Страница 49 из 58
Ниал весь день упражнялся со своими людьми, охотился или объезжал поля вокруг замка. Когда он возвращался на обед, Грейс с ним не встречалась. Она слышала звон мечей, но тренировочные бои не смотрела — вид его обнаженного торса, блестящего от пота, направил бы ее мысли в ненужное русло. До сих пор она не подозревала, что вожделение может быть настолько сильным и всепоглощающим.
Грейс пыталась думать о Форде, чего не позволяла себе целый год. Но странное дело: теперь, когда это ей так необходимо, она не могла вспомнить ни его лица, ни тембра его голоса. Словно дистанция между тем и этим временем размыла, затуманила прежнюю жизнь, казавшуюся теперь сном. Реальностью был Крег-Дью, слишком реальным был Ниал, энергичный, властный. Все в замке подчинялись его воле, выполняли любой приказ. Мирную тишину зала нарушили воины, пришедшие на ужин. Слышались крики, проклятия, топот, звяканье мечей и щитов, лай собак. Когда вошел Ниал, все взгляды устремились на него. Он огляделся, увидел Грейс и кивком пригласил к своему столу.
Та замешкалась, но Элис тихонько подтолкнула ее локтем:
— Он хочет, чтобы ты села с ним. Лучше делать, как он велел.
Однако Грейс и не помышляла о неповиновении, она тоже хотела, очень хотела быть рядом с ним, но тем не менее понимала, насколько это для нее опасно. Медленно пройдя через весь зал, она приблизилась к Ниалу, который стоя дожидался ее.
Наверное, он успел помыться. Длинные волосы еще не высохли, полотняная рубашка чистая, плед на бедрах подпоясан ремнем, из-за которого торчит рукоятка ножа, в башмаке кинжал, на спинке стула висит меч в ножнах. Даже тут, в своем зале, он держит оружие под рукой.
Осмотревшись по сторонам, Грейс увидела его воинов. Он назвал их отверженными. Суровые люди, ведущие суровую жизнь, изгнанные из различных кланов Шотландии и образовавшие в Крег-Дью собственный клан, а Ниал их вождь. Он превратил изгнанников в настоящих бойцов, хорошо обученных, гордых, дисциплинированных. Эти люди без колебаний умрут за него.
Рядом со стулом Ниала поставили второй стул для Грейс, остальные пользовались скамейками. Ее смущали любопытные взгляды мужчин, к враждебным взглядам некоторых служанок она за день уже привыкла.
Ниал помог ей сесть.
— Ты спрашивала у Элис про потайной ход. — Тон мягкий, глаза прищурены.
Грейс удивленно заморгала. В течение дня она с Элис не разлучалась и была уверена, что экономка видела Ниала только утром.
— Да, спрашивала. Откуда ты знаешь?
— Я был недоволен тем, как ты попала в Крег-Дью, тем, что никто не задавал тебе вопросов, а остаток дня тебя даже не видели. Теперь никакие твои действия не останутся без внимания. — Перед ним поставили жареную свинину, репу, свежий хлеб, сыр и печеные яблоки. — У тебя есть нож?
Когда Грейс отрицательно покачала головой, он достал из башмака кинжал, протянул ей, но затем сунул обратно:
— Не думаю, что тебе стоит доверять острые вещи. Я сам разрежу твое мясо.
— Я не собираюсь убивать тебя, — сказала потрясенная Грейс.
— Нет? Ты же была с Хеем.
— Меня захватили в плен. Ты мог слышать их разговор.
— Разве это нельзя было подстроить? Если помнишь, меня завернули в пледы, я ничего не видел. Тебя могли взять в плен, но ты могла быть с ними и раньше. Ты освободила меня из темницы и последовала за мной в Крег-Дью, зная, что я тебя не прогоню. Теперь спрашиваешь про подземный ход. Собираешься рассказать о нем Хею, чтобы он проник в замок и перебил нас сонными?
— Ты был в его власти, — гневно ответила она. — Почему же Хуве не воспользовался удобным случаем?
— Если бы он хотел только моей смерти, тогда да. Но он хочет овладеть Крег-Дью и знает, что не сможет взять его приступом. Ему нужно попасть в замок. — Ловко, отрезав кусок мяса, Ниал протянул его Грейс.
Та не обратила на него внимания.
— Я спросила про подземный ход из любопытства, даже не стала выяснять, где он находится. Ты сам об этом знаешь, раз велел передавать каждое мое слово!
