Страница 64 из 67
Тот пожал плечами, но даже не поморщился, хотя рана, видимо, причиняла ему сильную боль.
— У меня есть разрешение.
Аквино помрачнел.
— Оно и видно. Чистая работа! Пуля угодила прямо в сердце. Наверное, вы прошли специальную подготовку?
— Военную, — отозвался Ричард. — Я служил в армии.
— Да ну? — удивился Райтнер. — И в каких же войсках? Я тоже был в армии.
— В подразделении рейнджеров.
Суини увидела, что лица детективов вытянулись. Они оба откинулись на спинки кресел.
— У мерзавца не было ни малейшего шанса, — пробормотал Райтнер.
Глава 22
— Ты дошла до ручки. — Ричард поднял лицо Суини и заглянул ей в глаза. От усталости и всего пережитого она была белой, как бумага, под воспаленными глазами залегли темные тени, похожие на синяки. — Собери одежду, я увезу тебя к себе домой.
Аквино поднялся на ноги.
— Я позабочусь обо всем. Вряд ли ей хочется входить в спальню. Вам нужно что-то конкретное?
Суини покачала головой. В обычной ситуации она ни за что не позволила бы чужому человеку рыться в своих вещах, но в эту минуту ей было все равно. Аквино прав: она не хотела входить в спальню, а может, не захочет никогда.
— На верхней полке кладовой лежит дорожная сумка. Положите туда что-нибудь из одежды.
— Вы должны подписать показания, — сказал Райтнер Ричарду, — но это можно отложить на несколько часов. Поспите, если удастся. — Помолчав, он добавил:
— Пресса очень заинтересуется этим делом.
— Еще бы. — Ричард потер подбородок. — Нельзя ли устроить так, чтобы репортеры не пронюхали о картине?
Он не желал, чтобы Суини стала сенсацией бульварных газет.
— Постараемся. Вообще-то я не вижу причин упоминать о ней. Журналисты наверняка изобразят события как любовную историю, представят их как ссору между любовниками.
Родители Кандры и без того в горе после смерти дочери, а газетная шумиха лишь усугубит их состояние. Отношения Кандры и Кая станут темой досужих сплетен, публика начнет смаковать всю эту историю.
— Хотел бы я знать, зачем он убил ее. — Райтнер словно обращался к самому себе. — Вероятно, нам никогда не удастся выяснить это.
— Если, конечно, убил именно он. — От усталости Суини с трудом ворочала языком.
Мужчины пристально посмотрели на нее. Райтнер почти сразу отвел глаза, но Ричард продолжал глядеть на девушку.
— Почему вы сомневаетесь? — спросил полицейский. — Если Стейнджел не убивал госпожу Уорт, ему было незачем беспокоиться из-за картины, а значит, пытаться убить вас.
Суини пожала плечами. Она и сама не понимала, отчего так сказала. Девушка пыталась представить лицо Кая на картине, но каменная стена стояла перед ней незыблемо, не позволяя сформироваться мысленному образу.
Через несколько минут вернулся Аквино с сумкой в руках.
— Ваши вещи упаковала наша сотрудница, — сказал он так, словно желал заверить Суини, что не прикасался к ее нижнему белью. — Я подумал, что женщине лучше знать, что вам может понадобиться.
— Спасибо. — Суини потянулась к сумке, но Ричард опередил ее. Если вес сумки на плече и беспокоил его, он это ничем не выказал.
— Вызывать такси не стоит. Кто-нибудь из патрульных подбросит вас до дома.
Ричард кивнул и взял девушку за локоть.
— Я позвоню вам утром, — сказал он полицейским.
— И как можно позже, — зевнув, отозвался Аквино. — Я тоже попытаюсь прилечь. Мой вам совет — снять трубку с телефона и спать сколько влезет.
— Мне нужна картина, — встрепенулась Суини, когда Ричард повлек ее к двери.
— Милая, зачем тебе…
— Мне нужна картина. — Девушка уперлась, заставив Ричарда остановиться. Мысли путались у нее в голове, она едва стояла на ногах, но знала, что без картины не уйдет.
— На улице журналисты…
— Я заверну холст в марлю.
