Содружество Султаны

Слезы все текли и текли.

— Султана, дорогая, пожалуйста, перестань плакать.

К радости Карима, мне все же удалось взять себя в руки, но ничто не могло уже избавить меня от страха за наше будущее.

Глава пятнадцатая

ПУСТЫНЯ ДЕХНА

Три недели спустя наш дворец в Рияде наполнился предотъездной суетой: взволнованные слуги носились взад и вперед. Они уже заканчивали все приготовления, необходимые для того, чтобы наша большая семья двинулась в пустыню. Многие из нашей прислуги должны были нас сопровождать, что немного разнообразило их одноцветную жизнь.

Шумной деятельности слуг вторили недовольные крики рабочих, которым приходилось немало попотеть, загружая мебель и разное тяжелое оборудование в большие грузовики.

Хотя все члены нашей семьи были в восторге от перспективы отправиться в пустыню, никто из них не готов был отказаться от обычного для них комфорта и роскоши. Привыкнув жить на широкую ногу, мы не в силах окунуться в грубую действительность, в которой обитали наши предки, жившие в пустыне.

И вот теперь вместе с черными шатрами бедуинов и сделанной на заказ мебелью рабочие носили персидские ковры, шелковые подушки, дорогое льняное постельное белье, тончайший фарфор, хрусталь, столовое серебро и множество кастрюль и сковородок. Специально заказанные для этого случая дорожные ванны, унитазы и раковины ждали своей погрузки. Как только все эти предметы займут свое место, настанет очередь чемоданов от лучших дизайнеров с личными вещами, которые будут грузить последними, чтобы обеспечить к ним легкий доступ.

Пять генераторов, работающих на газовом топливе, уже находились в специальной грузовой машине. Они будут питать два наполненных до отказа продуктами морозильника и три холодильника, которые были готовы к погрузке. Две газовые плиты и два баллона стояли рядом с холодильниками.

Наши филиппинские садовники отвечали за погрузку свежих продуктов, включая фрукты и овощи, импортированные из Египта, Иордании и Италии.

Более тысячи бутылок минеральной воды «Эвиан» ждали своей очереди, чтобы отправиться в отдельной машине. Два больших трейлера с цистернами, наполненными водой для приготовления еды и умывания, стояли готовые к отправке.

Из последних фургонов этого каравана доносилось блеянье овец и кудахтанье кур, которых недавно доставили с базара. После того как они провели целый час под палящим солнцем на подстилках фургонов, бедные животные стали весьма шумно проявлять свое беспокойство. Там же находились и верблюды: некоторые предназначались для прогулок по пустыне, другие, несчастные, чтобы предстать перед нами позже в качестве вкусного блюда во время пиршеств в пустыне.

Для себя я отметила, что нужно будет увести подальше чувствительную Амани, когда бедных животных будут забивать. Она не вынесет этого зрелища.

На предыдущей неделе Карим заказал двадцать пять мощных новых джипов с кондиционерами, которые должны доставить к нашему дворцу, чтобы везти всю нашу компанию в пустыню.

Вдруг из сада долетели громкие и сердитые выкрики. Один из наших трех поваров-египтян страшно бранился на одного новичка, взятого на кухню.

Сокольники, обучающие охоте породистых соколов Карима, торжественно шли по саду, неся своих скрытых капюшонами подопечных, сидящих, словно на насестах, на поднятых руках в кожаных перчатках, так как сокол своим крючковатым клювом способен выклевать человеческую плоть до самой кости. Обладая зорким зрением, остроконечными крыльями, мощным крючковатым клювом и длинными согнутыми когтями, соколы способны быстро нагнать в пустыне кроликов, диких голубей и крупную перелетную птицу, известную как арабская дрофа. На соколах были кожаные капюшоны. Сделанные по заказу специальные стойки для соколов стояли по всему саду. Аравийский полуостров — одно из последних мест на земле, где люди еще устраивают соколиные охоты. Так как зимний сезон не закончился, наши мужчины планировали поохотиться в пустыне.

В разгар всей этой суеты мы с Махой переглянулись и расхохотались. Нам на ум пришли одни и те же ассоциации: сочетание этих ярких сценок с громкими криками делали наш сад похожим на экзотический шумный базар.

