Страница 14 из 59
Если бы не она, Даллас был бы жив.
Поэтому она отреклась от полной опасностей жизни, которую так любила. Цена оказалась более чем высока. Последние слова Далласа были о ней, и она слишком дорожила этим воспоминанием, чтобы снова подвергнуть свою жизнь неоправданному риску.
Медина развернулся перед воротами ее дома, так чтобы автомобиль был направлен на улицу. Ниема с ключом в руке вышла из машины. Даллас тоже предпочитал парковать автомобиль капотом на улицу — так безопаснее, больше возможностей для маневра и меньше вероятность того, что тебя загонят в угол.
Странно, что это раньше не пришло ей в голову; она просто заезжала в гараж, как миллионы других обывателей. Но заезд Медины мгновенно пробудил в ней давно забытые ощущения: она насторожилась, сердце ее учащенно забилось. Неожиданно для себя она оглянулась вокруг, всматриваясь в тени и вслушиваясь в шорохи ночи.
Медина проделал то же самое, но гораздо быстрее: для него это привычный ритуал.
— Черт подери! — раздраженно буркнула Ниема, шагая по дорожке к входной двери с аркой.
— Что «черт подери»? — Он шел следом, ступая почти бесшумно, и первым очутился под аркой. Никто не набросился на них с пистолетом, да Ниема и не ждала никакого нападения. И зачем только она поддалась на его провокацию?
— Черт подери, я провела в вашем обществе всего полчаса, а мне уже мерещатся в кустах бандиты.
— Надо всегда быть настороже, в этом нет ничего предосудительного.
— Да, если бы я работала в секретном агентстве или в полиции. А я занимаюсь электронными безделушками. В моих кустах может шарить только кошка.
Он хотел было взять у нее ключи от дома, но она остановила его ледяным взглядом.
— Из-за вас я стану параноиком. К чему все это? — спросила она, открывая дверь. Ничего страшного не произошло — ни выстрелов, ни взрывов.
— Извините. Привычка. — Перед уходом она оставила свет в коридоре, и он с любопытством заглянул внутрь.
— Может, пройдете? Мы же так и не успели допить кофе в доме Винея. — Она пригласила его неожиданно для самой себя. Они ведь почти незнакомы, но, странное дело, ей так легко с ним. И все-таки это Джон Медина, а не спокойный, уравновешенный, респектабельный бюрократ, пригласивший ее на обед.
Он вошел в дом, настороженно вскинув голову, его острый взгляд не упускал ни одной детали. Он видел, как Ниема открыла дверцу чуланчика в прихожей и отключила сигнализацию. В этот момент она готова была поклясться, что он запомнил все до мелочей и способен назвать код ее замка.
Ниема закрыла дверцу, и он промолвил:
— Сделайте одолжение, включите сигнализацию.
Она послушалась, поскольку у него были серьезные причины для беспокойства.
Ниема купила этот дом в довольно дорогом районе три года назад, после своего повышения по службе, что дало ей возможность заплатить требуемую сумму. Для одного человека дом казался огромным: три спальни, две ванные комнаты, но она говорила себе, что комнаты пригодятся на случай приезда родственников, хотя те ни разу ее не навестили, и что дом с тремя спальнями проще продать, если ей захочется переехать.
Дом был выстроен в испанском стиле — полукруглые арки дверей и окон. Она сама покрасила стены комнат в нежный персиковый цвет. Мебель она подбирала в зеленых и бирюзовых тонах. Ковровое покрытие — неопределенного бежевого цвета, но в хорошем состоянии, и Ниема, вместо того чтобы снять его, расстелила сверху огромный ковер с геометрическим рисунком из зеленых, голубых и персиковых цветов. Все это создавало атмосферу уюта без излишней слашавости.
— Очень мило, — сказал он, а Ниема мысленно задалась вопросом: какие выводы он сделал относительно ее самой по тому, как она обставила свою квартиру?
