Страница 10 из 56
Не стоит воображать, будто феномен нашествий и слияния захватчиков с местными жителями свойственен исключительно Греции, а главное — что все это прекратилось в 1200 году до н. э. С того времени каждый век был свидетелем того, как по Балканам, не страшась ни Темпейского ущелья, ни Фермопил, маршируют, а порой и обосновываются на полуострове орды завоевателей из самых дальних уголков Европы. Дорийцы, фракийцы, македоняне, кельты, готы, славяне, крестоносцы, албанцы, народы Кавказа и так далее — все они, кто раньше, кто позднее, ступают на землю Греции. Но что больше всего поражает в легендарном походе ахейцев к берегам Азии, а точнее — на Трою, так это то, что они встретили там, если верить древним источникам, языки, обычаи и религии, аналогичные собственным, словно они были братьями или по крайней мере родичами Приама и его вассалов. Вот уже 100 лет археологи отмечают, что шестой слой троянских развалин содержит ту же «минойскую» керамику — серую, потом красную и кремовую, те же типы сосудов, здания, укрепления, что и современные этому слою греческие города (ок. 1900–1360 гг.). С другой стороны, микенская керамика, найденная в Трое VII А, свидетельствует о тесных связях между этим городом и ахейским миром. И начинаешь всерьез задаваться вопросом, а не была ли Троада заполонена теми же кочевыми племенами, что и греческий полуостров в начале II тысячелетия до нашей эры, и не пытались ли ахейцы, ставшие через 500 лет после этого хозяевами Греции, подчинить себе азиатских «минойцев», как они покорили «минойцев» Европы?
Всякое, конечно, бывает на свете, но вряд ли стоит расценивать похищение гречанки Елены из Спарты троянцем Парисом-Александром как бесспорный исторический факт. Скорее это могло быть провокацией, casus belli {6} , способным оправдать давно затеваемый военный поход. В конце концов, не постеснялись же в 1645 году н. э. турки Стамбула бросить 400 военных кораблей на Крит и захватить его якобы в отместку за угон мальтийскими корсарами галеры с царевной из сераля? Это и впрямь исторический факт, а люди нередко развязывали войны и под куда менее серьезным предлогом.
Человеческие типы
Как представить себе этих объединившихся завоевателей, посланцев двадцати двух разных народов, которые пересекли Эгейское море в середине XIII века до Рождества Христова? Пастухами, похожими на тех, что и в наши дни кочуют по равнинам от Фессалии до Эпира, более ощущая свою принадлежность к клану, чем к тому или иному городу? Бродягами вроде цыган, многочисленных на Балканах и в Северной Греции, с их крохотными стадами, обыкновением готовить пищу в медных котлах и жить в шатре? Относительно оседлыми земледельцами и коневодами? Обитателями суши, при случае неизменно готовыми стать рыбаками и мореходами? «Илиада» показывает нам великое разнообразие особенностей, типов, индивидуальных черт. Письменные таблички из Микен, Пилоса, Фив и Кносса подтверждают впечатление об этнической пестроте войска Агамемнона, обилии самых разных, не считая воинской, специальностей, физической и моральной несхожести.
Но лишь иконография и антропология могут воочию показать нам облик этих людей. Классические поэты, от Гомера до Еврипида, упорно рисуют героев высокими и светловолосыми. Любая скульптура от минойской эпохи и до эпохи эллинизма наделяет богинь и богов (кроме, возможно, Зевса) золотистыми локонами и сверхчеловеческим ростом. Это скорее выражение идеала красоты, физического типа, не встречающегося среди простых смертных. И когда географ Дикеарх из Мессены в IV веке до н. э. удивляется белокурым фиванцам (крашеным? рыжим?) и восхваляет мужество светловолосых спартиатов, он лишь подчеркивает таким образом исключительную редкость блондинов в микенском мире. И в самом деле, на немногочисленных дошедших до нас изображениях воинов — будь то керамика, инкрустация, стенная роспись Микен или Пилоса — мы видим мужчин с черными, слегка вьющимися волосами, и их бороды — в тех случаях, если таковые есть, — черны, как агат. Не менее темны волнистые либо кудрявые волосы жриц и богинь в Микенах и Тиринфе. Широко открытые темные глаза, длинный тонкий нос с четко намеченным, а то и мясистым кончиком, тонкие губы, очень светлая кожа, относительно маленький рост и стройная фигура — все эти черты мы неизменно находим на египетских памятниках там, где художник стремился запечатлеть «народы, что живут на островах Великой (Сугубой) Зелени». В XIII, как и в XV веке до н. э., большая часть населения микенского мира принадлежала к древнейшему средиземноморскому типу, тому самому, что сохранился во многих регионах и по сию пору.