— И приказа не отменю. — Ниал снова протянул ей мясо. — Ешь, девушка. Ты так худа, что хороший ветер унесет тебя.
Он видел, как пылает от ярости ее лицо, а глаза потемнели, словно штормовое море.
Грейс взяла кусок пальцами, аккуратно положила в рот, затем отвернулась от любезного хозяина и стала глядеть в зал. Не обращая внимания на ее гнев и попытку игнорировать его, Ниал продолжал терпеливо ее кормить. Она видела, что люди наблюдают за ними, поэтому воспитание не позволило ей устраивать сцены на виду у всех.
Его нога прижалась к ее ноге. Грейс быстро отодвинулась и взглянула на него, чтобы узнать, случайно он это сделал или нет. Конечно, нет.
— Помнишь, один раз ты пришла ко мне, — сказал Ниал, понизив голос, — а я сидел на стуле и посадил тебя верхом…
Чтобы не расплескать вино и скрыть дрожь в руках, Грейс была вынуждена поставить кубок на стол.
— Как такое могло быть? — удивился Ниал.
— Не знаю, — прошептала она.
— Я все время чувствовал, что ты следишь за мной, — сказал он, беря ее руку и кладя себе на ладонь.
— А мне иногда казалось, что я слышу твой голос. Причем наяву.
Вырвавшиеся у нее слова явились невольным признанием их близости, которая терзала ее многие месяцы и искушала сейчас. Ведь так легко сжать его руку, он знает, чего она хочет. Ему не надо ни о чем спрашивать, достаточно просто взять и увести ее в свою комнату.
Грейс уставилась на солонку. Такая же молчаливая близость связывала ее с Фордом, они слишком хорошо знали друг друга, слова были им не нужны. Когда он умер, вместе с ним умерла и та близость. Возможно ли повторение этого чуда? Ведь они пришли к этому за годы супружества, занятий любовью, тихих разговоров в темноте, совместной работы, смеха и огорчений. За годы жизни бок о бок.
Поэтому Ниал не может знать, чего она хочет, так же как она не в состоянии предугадать, что сделает он.
— Просто возьми мою руку, — пробормотал Ниал. — Постель у меня большая, теплая, а ты не хочешь быть одна.
Грейс похолодела, в глазах отразился ужас. Нет. Это невозможно.
— Слишком большая, как говорят твои глаза. Что ты видишь, девушка, когда глядишь сквозь меня, чем занят твой ум? Не держит ли Хуве в темнице человека, которого ты любишь, возможно, ребенка? Не заставляет ли тебя выполнять приказания?
— Нет, — выговорила Грейс. — Никого он не держит, и с Хуве меня ничего не связывает.
— Скажи, и я тебе помогу.
Зачем ему брать на себя лишнюю ответственность! Друзья-тамплиеры замучены или сожжены на костре, его самого отлучили от церкви, его, молодого человека, сделали хранителем сокровища, вся его жизнь подчинена долгу. Он превратил изгнанников в лучших воинов Шотландии и теперь защищает арендаторов, живущих около Крег-Дью. Непомерная тяжесть, которую взвалили на широкие плечи Ниала, могла бы сокрушить любого, а он готов отвечать еще и за нее. Грейс молча покачала головой, борясь со слезами.
— Ты мне скажешь. — Он поднял ее из-за стола и повел к лестнице. Тут же вскочили два человека, поспешившие следом. — Ты мне скажешь, по своей воле или нет, но скажешь. И придешь в мою постель, будешь лежать подо мной, податливая, мягкая. Я очень терпеливый человек, но помни: вся власть здесь принадлежит мне.
Во рту у Грейс пересохло. Это предупреждение? Неужели он догадался, что она знает о сокровище и хочет его найти? Она боролась с ним как женщина и как противник — Ниал это чувствовал. Мужчина вызывал у нее дикое, необузданное желание, хранитель приводил в ужас. Поражение может стоить ей жизни.
Ниал открыл дверь комнаты, где она провела взаперти прошлую ночь, и Грейс застыла от удивления. Теперь здесь стояла узкая кровать размером с детскую, в небольшом очаге потрескивал огонь, две толстые свечи зажжены. Видимо, их зажгли совсем недавно: они еще не успели оплыть. Про ночной горшок, таз и кувшин с водой тоже не забыли. Крошечная спальня показалась Грейс почти роскошной по сравнению с теми местами, где ей приходилось ночевать целый год.