Поле боя - Арктика.

Подобно адмиралу Нахимову, потопившему собственные корабли, чтобы спасти Севастополь, капитан 1-го ранга Науменко подставил борт сво­его крейсера, который любил больше жизни, под предательский ракетный удар — чтобы спасти «новорожденный» русский авианосец.

«Слава» подошел вплотную к поврежденному ракетному крейсеру и направил на пылающую пробоину стволы мощных водометных и пенных пушек системы аэродромного пожаротушения. Ту­гие струи воды сбили пламя, но внутри отсеков еще оставались сильные очаги возгораний.

Удивительно, как еще не сдетонировали раке­ты главного ударного комплекса крейсера. Взрыв даже одной такой весом более семи тонн мог иметь для корабля катастрофические послед­ствия.

Получив доклад, что все выжившие моряки из поврежденных отсеков эвакуированы, капитан 1-го ранга Николай Иванович Науменко отдал приказ:

— Затопить поврежденные отсеки ниже ватер­линии для ликвидации очагов пожара. Произве­сти контрзатопление отсеков левого борта, чтобы устранить крен.

— Есть произвести контрзатопление!

Крейсер «Москва» тяжело осел в море сначала одним бортом, затем другим. Раскаленный кор­пус в месте попадания ракеты окутался паром. Хорошо еще, что пробоина была выше ватер­линии.

Капитан Науменко вместе с остальными офи­церами принимал донесения, отдавал приказы, координировал действия аварийных партий. Люди делали все возможное, чтобы спасти корабль. От руководства по борьбе за живучесть капита­на ракетного крейсера отвлек тревожный доклад оператора РЛС:

— Товарищ капитан, отмечены повторные пуски! Четыре единицы идут на нас, курс преж­ний.

* * *

— 801-й, отмечены пуски, четыре единицы. Идут на крейсера. Цель — уничтожить!

— 801-й, вас понял. Работаю. — Полковник Щербина доворотом вышел на боевой курс. — Звено, говорит командир: цели — уничтожить. На­ведение — индивидуально. Работаем, ребята.

На индикаторе на фоне лобового стекла све­тящуюся точку выпущенной ракеты накрыл зе­леный ромбик значка захвата. И тут же изменил цвет на красный. На этот раз прицеливаться было легче — четыре «Урана» находились сейчас на разгонной траектории, на высоте более тридцати метров. А стартовый твердотопливный ускоритель давал хорошую «засветку» еще и в тепловой части спектра.

Полковник Олег Щербина нажатием гашет­ки отправил в полет через интервал в полсе­кунды сразу две ракеты РВВ-АЕ. Отстрелялись и остальные летчики звена. Ракет не жалели — на одну ПКР приходилось по два «изделия» класса «воздух—воздух». И при этом летчики продолжали оставаться на боевом курсе, отслеживая цели, го­товые в любой момент выпустить еще ракеты — с гарантией! Но этого не потребовалось: ночное небо разорвали яркие сполохи взрывов. Сверка­ющие обломки метеорами прочертили темный небосвод. На этот раз все четыре ракеты в залпе были уничтожены.

— Я 801-й, прием. Задание выполнено, все ра­кеты перехвачены.

— Вас понял, молодцы, ребята! Остаток то­плива?

— «Голодаем».

— Возвращайтесь на «точку». 311-й теперь сам справится.

311-й — это был позывной командира полка многоцелевых истребителей Су-35 полковника Юрия Рощина.

— 801-й принял. Есть возврат на «точку».

На зеленоватом поле коллиматорного индика­тора высветилась метка захвата. В верхнем углу побежали цифры сокращающейся дистанции.

— Я 311-й, есть захват цели. Разрешите работу, прием.

— «Триста одиннадцатому» — отставить атаку. Занять четыре тысячи и сопровождать цель на удалении двадцать.

— Вас понял, выполняю. — Летчик был просто

обескуражен, но приказ есть приказ.

* * *

И причина, по которой он был отдан, была более чем веской.

За два месяца до этого от причала на базе Норфолк отошла атомная многоцелевая субма­рина «Шарлота» класса «Усовершенствованный «Лос-Анджелес». Буксиры вывели огромное черное «тело» длиной более чем 110 метров за боновые ворота базы. После чего подлодка водоизмещени­ем 6297 тонн почти сразу же погрузилась.

