Страница 46 из 53
Писатели, и самые маститые среди них, те, кто постоянно воспевает славу Древнего Рима и пытается порой отождествлять себя с этой исчезнувшей цивилизацией (о которой они горько сожалеют), проявляют живой интерес и почтение к первым памятникам христианства, относящимся к временам мучеников, катакомб и возведения крупных базилик. Древние руины вдохновляют их, и они составляют толстые каталоги, в которых подробно перечисляются все эти памятники. Так, Флавио Бьондо, уроженец Форли (умер в 1463 году), свой труд, долгое время считавшийся «классическим» и называвшийся «Roma instaurata», посвящает Евгению IV. Примерно в то же время или, может, чуть позже Маффео Веджио (умер в 1458 году) целый том своих сочинений посвящает детальному описанию первой базилики святого Петра. Или еще, например, одним доказательством того, что эта традиция продолжается и крепнет и что интерес к римским находкам перерастает рамки одного города, становится большой труд Дезидерио Спрети, написанный им в 1489 году и озаглавленный «De Amplitudine, vastatione et instauratione civitatis Rave
Во всяком случае, римское Кватроченто, время расцвета гуманизма и деятельности, направленной на сохранение, коллекционирование, почитание, а позже и подражание античным памятникам, ни в коем случае не отрицает ни христианского прошлого Рима, ни его высокого духовного начала.
В течение долгого времени во многих сочинениях, посвященных истории литературы и искусства этой эпохи, на первом месте всегда стояли города-коммуны, знаменитые «торговые республики», расположенные в центральной и северной части Италии, а придворные города и в особенности папский двор просто оставались в тени, если не сказать в забвении. Что это, незнание документов? Или некое преднамеренное замалчивание? Многие авторы хотели показать, что литература и искусства могли расцвести только в буржуазных, республиканских рамках, в обстановке политической демократии, одним словом, свободы. И не по указке тиранов. В большинстве случаев все якобы получалось само собой. Мы неоднократно читали такие публикации, и в итоге достаточно привести пример одной лишь Флоренции, чтобы нарисовать полную картину подобного расцвета.
Однако следует признать, что литературное и художественное творчество расцветает в придворных городах, в княжеском окружении так же, если не пышнее, чем в торговых коммунах, консульских, деловых, финансовых и буржуазных кругах. И конечно же в большей степени в Риме, чем при светских дворах, в городах Северной Италии, которые тоже не менее знамениты.
Сохранилось множество документов, и поэтому можно легко, до мельчайших подробностей изучить этот яркий художественный очаг, эту непрерывную кузницу произведений искусства. И это можно сделать главным образом благодаря многочисленным папским бухгалтерским книгам, которые извлек на свет божий и частично изучил Евгений Мюнтц. В них подробно перечислены все заказы, сделанные архитекторам, художникам, ювелирам, записаны все выданные им дары и вознаграждения. Этот неисчерпаемый источник документации первостепенного значения прекрасно отражает природу, особенности и влияние того явления, которое принято называть папским меценатством.
Таким образом, четко вырисовываются социальные условия, в которых художники жили в то время в Риме, их место в профессиональной иерархии, образ жизни и особенности их работы. Меценатство — это не только вложение денег и материальная помощь, а скорее, дело поддержания репутации, престижа. Случается, что человека, способного обратить на себя внимание папы и пользующегося его милостью, очень быстро окружают вниманием и заботой. Сохранившиеся счета, различные свидетельства, жизнеописания художников и в еще большей мере их собственные мемуары свидетельствуют о том, что материальное положение людей искусства оставляло желать лучшего. По сравнению с другими их жалованье было небольшим, во всяком случае, гораздо ниже того, что получали при дворе поэты, ученые разных мастей и даже врачи. Если не принимать во внимание денежные награды, возмещение расходов, различные подарки в виде дорогой ткани или предметов одежды, положение живописца или ювелира почти всегда кажется довольно непрочным. Покровительство понтифика не слишком-то защищает его от всевозможных неприятностей и не помогает в случае долгого отсутствия заказов. Так что у художников нет ни постоянной работы, ни уверенности в завтрашнем дне. Чаще всего им платят сдельно или поденно… причем с большими задержками и непростительными проволочками, они вынуждены терпеливо ждать, иногда осторожно напоминая о долге, чтобы не выглядеть отъявленными наглецами.
