Сокровище души

Ниал яростно сорвал одежду. Можно открыть дверь, позвать служанку или двух, удовлетворить терзающую его жажду. Но вместо этого он продолжал метаться из угла в угол, думая о том, что с ней случилось.

Видел ли кто-нибудь, как она помогла ему бежать? Наказана ли она за свою дерзость? Хуве и в лучшие-то времена не был особенно любезен с женщинами, а если узнает, кто освободил пленника, то непременно убьет ее. Но в любом случае затащит в свою отвратительную постель. Ниал скрипнул зубами. Он должен взять людей, мчаться к логову Хея, забрать ее у этой свиньи, позаботиться о ней, снова завоевать доверие и…

Услышав скрип двери, Ниал мгновенно повернулся, схватил меч и занес смертельный клинок над противником. При виде голого воина женщина изумленно раскрыла глаза, но не вскрикнула, просто бросилась на пол, опередив на долю секунды меч, который вонзился в дерево там, где только что была ее голова.

Ругаясь на всех известных ему языках, Ниал выдернул клинок, потом нагнулся, схватил ее за руку и втащил в спальню. Она сумела извернуться, одна нога ударила его по лодыжке, другая по колену. Он упал на спину, тут же откатился в сторону и вскочил. Затем Ниал, молча глядя на нее, положил меч на стол, обмотал бедра пледом и снова повернулся к Грейс. Она не шелохнулась. Заметив, куда направлен ее взгляд, он с первобытным удовлетворением произнес:

— Если хочешь увидеть мой зад, девушка, только скажи.

Он же чуть не убил ее! У Ниала руки чесались от желания дать ей хорошего шлепка, но вместо этого он перегнулся через Грейс, закрыл дверь, наложил засов, потом рывком поднял ее с пола.

— Как, черт возьми, ты сюда попала? — спросил он.

— На украденной лошади.

— Ты говоришь по-английски, по-латыни. Что еще знаешь?

— Французский и греческий.

— Тогда мы можем общаться на четырех языках. — Словно проверяя ее, он перешел на французский. — Значит, недоразумений между нами не будет.

— В этом отношении — нет, — на том же языке ответила Грейс.

— Тогда, возможно, ты скажешь, как тебе удалось обойти моих стражников, проникнуть в мой замок, а потом и в мою спальню? — по-английски спросил Ниал.

Грейс пожала плечами, глядя на него так, словно они были одного роста и веса.

— Я освободила тебя из темницы, — напомнила она. — Я одна, у меня нет дома, я пришла, чтобы найти здесь приют.

— Ага. Но ты не ответила на мой вопрос. Ты объяснила «почему», а я спросил «как».

— Я прошла вместе с проститутками, затем спряталась.

— И никто тебя не видел? Не спросил, зачем пришла?

— Я же сказала, что пришла с проститутками. Видимо, причина достаточно ясна, стоит лишь взглянуть, как я одета.

«Несмотря на фривольность ее одежды, никто из тех, у кого есть глаза, не принял бы эту женщину за шлюху», — подумал Ниал. У нее слишком тонкая кожа, мягкие, нежные руки, никакой вульгарности в разговоре и манерах, она создана для любви, а не для похоти. Неужели ей требуется всего-навсего кров? Нет. Эта женщина месяцами следила за ним, стала виновницей его пленения, затем вдруг помогла бежать. У нее есть какая-то цель, он не имеет права рисковать, доверяя ей.

Ниала терзало желание бросить ее на постель. Он знал, что она будет чувствовать, лежа под ним, как застонет, когда его мощное орудие медленным толчком войдет в нее. Ниал знал это умом, теперь хотел узнать телом. Но раз он хочет ее так неистово, значит, не должен терять бдительность.

Ниал открыл дверь и позвал Сима. Тут же на лестнице раздался топот, и через несколько секунд появился воин в сопровождении десятка вооруженных людей.

— Да? — спросил он и с облегчением перевел дух, удостоверившись, что хозяин не ранен.

Тот пошире раскрыл дверь, чтобы все видели стоящую посреди комнаты женщину:

— Отведи ее в спальню, поставь у входа двух стражников. Если ты не сумел удержать ее снаружи, может, удержишь внутри.

— Что?.. — Сим ошарашенно уставился на Грейс, потом схватил ее за руку.

— Остерегайся ее ног, — посоветовал Ниал. Обернувшись, Грейс одарила его долгим спокойным взглядом.

Ее ввели в соседнюю комнату, заперли дверь, а снаружи оставили двух стражников.