Дальше ее путь лежал через Атлантику к Чер­номорским проливам и далее — через проливы Гибралтар и Босфор — в Черное море. Эта акция была беспрецедентной и очень рискованной, но должна всем продемонстрировать морское могу­щество США

Капитан субмарины коммандер Стивен Джонс был опытным моряком и неоднократно выполнял рискованные задания. Во время патрулирования в Персидском заливе «Шарлота», дополнитель­но оборудованная подводными транспортерами «сухого» типа SEAL, неоднократно высаживала на враждебное побережье диверсионные группы «морских котиков». Но новое задание было сверх­сложным. Что ж, именно за это он и его команда получают повышенное жалованье.

В этот поход вместе с командой отправилась и группа специалистов ЦРУ. Несмотря на то что они часто проводили свои акции, команда да и сам коммандер Джонс считали это не очень хорошей приметой.

* * *

Многоцелевая АЛЛ «Шарлота» сейчас двигалась на юг. Коммандер Джонс намеревался пересечь Ат­лантику между восточным берегом южной Америки и мысом Альмади — самой западной части Африки. Этот маршрут звался у моряков «Талия Атлантики». И далее, вдоль западного побережья Африки — до пролива Гибралтар. Потом — Средиземное море, в котором лодку прикроют силы Шестого флота ВМС США И далее — через Босфор — в Черное море. А там начиналось самое сложное.

Коммандер Стив Джонс понимал, что как толь­ко русские узнают, что в акватории Черного моря появилась атомная подлодка, то «спустят всех со­бак» на нее. Так, кажется, выражаются эти непо­нятные «рашнз». Черт дери! Да зачем он вообще согласился на эту авантюру? Деньги?.. Их у коммандера Джонса хватало. Пресловутая «защита де­мократии»? Ну, это вообще сказки для домохозяек, которые судят о жизни по «мыльным операм». Ему хотелось встретить и переиграть сильного и до­стойного противника. А не бомбить иракские ла­чуги высокоточными «Томагавками» с безопасной дистанции. Тщеславие, будь оно неладно...

И вот теперь, стоя в центральном посту атом­ной субмарины, уставленном компьютерными мониторами и загроможденном другой, самой разнообразной аппаратурой, он выслушивал до­несения гидроакустиков.

Началось...

Вот черт, как же не хочется быть приманкой!

Сейчас в небе над субмариной висели про­тиволодочные самолеты и вертолеты, эсминцы и фрегаты бороздили волны над ней. Акустики «Шарлоты» уже оглохли от шума их винтов. А на хвосте американского подводного монстра уже «повисли» две русские дизель-электрические под­лодки класса «Кіlо».

«Варшавянки» не даром получили у моряков НАТО неофициальное название «черная дыра». На малом ходу, да еще и с использованием спе­циального водометного движителя вместо тради­ционного гребного винта, услышать русскую суб­марину было практически невозможно.

«Варшавянки», лодки проекта 877, были просто идеальными для Черноморского театра военных действий. В относительно мелком море они чув­ствовали себя словно рыба в воде. И сейчас эти «рыбки» выходили на дистанцию пуска торпед...

Но, черт дери, сейчас они должны были быть приманкой! Атомная подводная лодка стоимостью более трех миллиардов долларов, да еще плюс — полмиллиарда на переоснащение теперь в Чер­ном море выглядела как слон в посудной лавке.

— Начать выброс ложных целей! — распоря­дился коммандер.

Дезинформация — дезинформацией, но если русские Kilo выпустят самонаводящиеся торпеды...

— Йес, сэр! Ложные шумовые генераторы вы­пущены.

— Коммандер! Слышу шум винтов по носу! Русский фрегат идет прямо на нас. Они дали залп из бомбометов!

— О, Господи Иисусе! Экипаж, приготовиться к взрывам!

Гидродинамическая ударная волна встряхнула лодку от носа до кормы.

— Сэр, похоже, русские использовали глубин­ные бомбы с зарядами акустически-активной кра­ски! — Это означало, что теперь любые ухищрения американских подводников будут бесполезны.

Шумность лодки возросла многократно, те­перь их могли услышать не то что фрегаты, а и обычные рыболовецкие шхуны, оснащенные про­стейшим сонаром для поиска косяков рыбы.