Другие фигуры воинов — с удлиненным торсом, круглой головой, прямой бородой и не такими большими, близко посаженными глазами — несомненно принадлежат представителям балканского типа, или, как говорят этнографы, — альпино-динарического. Во всяком случае, это жители юга Европы. Возможно, кто-то из них и был блондином или рыжим, иначе откуда взялись бы все эти Ксанфы и Пирры, о которых повествуют мифы?
Кое-какие отступления от распространенного типа на золотых масках из могильников позволяют увидеть и другие физиономии, особенно интересна одна — почти круглая, с более мясистым носом и сросшимися у переносицы бровями. Такие лица нередко встречаются в Анатолии, а еще чаще — в Армении, словно нарочно желая дать обоснование легендам, согласно которым из Малой Азии в Грецию перебралось немало царей, цариц, наложниц, мастеров, рабов и солдат. Наконец, часть лиц и фигур не укладываются в столь простую и наивную классификацию. Судя по всему, микенский мир населяло множество людей смешанного происхождения. Вот «настоящие» греки, как описывает их Полемон в эпоху императора Адриана: «Те, кто сумел сохранить эллинскую и ионийскую расу во всей ее чистоте (!) — мужчины довольно рослые, широкоплечие, статные, ладно скроенные и довольно светлокожие. Волосы у них не совсем светлые (то есть светло-каштановые или русые), относительно мягкие и слегка волнистые. Лица широкие, скуластые, губы тонкие, нос прямой и блестящие, полные огня, глаза. Да, глаза греков — самые красивые на свете». Можно подумать, что это синтез всех предыдущих описаний, сочетание древнесредиземноморских, балкано-средиземноморских и анатолийских черт. Не хватает лишь «греческого профиля» — прелестной выдумки современных искусствоведов.
Менее двух поколений назад ученые пытались определить тип жителя Восточного Средиземноморья по черепному индексу, то есть процентному соотношению между длиной и шириной черепа. Если рассматривать Троянскую войну с такой точки зрения, то можно сказать, что высокие белокурые долихокефалы сражались там с маленькими темноволосыми долихокефалами {7} . Но помимо того, что у обеих групп черепной индекс выглядит одинаково — 75,9 и более и что он ровным счетом ничего не говорит ни об умственных способностях, ни о проницательности, ни хотя бы о происхождении, поскольку форма черепа варьируется в зависимости от условий жизни, пищи и числа смешанных браков, мы предпочитаем (и не без основания) любопытствовать, как тот или иной индивидуум выглядит анфас и в профиль, а не сверху. И потом, как быть с многочисленными, составляющими едва ли не треть, мезокефалами? Не говоря уже о том, что у нас под рукой крайне мало хорошо сохранившихся и тщательно измеренных черепов. Разумнее обратить внимание на более характерные особенности — такие, как величина глазниц, верхний и нижний лицевой индекс, ортогнатизм или прогнатизм, костные выступы, позволяющие выделить несколько типов: одни — с высоким черепным сводом, относительно широко расставленными глазами и прямым подбородком, вторые — более узкие и угловатые со множеством различных вариантов лба, носа и челюстей. Зубы в основном остались великолепными, что и немудрено, поскольку в те времена умирали молодыми, не знали синтетического сахара и слишком кислых продуктов.