Страница 110 из 121
— Я не возьму тебя. Никогда.
« Ты создана для меня. А я для тебя. Мы — две половинки. Я — это ты, ты — это я...»
— Раньше я покончу с собой. — Если дойдет до этого, я смогу это сделать.
« И позволишь мне победить? Умрешь и оставишь меня править? Что ж, давай».
— Ты сама знаешь, что хочешь не этого.
«И чего же я хочу, милая МакКайла?»
— Чтобы я тебя простила.
« Мне не нужно прощение».
— Чтобы я приняла тебя назад.
« Ох, милочка, возьми же меня. Туда и назад, жарко и влажно, как секс».
— Ты хочешь стать Королем. Снова сделать нас злыми.
« Зло, добро, созидание, разрушение... Жалкий разум. Пещерный. Время, МакКайла. Время простит грехи».
— Время не определяет деяний. Оно беспристрастно, не выносит приговор и не оправдывает. Определимо и определяемо только действие.
« Не утомляй меня человеческими законами».
— Я учу тебя закону Вселенной.
«Обвиняешь меня в злонамеренности?»
— Однозначно.
«В твоих глазах я монстр?»
— Безусловно.
«Меня нужно (как вы там говорите?) усыпить?»
— Для этого я здесь.
«А кто тогда ты, МакКайла?»
— Раскаявшийся Король. Я избавилась от своего зла раньше, заключив тебя в клетку, и сделаю это снова.
«Как ты забавна».
— Смейся, если хочешь.
«Ты считаешь себя моим создателем».
— Я это знаю.
«Милая МакКайла, ты такая дура. Ты не создавала меня. Это я создала тебя».
По моей спине пробежал озноб. В голосе Книги сквозили самодовольство и насмешка, словно она следила за тем, как я бегу навстречу катастрофе, и наслаждалась этим. Я сузила глаза.
— Меня не волнует вопрос «яйцо или курица». Не твое зло делает меня Королем. Я была им, стала злой. Затем поумнела, заперла свое зло в книге. Ты не должна была ожить. Но я это исправлю.
« Яйца и куры тут ни при чем. Речь идет о женщине-человеке. И о тебе — крошечном эмбрионе».
Я открыла рот, чтобы возразить, и замерла.
Столько лжи, и вдруг проблеск правды. Почему?
« То, что я говорила тебе, было правдой. Я заставила Ислу сбежать со мной из аббатства. Она была беременна. Я не ожидала найти в ней тебя. Я не знала, как размножаются люди. Пока я убивала тех, кто смел меня удерживать — МЕНЯ, запертую в ледяном каменном вакууме вечной пустоты; знаешь, что такое АД? Ты была там. Чудо. Несформированная жизнь в ее теле. Моя. Я любовалась твоей красотой. Бесформенная, еще не испорченная человеческими слабостями. Эта твоя раса и ее одержимость грехом! Вы приковываете себя цепями, потому что боитесь неба. Эти цепи, эти границы делают ваши тела слабыми, и я разрываю их вскоре после того, как заполучу.
Но ты была иной. Ты хотела есть, спала, тебе снились сны. Ты была чиста. Ты не знала добра и зла, ты была пуста. Ты не сопротивлялась мне. Ты была открыта. Я наполнила тебя. Оставила в тебе свою копию. Ты мое дитя. Ты впитала меня с молоком матери, я дала тебе защиту от мира. В тот день, когда твое тело еще не могло существовать отдельно, до того, как ты могла стать маленьким глупым человечком, я присвоила тебя. Я дала тебе жизнь. Не Исла».
— Ты лжешь. Я Король.
«Ищешь правды? А выдержишь ли ты ее?»
Я не ответила.
«Правда в тебе. Всегда была в тебе. В том месте, куда ты отказываешься спускаться».
Я прищурилась. Видимо, я поторопилась поздравить себя с победой над внутренним монстром. « Не говори с этим, красавица. Никогда не говори с этим». Я слишком поздно поняла, что глазастик имел в виду «Синсар Дабх». Сейчас я быстро погружалась в трясину. И чем больше дергалась, тем глубже уходила.
« Ты всегда брала лишь то, что я предлагала, то, что было на поверхности. Нырни, МакКайла, на дно своего озера. Ты найдешь меня там во всей моей красе. Раскрой меня. Узнай правду о себе. Если я зло, то и ты зло. Если меня нужно "усыпить", то и тебя тоже. Нет ни одного обвинения, которое не подошло бы и тебе. Не нужно бороться со мной. Ты — это я. Не Король. Я. Всегда была. И всегда будешь. Ты не можешь меня отсечь. Я твоя душа».