Даже Амани улыбалась, хотя в этот момент она давала указания грустной горничной-филиппинке, как кормить и ухаживать за ее многочисленной живностью во время ее отсутствия. Эта горничная только что узнала, что ей, как и другим девяти нашим слугам, не повезло — по решению Карима они остаются в нашем дворце в Рияде.

Хотя я очень люблю наблюдать за всеми этими сценками, мне пора уже было принимать утреннюю ванну, и поэтому я пошла во дворец. Учитывая, что на улице была страшная жара и нещадно палило солнце, я велела одной из служанок упаковать для меня побольше солнцезащитного крема.

Приняв ванну и щедро смазав кожу лосьоном, я надела длинное, по щиколотку, голубое сатиновое платье. Мы в Саудовской Аравии, отправляясь в пустыню, одеваемся так же, как и в городе: мужчины носят тобы, которые полностью защищают их от палящего солнца, а женщины платья.

Затем я заплела свои длинные волосы в косы, перед тем как надеть никаб и абайю. Выйдя за пределы наших частных владений, я должна буду скрыться под этими покровами.

Я касалась этих шелковых одеяний с чувством ненависти и отвращения. Приезжая за границу, я с радостью сбрасываю с себя все эти черные одежды, но в Саудовской Аравии этот ненавистный наряд был моим повседневным облачением. Взглянув еще раз на мир без черной завесы и глубоко вдохнув свежего воздуха без всякого фильтра, так как в никаб у меня всегда возникает ощущение, будто мир всей своей тяжестью давит на меня, хотя никаб и сделан из легкой ткани. Я тяжело вздохнула. Я была взрослой женщиной, но так и не могла привыкнуть к двойственности моей жизни. Я отбросила неприятные мысли и пошла в сад.

Все родственники с семьями, отправлявшиеся в путешествие вместе с нами, уже прибыли, и, когда водители завели двигатели автомобилей, наша большая компания сгрудилась около машин.

Мои сестры Сара, Нура, Тахани, Дуния и Хаифа ехали со мной в одной машине, наши мужья — в двух других. Дети, разделенные на группы, направились в приготовленные для них джипы. После того как все члены нашей большой семьи расселись по машинам, сопровождавшая нас прислуга заняла места в оставшихся. Итак, наше долгожданное путешествие наконец начиналось. Сами мысли об ожидавших нас приключениях будоражили меня, и я начала чувствовать, что кровь моих предков течет по моим жилам.

Я взглянула на сестер. Не успели машины выехать с нашей территории, они сразу же поспешили закрыть лица. Но даже под черными никаб все сестры сохраняли свои особенные черты, и я легко могла отличить одну от другой.

Нура уже много лет носила очки, и их очертание просвечивало сквозь ткань. У Тахани очень комично на кончике носа поверх никаб пристроились солнцезащитные очки. Красные стереонаушники были надеты поверх никаб Тахани — большой любительницы музыки. Я бросила взгляд вниз и увидела яркие кроссовки фирмы «Рибок», которые высовывались из-под абайи Дунии. На ногах Сары были надеты кожаные сандалии.

Меня охватило желание подурачиться немного, подстегнутое моим постоянным раздражением от необходимости носить абайю. Я внезапно закричала сестрам, страшно этим их огорошив:

— А не начать ли нам новую жизнь! Давайте снимем абайю и выбросим ее в придорожную пыль! — Я подняла руки, с тем чтобы сбросить никаб.

Сара вскрикнула и схватила меня за руки.

Глядя на меня в зеркало заднего вида, наш египтянин-водитель рассмеялся. Он хорошо знал мое отношение к черной абайе и никаб, и ему явно нравилось мое чуждое условностям поведение.

Нура, матриарх нашей семьи, приподняла никаб и строго посмотрела на меня.

— Султана, прекрати! Сегодня тебе лучше думать о нашей поездке, а не об абайе.

— Нура, ты сейчас как раз показываешь, что я права, — поддразнивая ее, я указала на ее открытое лицо. — Даже ты понимаешь, что слова, произнесенные под никаб, мало что значат.