— Кухня прямо по коридору. — Она прошла вперед, включив верхний свет. Ниема обожала свою кухню. Это была большая комната со множеством окон, расположенных по правой стене. Длинная узкая кухонная стойка, покрытая мозаикой из голубых и терракотовых плиток, предоставляла обширную площадь для самых амбициозных кулинарных проектов. На подоконнике стояли горшочки с цветами, распространяя благоуханный аромат. В дальнем углу кухни находились обеденный столик и два стула, окруженные зарослями папоротника.
Ниема принялась готовить кофе, а Медина подошел к окнам и по очереди опустил жалюзи.
— А это не изматывает? — спросила она. — Все время быть настороже не так легко.
— Я об этом даже не думаю — привык. К тому же вам все равно следовало опустить жалюзи. — Сунув руки в карманы, он прохаживался по кухне. Внимание его привлекла дубовая подставка с набором ножей, он вытащил самый большой нож, пощупал лезвие пальцами и вернул на место в ячейку. Вслед за тем подошел к двери черного хода, верхняя половина которой была из стекла, опустил жалюзи и там и проверил замок.
— Я всегда это делаю. Незачем напрашиваться на неприятности. — Едва промолвив эту фразу, Ниема осознала всю ее двусмысленность. Джон Медина и есть самая крупная неприятность, а она сама его пригласила.
— Вам надо вставить здесь замок покрепче, — рассеянно обронил он. — А если точнее, то необходимо поменять дверь. Злоумышленнику не составит труда выдавить одно из стекол, просунуть руку и отпереть дверь.
— Завтра же утром этим займусь.
Должно быть, он уловил резкий тон, которым были произнесены эти слова, потому что вдруг вскинул на нее глаза и улыбнулся:
— Извините. Вы и сами это знаете не хуже меня, ведь так?
— Именно так. — Она вынула из стеклянного шкафчика две чашки. — Уровень преступности в нашем районе довольно низок, и у меня есть система безопасности. Кроме того, если кто-либо захочет забраться ко мне в дом, он может разбить любое окно, а не только стеклянную дверь.
Он пододвинул к себе высокий стул и присел на него с самым беспечным видом, но Ниема сомневалась, что он вообще способен сбрасывать внутреннее напряжение, принимая во внимание род его занятий. Она разлила кофе по чашкам, поставила одну из них перед Мединой и уселась напротив него за стойкой.
— Хорошо, а теперь признайтесь: зачем вы отвезли меня домой? Только не говорите, что по старой дружбе.
— Не буду. — Он не спеша потягивал кофе, погруженный в свои мысли, но ее вопрос вывел его из задумчивости. — Что за прибор вы смастерили? Расскажите мне о нем.
Она поморщилась:
— Ничего особенного. Это подслушивающее устройство не вызывает скачков напряжения, поэтому его «не видит» осциллоскоп. Металлоискатель — другое дело.
— Фрэнк в восторге от вашего нового изобретения. Ниема насторожилась.
— Да ничего в нем такого нет, поскольку, как я уже сказала, прибор хорош только при определенных условиях. Если знаешь, как проверяются линии связи, можно разработать соответствующее подслушивающее устройство.
А почему он упомянул о моем приборе в разговоре с вами? — Конечно, прибор очень полезный, но нельзя назвать его потрясающим открытием, способным перевернуть мир. Откуда о нем знает заместитель директора отдела по особо важным операциям? Почему он звонит ей домой и приглашает в свою частную резиденцию?
— Я спросил его, как у вас дела. Он рассказал, чем вы занимаетесь.
Ее тревога сменилась подозрением. Итак, вполне возможно, что Медина расспрашивал о ее житье-бытье, но это не объясняет, почему Виней оказался в курсе всех ее дел и, в частности, ее последнего проекта.
— Откуда ему это известно? Мы же работаем в разных отделах. — Подавляющее большинство сотрудников ЦРУ ничем не напоминало знаменитых героев голливудских боевиков; это были скромные служащие, аналитики и техники. До поездки в Иран Ниема обожала рискованные операции, но не теперь. Теперь она работала в техническом отделе над электронной частью приборов и специализированных устройств и каждый вечер возвращалась домой, как и положено добропорядочному обывателю.
— Я попросил его навести о вас справки.
Это откровенное признание ошеломило Ниему.
— Зачем? — При мысли, что все это время за ней велась слежка, ее передернуло.