680 года. Вместе с командой из четырех десятков человек он укрылся на небольшом островке в лагуне Терминос. Там их захватил в плен отрад королевского наместника в Кампече Фелипе де ла Баррера-и-Виллегас. Испанец предложил французам, если они добровольно разоружатся, отправить их на Тортугу или в другую французскую колонию, как ранее поступил с захваченными английскими моряками и дровосеками. Шампань согласился, однако их отвели в Кампече, где они пробыли в заточении около двадцати дней; семь флибустьеров за это время умерли. Испанцы, нарушив свое обещание, отвезли оставшихся в Веракрус, где они работали на строительстве укреплений, а затем переправили в Мехико и продали в рабство. Шампаня же с несколькими его людьми бросили в тюрьму, где, по утверждению его товарищей, их отравили. Одному моряку из команды Шампаня удалось бежать, и в мае 1681 года он подал в Мехико петицию консулу Франции в Кадисе, чтобы добиться освобождения.
«От капера до пирата всего-навсего один шаг: и тот и другой сражаются из любви к грабежу; последний, впрочем, должен обладать большей отвагой, ибо он бросает вызов не только врагу, но и виселице», — писал Вашингтон Ирвинг в новелле «Пират Кидд». В 1536 году в Англии был принят закон «для наказания пиратов и грабителей на море». Измены, тяжкие преступления, грабежи, убийства и заговоры, совершенные в пределах адмиралтейской юрисдикции, подлежали расследованию специальными комиссиями, которые должны были назначаться короной и действовать так, как если бы эти преступления были совершены на суше. Имущество пиратов считалось лишенным юридической защиты.
Суд по всем правилам — для пирата это был последний шанс. За время, отведенное на разбирательство, могло случиться многое, да и приговор мог оказаться оправдательным. Например, пирата Джозефа Баннистера в первый раз судили в Порт-Ройале, но оправдали. Тогда губернатор Ямайки Моулсворт, прекрасно знавший, с кем имеет дело, решил устроить второй процесс. Пока суд да дело, Баннистер совершил побег и февральской ночью 1685 года вырвался из Порт-Ройал а на своем судне «Золотое руно». Он отправился прямиком на Сан-Доминго, где примкнул к флотилии Де Граммона. Французы, чтобы помочь ему, составили ложную купчую, по которой владельцем «Золотого руна» становился капитан Дюшен. Для усиления юридической защиты Баннистер попытался получить каперский патент от губернатора Де Кюсси, но тот ему отказал. Решив, что и так сойдет, Баннистер ограбил в 1686 году два английских судна и продолжил пиратствовать; губернатор Ямайки отрядил для его захвата два военных корабля. Фортуна отвернулась от Баннистера: «Золотое руно» он потерял, французы из его команды покинули его, с горсткой верных людей он добрался до Никарагуа, где и был взят в плен капитаном Томасом Спраггом. Чтобы избежать нового процесса в Порт-Ройале, где у Баннистера было много сообщников, Спрагг тотчас повесил его и еще трех пиратов на рее своего судна «Дрейк».