Высвободившись, Суини пошла в студию и сняла картину с мольберта. У нее всегда были под рукой лоскуты ткани на случай, если придется что-то протереть или обернуть холст. Так она и сделала. Ричард не отходил от Суини ни на шаг, с тревогой наблюдая за ней, но она была слишком утомлена, чтобы успокоить его. У нее едва хватало сил сделать самое необходимое. А забрать картину она считала совершенно необходимым.
Полицейский провел их через толпу зевак и журналистов, запрудивших коридор. В лицо Суини били фотовспышки; ее и Ричарда тут же забросали вопросами, но девушка даже не слышала их. Ричард тоже отмалчивался. Его узнали, кто-то назвал его по имени, но он не отозвался, сосредоточив внимание только на Суини и стремясь побыстрее выбраться на улицу. Ричард лишь выругался себе под нос, но кроме Суини, его никто не услышал.
Водитель оторвался от двух журналистов, пытавшихся последовать за ними, и благополучно доставил Суини-и Ричарда домой. Девушка крепко стиснула холст и посмотрела на ступеньки, сомневаясь, что без посторонней помощи поднимется на крыльцо, а уж тем более — по лестничному пролету внутри дома.
— Идем, милая, — мягким ободряющим голосом сказал Ричард.
— Я не ребенок. — Суини сердито посмотрела на него. — И прекрасно себя чувствую.
— Конечно.
Ну вот, теперь он успокаивает ее. Суини терпеть не могла, когда ее успокаивали. И была совершенно уверена, что сумеет подняться по ступеням без его помощи. Но чтобы не показаться неблагодарной, все же оперлась на руку Ричарда.
Он отпер дверь, впустил Суини, вошел сам и включил сигнализацию.
— Оставь картину здесь.
— Нет, я хочу взять ее с собой наверх.
Видимо, Ричард решил не тратить время на препирательства. Он поставил сумку возле лестницы и подхватил на руки Суини, холст и все, что у нее было с собой.
— Твое плечо! — воскликнула девушка, пытаясь вырваться из его объятий.
— Не дергайся, иначе сделаешь мне больно.
Суини неподвижно застыла, по-совиному хлопая огромными глазами, и не шевелилась, пока Ричард не поднялся на второй этаж. Если бы она устала не так сильно, Ричард рассмеялся бы.
Он опустил Суини на кровать. Девушка уснула прежде, чем он успел сбросить обувь.
Ричард стянул с девушки джинсы, но оставил на ней свою футболку. Раздевшись сам и накрыв Суини одеялом, Ричард опустился рядом с ней и прижал девушку к своему правому боку. Заставив себя забыть о боли в левом плече, Ричард сконцентрировался на приятной мысли о том, что Суини жива и лежит в его объятиях.
Солнце уже взошло и заливало комнату ярким светом, когда Ричард проснулся от беспокойных движений Суини. Он открыл один глаз и посмотрел на часы. Половина восьмого.
— Спи, еще рано, — пробормотал он, но Суини, не отвечая, мотала головой по подушке. Когда же она сорвала с себя одеяло, Ричарда охватил холодок; он понял, что девушка спит.
Она соскользнула с кровати, двигаясь так плавно, что Ричард едва ощутил, что Суини выбралась из его объятий. Она встала около кровати. В ее открытых глазах застыла пустота. Казалось, девушка испугана и хочет куда-то бежать, но сама не знает куда.
Ричард поднялся с постели, обнял Суини и легонько встряхнул.
— Милая, проснись. Сегодня тебе не нужно рисовать. Возвращайся в постель.
Прошло немало времени, прежде чем девушка моргнула и посмотрела на него затуманенным взором.
— Что? — пробормотала она.
— Ты опять ходила во сне, — спокойно объяснил Ричард и вновь уложил ее в кровать.
Она тут же погрузилась в глубокий сон. Ричард и сам хотел спать, но не мог преодолеть настороженности. Суини сейчас в незнакомом месте и может упасть с лестницы, если у нее вновь начнется приступ лунатизма. Всякий раз, когда она шевелилась, Ричард просыпался и прижимал ее к себе, оберегая от опасности.
Не желая оставлять Суини одну в постели, он разбудил ее в половине одиннадцатого. Она открыла один глаз, но все же выразила взглядом крайнее возмущение. Увидев, что она полностью пришла в себя, Ричард испытал облегчение.
— Надеюсь, ты разбудил меня, чтобы заняться любовью. Иначе тебе нет прощения…