Грейс ощупью поискала в темноте свечу с огнивом, но тщетно. Если бы у нее была сумка, то она могла бы зажечь спичку и быстро осмотреть комнату, теперь же приходилось довольствоваться скудным светом, падавшим из узкого окна.

В крошечном помещении она не обнаружила ни мебели, ни даже соломы на полу. Ее знобило от холода, и, чтобы согреться, Грейс обхватила себя руками.

Внезапно дверь распахнулась, ударившись о стену, в проеме возник стражник, который молча протянул ей подсвечник и толстый плед, а затем так же молча запер дверь. Она услышала, как повернулся массивный ключ.

Закутавшись в плед и прикрыв ладонью свечу, Грейс наконец смогла по-настоящему оглядеться. Комната и в самом деле оказалась маленькой, пустой, но ее это уже не волновало.

У нее есть свет и толстый плед, защищающий от холода. Она в Крег-Дью. Могло быть и хуже.

Глава 22

Ее разбудил скрежет ключа в замке. Грейс мгновенно села, откинула с лица волосы и, увидев стоящего в дверях Ниала, заставила себя встать. Тело одеревенело, каждый мускул болел, ноги не желали слушаться.

— Идем со мной, — сказал он.

«Если бы он произнес эти слова в темнице Хуве, мне бы не пришлось теперь корчиться от боли», — подумала Грейс. Она проковыляла за ним в его спальню, где в большом очаге пылал огонь, разгоняя утренний холод. Перед очагом стояла большая деревянная лохань с водой, от которой поднимался легкий пар.

— Для тебя, — объяснил Ниал. — Хотя ты вчера сбила меня с ног, однако ходишь с трудом. Думаю, очень болит зад.

— Болит.

— Тогда садись в воду, девушка, пока она не остыла. — Он хотел снять с нее шарф, но Грейс отвела его руку:

— Я могу раздеться сама, если ты выйдешь из комнаты.

— Зачем? Ты же видела меня голым, и ничего такого не произошло.

Она вспыхнула. Мало того, что он унизил ее, так он еще напоминает об этом.

— Это недоразумение. Ничего подобного больше не случится.

— Я другого мнения, — ответил Ниал, скользя взглядом по ее телу.

Грейс тут же вспомнила о тонком кетле, быстро отвернулась и поняла, что шотландец стоит у нее за спиной, только когда ощутила его горячее дыхание на шее.

— Мойся, — пробормотал он и, уходя, добавил:

— Потом Элис принесет тебе кашу, и мы поговорим.

Она поежилась: мытье и овсяная каша — это чудесно, но предстоящий разговор ее пугал. О чем? Прошлой ночью он почему-то не стал тащить ее в постель, однако сегодня, видимо, решил поступить иначе.

Раздевшись, Грейс скользнула в горячую воду и даже застонала, когда тепло согрело больные мышцы. Ниал хочет ее, она уверена. У них одни и те же воспоминания, одни и те же сны. Она знает его толчки, заставляющие ее выгибаться ему навстречу, он знает ее горячее влажное нутро, она знает твердость его рук, он — мягкость ее груди.

Как она может этому противиться? Как же ей устоять ради Форда?

Грейс решительно отвлекла себя от ненужных мыслей, вымыв сначала голову, а потом тело. Когда она закончила, в комнату вошла седая женщина, неся деревянный поднос с накрытой миской, ложкой и кубком.

— Что за волосы! — воскликнула она, быстро поставила на стол поднос и подняла тяжелый кувшин. — Меня зовут Элис, я веду хозяйство лорда Ниала. Вставай, девушка, я окачу тебя чистой водой.

Грейс смущенно поднялась, а экономка, смыв с нее остатки мыла, вытерла ее куском полотна, другим, поменьше, обмотала ей голову и цокнула языком:

— У тебя одни кости, девушка. Раз ты здесь, я прослежу, чтобы наросло мясо. Теперь садись, ешь кашу, пока горячая.

Овсянка была щедро сдобрена маслом и молоком, чуть солоноватая на вкус. Такой каши Грейс еще не пробовала.

— Чудесно, — вздохнула она, когда миска опустела.

Элис тут же встала со скамьи, через минуту обрядив свою подопечную в широкую полотняную рубашку без рукавов, неказистое коричневое платье, чулки и грубые кожаные башмаки, которые годились на любую ногу. Мокасины Грейс были отставлены для чистки. Потом Элис усадила ее на скамью и начала расчесывать ей волосы деревянным гребнем.