Страница 18 из 74
Капитан-лейтенант получал 600 ливров в месяц от короля, который считался капитаном мушкетерской роты и уступал командование ею за эту сумму, и еще 300 ливров как лейтенант; кроме того, он получал пенсию в 600 ливров в год. Поручики, прапорщики и корнеты вплоть до знаменосца также получали и жалованье, и пенсию соответственно своему чину: жалованье корнета или прапорщика составляло тысячу ливров в год, жалованье поручика – полторы тысячи.
Кроме того, все офицеры были освобождены от уплаты королевских налогов, поскольку платили свой налог кровью на поле боя.
Жалованье рядового мушкетера составляло 300 ливров в год. Капрал получал 500 ливров в год, сержант – 700. Для сравнения: ломовой извозчик имел доход 30 ливров в месяц, пастух – 28 ливров, слуга – 12,5 ливра. Таким образом, мушкетеры практически содержали себя сами. Кстати, в этом и заключался весь смысл создания дворянских воинских подразделений.
В 1688 году Людовик XIV установил сумму в 11 тысяч 250 ливров для распределения между пятьюдесятью двумя старшими мушкетерами, то есть по 300 ливров каждому из десяти первых в списке, по 250 ливров каждому из пятнадцати следующих и т. д. Эти пенсии сначала выплачивались из личных средств короля, а после его смерти – из государственной казны.
Молодые мушкетеры выпрашивали деньги у родственников, занимали и перезанимали друг у друга. Огромной опасностью было попасть в лапы ростовщика.
Ростовщичеством во Франции с конца XIV века могли заниматься евреи, ломбардцы и «кагорцы» (вероятно, уроженцы города Кагор в Аквитании). Королевский ордонанс от 1360 года устанавливал процентную ставку для займов под залог: четыре денье с ливра в неделю (то есть 86 процентов в год) для евреев и 43 процента в год для ломбардцев. Если залог не был выкуплен по прошествии одного года и одного дня, ростовщик имел право его продать. Впоследствии ростовщичеством считалось одалживание денег под процент, превышающий 15 процентов. С конца XVI века монахи-францисканцы основали в нескольких итальянских городах и в Папской области с центром в Авиньоне учреждения, которые мы теперь называем ломбардами: там выдавали беспроцентные ссуды (или под небольшой процент) под залог даже не очень ценных вещей. О необходимости таких филантропических учреждений во Франции (ломбарды предназначались в основном для бедного населения) говорилось в наказе королю Генеральных штатов 1614 года; в 1626 году Людовик XIII даже издал соответствующий ордонанс, но через год отозвал его. Учреждению ломбардов во Франции способствовал врач-филантроп Теофраст Ренодо; в 1б43 году король предписал основать 58 ломбардов во всех «верных городах королевства», однако они появились только в шести городах. Между тем эрцгерцог Альберт, губернатор Испанских Нидерландов, еще в начале века велел учредить ломбарды во всех городах Брабанта, Фландрии, Артуа и Эно, где есть конторы ростовщиков. Ломбарды появились в Брюсселе, Аррасе, Антверпене, Генте, Турне, Камбре, Монсе, Намюре; руководство ими было поручено генеральному сюринтенданту. После завоевания Фландрии и Артуа Людовик XIV сохранил ломбарды в Камбре и Аррасе, передав их под надзор канцлера Франции. В самом королевстве такие заведения появились в Монпелье (1683) и Марселе (1696), а в Париже – только в 1777 году. Клиентами ломбардов были по большей части бедняки и мелкие торговцы, однако случалось, что их услугами пользовались и люди других сословий, оказавшиеся в стесненных обстоятельствах, а такое могло случиться и с мушкетерами, особенно если они находились в поездке по личной или служебной надобности.
Рядовой мушкетер должен был жить на 39 су в день, получая от казны только куртку с крестами. (В XVIII веке средняя дневная оплата мастерового составляла один ливр.) Одежду из алого сукна с золотыми или серебряными пуговицами и петлицами он должен был справить себе сам. Шпагу, два пистолета и ружье тоже приобретал на свои деньги. (Раньше король выдавал своим мушкетерам мушкеты, но к XVIII веку это оружие использовали уже только на парадах, а потом и вообще от него отказались.) Между прочим, комплект из мушкета, шпаги и повседневной одежды стоил около 250 ливров (костюм за 50 ливров считался дешевым). Хорошая лошадь, да еще и подходящей масти, тоже обходилась в несколько сотен. Кроме того, каждый мушкетер был дворянином, а потому просто обязан был иметь слугу, которому полагалось платить жалованье. Зато рядовые и унтер-офицеры жили в казарме, а значит, были избавлены от квартирной платы.