— Те руны были моим даром ши-видящей.
« Из стен тюрьмы Невидимых? Мироздание не любит лжецов. Яркость, МакКайла. Обрети ее, если рассчитываешь на вечность со мной».
— Это потому, что я Король. Лучшая его часть. И его воспоминания это доказывают.
«В нас хранится часть его существования. Невозможно было переписать знания, не сопроводив их сутью того, кто эти знания создал. Я была разумной с той секунды, как он закончил меня писать. Ты помнишь хоть что-то до того, как Королева отказала фаворитке в бессмертии?»
Я задумалась.
Но нашла лишь пустоту. Словно жизнь до того не существовала.
«Так и есть. Как только Король записал первое заклинание Творения, первый эксперимент, мы ожили. С тех пор мы знали все о его жизни. До того нам жизнь неведома. И после тоже. Я изредка за ним наблюдала. Ты не Король. Ты мое дитя, МакКайла. Я твоя мать, отец, любовник — все. Пришло время вернуться домой».
Может ли это быть правдой? Я не фаворитка и не Король? Я просто человек, которого зло коснулось до рождения?
«Не просто коснулось. Как Король перелил себя в меня, так влилась в тебя я. Твое тело вырастало, как дерево, поглощающее гвоздь, и теперь оно жаждет единения со мной. Ты скучала по мне. Без меня ты пуста. Разве ты этого не знала? Не испытывала желания чего-то большего? Если я зло, то и ты тоже. Вот, Мак-Кайла, твой внутренний монстр. Или не монстр».
— Если ты создала меня, где ты была последние двадцать три года?
«Ждала, пока мяукающий младенец повзрослеет и станет сильным».
— Ты хочешь, чтобы я сменила сторону. Вот почему ты пыталась убить тех, кого я люблю.
«Боль очищает. Обостряет эмоции».
— Ты облажалась. Я умею справляться с болью и не сменю сторону.
«Открой обложку и прими свои мечты. Ты хочешь вернуть Алину? Щелчком пальцев. Исла и твой отец? Они твои. Дэни, невинное дитя с большим будущим? Одно лишь слово. Вернуть стены? Моментально. Стены нам не помеха. Мы пройдем сквозь них».
— Это было бы ложью.
«Не ложью, а другим путем, столь же реальным. Прими меня, и ты поймешь. Хочешь получить заклятие, чтобы развоплотить его сына? Тебе это нужно? Ключ, который выпустит Иерихона Бэрронса из вечного ада мучений его сына? Слишком долго длится его пытка. Разве не пора ее прекратить?»
Я задержала дыхание. Только эта тема еще могла меня соблазнить.
«Я не лишена милосердия, МакКайла. И сострадание мне не чуждо. Я вижу их в тебе. Я учусь. Эволюционирую. В тебе могут быть и добрые части Короля. Твоя человечность может меня усмирить. Сделать более мягкой. Я же сделаю тебя сильнее».
Меня затопили воспоминания. Я знала, что это Книга манипулирует мной. Но она нашла образ мальчика, умирающего в пустыне. Наложила на это рассказ Бэрронса о пытках и убийстве ребенка.
А за этими видениями отец шагал через вечность, пытаясь найти путь к освобождению. Способ даровать сыну покой.
И обрести его самому.
«Он дал тебе все, ничего не прося взамен. Он умрет за тебя снова и снова. И хочет лишь, чтобы ты освободила его сына».
Мне нечего было возразить.
«Открой меня. Прими. Используй во благо, во имя любви. Как может дар любви быть злом? Ты сама говорила: определяет только действие».
Это было невероятным искушением: открыть Книгу, прочесть, найти заклятие для Бэрронса. Даже Бэрронс считал зло делом выбора, а не состоянием.
Король Невидимых не доверял себе, обладая силой «Синсар Дабх». А я?
Я смотрела и колебалась.
« Ирония судьбы, — говорил Бэрронс. — То, ради чего она мне нужна, будет не нужно мне, когда я ею завладею».
Если я ее подниму — пусть даже из милосердия, — не станет ли мне все равно, когда я открою страницы? Будет ли для меня важен ребенок, Джек и Рейни, мир, сам Бэрронс?