В книге «Жизнь Бенвенуто Челлини», написанной им самим, автор отводит много места описанию подобного рода практики, рассказывает о всевозможных ухищрениях, действительно отчаянном положении людей искусства. Художник нередко вынужден заискивать перед придворными советниками, он пытается вызвать к себе расположение, оттеснить конкурентов, имеющих высоких покровителей, пустить в ход любые средства, дабы испортить их репутацию. Он прикладывает максимум усилий для того, чтобы только его работы были оценены, а чужие не замечены, старается защититься от клеветнических нападок и несправедливых обвинений. Для всех творческих людей двор является местом сосредоточения интриг, и колесо фортуны может для них повернуться мгновенно, бросив их в пучину забвения. Надо уметь постоянно нравиться… {145}
Основываясь на свидетельствах, приведенных в книге, мы также понимаем, что художник, пусть даже с именем, не ограничивается серьезной и почетной работой, той, которая считается чисто «художественной», он берется практически за все, по возможности консультирует, соглашается выполнить работу, которую в наше время сочли бы незначительной, неинтересной или очень мелкой. Даже для простых каменотесных или плотничных работ служители апостольской палаты и папской казны обращаются к архитекторам. Случается, что скульпторов, славящихся тонким мастерством и незаурядным воображением, нанимают лишь для того, чтобы изготовить пушечные ядра. В Риме в тот момент, когда над городом нависает угроза захвата со стороны германских ландскнехтов, Челлини отвечает за поддержание в боевом порядке и размещение всех артиллерийских орудий. Он пишет, что забота о защите замка Святого Ангела лежала на его плечах. Он сам вытесывает ядра, производит точные расчеты.
Аналогичная ситуация сложилась у художников, для которых работа над фресками и другими крупными композициями составляла только часть их деятельности и заказов. Их руками украшаются балдахины, хоругви, флаги — предметы, занимающие основное место во время праздничных религиозных процессий. Это, как говорится, прикладное искусство, считающееся ненадежным временным занятием, которым тем не менее увлекаются уже известные талантливые люди. Во времена правления Николая V Джованни д'Удине получает заказ придумать и изобразить на флагах папской гвардии лики святых (и… гротески). Росписью хоругвей занимается Бенедетто Буонфильи. Все художники работают над образками и тысячами продают их паломникам. Для празднования юбилейного 1450 года они приготовили большое количество превосходных «pentori di volti santi». {146}
Большинство мастеров окружают себя приказчиками, подмастерьями, а чаще учениками; в основном это юноши, пробующие себя в ремесле, помогающие мэтру, который доверяет им самую простую работу, заставляет их срисовывать или копировать его собственные модели. Живописец придумывает и творит, он намечает основные линии, лица, а своим ученикам поручает, прорисовку одежд и второстепенных деталей картин. Скульптор создает основу, или отливку, или восковую форму… Таким образом, как и повсюду в те времена, папский двор старается не замыкаться в своем узком кругу, этом своеобразном артистическом гетто, он способствует расцвету и распространению по всему городу художественных мастерских. Сами художники работают там же, в непосредственном окружении соседей, хорошо вписываясь в городское общество. Это позволяет им прекрасно ощущать ритм жизни города с его ежедневными заботами и тревогами. Ко двору же они являются только для того, чтобы получить заказ, чтобы иметь возможность показать свои работы… и получить за них гонорар. Таким образом, это высочайшее меценатство способствует укреплению связей между двором и городом.