Строить казармы первым распорядился военный министр Лувуа, служивший Людовику XIV. Прежде солдатам приходилось снимать квартиры в городе на свои средства. Д'Артаньян когда-то снимал комнату на улице Старой голубятни (Вье Коломбье) у бывшего сержанта и, как рассказывают, состоял в нежных отношениях с его женой (однажды ему пришлось выпрыгнуть в окно, когда супруг-рогоносец, застав его в постели с неверной женой, чуть не пристрелил его из пистолета). Получив должность капитана-смотрителя королевского вольера в Тюильри, он смог с шиком поселиться в служебной квартире в двух шагах от Лувра [9].
Гораздо более занятная история приключилась с другим мушкетером, тоже гасконцем, – Жаном Шарлем дю Козе де Назелем, проживавшим в Париже в квартале Пикпюс на правом берегу Сены, к востоку от острова Сите. Он снимал комнату в пансионе философа Франциска ван ден Эндена, преподававшего латынь и мертвые языки. Молодого мушкетера (ему было около двадцати пяти лет) заинтересовали таинственные ночные посещения дома вельможами, которые окружали свои визиты тысячей предосторожностей. Оказалось, что хозяин принимает у себя заговорщиков: шевалье де Рогана, Жиля де Латреомона и маркизу де Виллар, затевающих государственный переворот. Роган намеревался поднять восстание в Нормандии с помощью англичан и голландцев, которые должны были высадиться в порту города Кийбеф, расположенного в устье Сены, основать там независимую нормандскую республику и свергнуть, а то и убить Людовика XIV, захватив дофина в качестве заложника. Ван ден Энден составил конституцию для будущего правительства республики, поддерживал связи с голландцами, публикуя рекламные объявления в «Газетт де Пари», которые служили шифром. 31 августа 1674 года Назель сообщил о том, что ему удалось узнать, военному министру Лувуа. Король велел господину де Бриссаку, подчиненному шефа полиции Ла Рейни, арестовать Рогана в Версальском замке после мессы и заключить в Бастилию. Его судили и обезглавили на Гревской площади вместе с маркизой де Виллар. Латреомон был убит при аресте в сентябре 1674 года, а ван ден Эндена повесили в ноябре.
В декабре 1661 года Людовик XIV, заботясь о кошельке своих мушкетеров, приказал им объединяться по двое и селиться в предместье Сен-Жермен – «престижном районе» на левобережье Сены, где жили в основном монахи, профессора Университета и королевские особы, например Маргарита Наваррская (первая жена Генриха IV), выстроившая себе особняк с огромным парком. Одна из широких аллей этого парка ныне превратилась в улицу Лилль. Домовладельцы должны были предоставить каждому мушкетеру комнату с двумя постелями: одну для господина, другую для его слуги, а также место в конюшне для двух лошадей. Разместить мушкетеров на постой могли и насильно, но жители предместья имели право избавиться от этой «чести», уплатив особый налог купеческому старшине – «мэру» Парижа.
В первой трети XVII века в этом малонаселенном районе, где всего несколько домов лепились у подножия городских стен и Нельской башни да простирались владения «королевы Марго», началось активное строительство. С 1622 по 1630 год на одной только набережной Малаке выросло полдюжины особняков. Некто Барбье спекулировал земельными участками, окружавшими крытый рынок Пре-о-Клер, и выстроил деревянный мостик взамен парома, связывавшего этот квартал с Тюильри. В 1632-1637 годах на улицах Сен-Доминик и Бак (Паромной) поселились послушники французских монашеских орденов, а затем Мазарини призвал из Италии театинцев, которые построили монастырь на набережной, получившей их имя (ныне набережная Вольтера). На углу улицы Бак и набережной стоял дом, владельцем которого в 1635 году был мастер-кровельщик Пьер Юло. Его сын Никола сдавал комнату беспокойному жильцу – кавалеру д'Артаньяну.
9
Структура парижских улиц радиально-кольцевая. Сена делит город пополам, через нее переброшено несколько мостов; один из них, Новый мост с конной статуей Генриха IV, соединяет оба берега реки и остров Сите, на котором стоит собор Парижской Богоматери. Лувр находится на правом берегу Сены; в XVII в. он превратился из средневековой крепости в королевский дворец; к нему примыкал дворец Тюильри с большим парком. На этом же берегу, к востоку от Лувра, находятся Ратуша, Шатле, Королевская площадь (ныне площадь Вогезов) и квартал Марэ, который, с легкой руки Генриха IV, начали заселять придворные вельможи. К центру (если считать центром остров Сите) сходятся улицы Сент-Оноре, Монмартр, Сен-Дени, Сен-Мартен, Тампль, Сент-Антуан. Во времена Людовика XIV каждой из них соответствовало предместье; их соединяла дорога, построенная на месте бывшей городской стены Карла IX (теперь это Большие бульвары). На левом берегу Сены находятся Латинский квартал, выстроенный вокруг Парижского университета, разные монастыри, Люксембургский дворец, построенный Марией Медичи. Главная улица Сен-Жак – прямое продолжение улицы Сен-Мартен.