Страница 31 из 47
А штабной оберст, который и боя-то настоящего не видел, распалялся все больше и больше:
— Dummkopf! Schweinehund! Идиоты! Свинские собаки!.. Да как вы вообще могли позволить русским побить вас?!
Дитрих Шталльманн молчал. Все его «стальное» хладнокровие сейчас было просто на пределе. Боевой танковый офицер чувствовал, что еще немного — и он бросится на эту жирную штабную крысу и придушит ее ко всем чертям! И только знаменитая прусская дисциплина, вбитая фельдфебелем в него — тогда еще зеленого кадета, держала его нервы в узде. Да еще осознание того, что если он сейчас сорвется, то ему вполне светит Kriegsgericht — военный трибунал. И он окажется в гестапо, а потом — в концлагере.
Излив на обер-лейтенанта всю желчь и никчемную злость, оберст соблаговолил, наконец-то, отдать осмысленный приказ.
— Обер-лейтенант Шталльманн, приказываю вам принять командование ротой трофейных танков!
— Яволь, герр оберст! — Дитрих щелкнул каблуками начищенных до блеска сапог, четко развернулся «кругом» через левое плечо и, чеканя шаг, вышел из штабного блиндажа.
Трофейная рота… Мало чести было командовать таким подразделением. Механик-водитель Алекс «Аржмайстер» Кнаге ярче и образнее всех описал такую перспективу на совершенно непереводимой смеси русских, немецких и даже парочки французских ругательств! Дитрих Шталльманн только головой покачал, выслушав его тираду. И, против обыкновения, не стал бранить «Аржмайстера» за его грубости.
Тем не менее у них теперь были танки. И хоть это были не знакомые Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV, но все же это лучше, чем болтаться в резерве.
Теперь под командованием обер-лейтенанта оказалось восемь русских «тридцатьчетверок» и три большевистских «шнелльпанцера» — БТ-7. В немецких войсках весьма охотно осваивали трофейную технику: чешское стрелковое оружие, те же танки LT-35 и Pz.Kpfw.38(t) «Прага», французские бронемашины «Панар» и легкие танки; русские орудия, минометы, бронетехника, и даже самолеты — все использовалось хозяйственными и воинственными германцами.
В танковых подразделениях Вермахта советский средний танк Т-34 получил название Pz.Kpfw.747 Т-34®. Поначалу немцы и не знали о существовании такого танка у русских. И считали его таким же «отсталым», как и легкие боевые машины Страны Советов.
Кстати, это и неудивительно. Бронетанковые силы РККА находились в начале войны на стадии реформирования, командование и управление мехкорпусами еще не было отлажено, а тактика — не отработана. Экипажи имели крайне низкий уровень подготовки на новых машинах Т-34 и КВ. Тем не менее первые же бои и с теми, и с другими показали абсолютное превосходство советской бронетехники!
Столкнувшись с «тридцатьчетверками» в бою, гитлеровские танкисты собственной кровью написали им хвалебные строки.
«У нас не было ничего сравнимого уровня», — сказал о Т-34 генерал-майор Фридрих фон Меллентин. Фельдмаршал фон Клейст был по-военному краток в оценке знаменитой «тридцатьчетверки»: «Лучший танк мира».
«Среди танков противника находились и совершенно неизвестные для немцев, превосходные по своей маневренности и боевой мощи танки Т-34, против которых в тот момент были бессильны все противотанковые средства» — так говорил о нем немецкий историк, в прошлом офицер Вермахта Вернер Хаупт.
А по мнению немецкого военного историка генерал-майора Мюллера-Гиллебрандта, появление танка Т-34 ознаменовало зарождение так называемой танкобоязни у немецких солдат на Восточном фронте.
«На вооружение Красной Армии к началу кампании поступил новый танк Т-34, которому немецкие сухопутные силы не смогли противопоставить ни равноценного танка, ни соответствующего оборонительного средства. Появление танка Т-34 было неприятной неожиданностью, поскольку он благодаря своей скорости, высокой проходимости, усиленной бронезащите, вооружению и главным образом наличию удлиненной 76-мм пушки, обладающей повышенной меткостью стрельбы и пробивной способностью снарядов на большой, до сих пор не достигаемой дистанции, представлял собой совершенно новый тип танкового оружия. Появление танков Т-34 в корне изменило тактику действий танковых войск. Если до сих пор к конструкции танка и его вооружению предъявлялись определенные требования, в частности подавлять пехоту и поддерживающие пехоту средства, то теперь в качестве главной задачи выдвигалось требование на максимально дальней дистанции поражать вражеские танки, с тем чтобы создавать предпосылки для последующего успеха в бою. В это же время появились новые конструкции танков, на базе которых позже были введены танки типов V „Пантера“ и VI „Тигр“» — это его слова.
«Т-34 с его хорошей броней, идеальной формой и великолепным 76,2-миллиметровым длинноствольным орудием всех приводил в трепет, и его побаивались все немецкие танки вплоть до конца войны… В то время 37-миллиметровая пушка все еще была нашим сильнейшим противотанковым оружием. Если повезет, мы могли попасть в погон башни Т-34 и заклинить его. Если еще больше повезет, танк после этого не сможет эффективно действовать в бою. Конечно, не очень-то обнадеживающая ситуация!
Единственный выход оставляло 88-миллиметровое зенитное орудие. С его помощью можно было эффективно действовать даже против этого нового русского танка» — а это уже из воспоминаний знаменитого немецкого танкового аса Отто Кариуса.
Начальник Куннесдорфского полигона полковник Эссер в декабре 1942 года на заседании военно-технической секции союза германских инженеров докладывал:
«Из числа новых танков особенно выделяется танк Т-34, обладающий рекордной скоростью — 54 километра в час и удельной мощностью восемнадцать лошадиных сил на тонну. Русские создали танки, которые конструктивно и в производственном отношении, безусловно, заслуживают внимания и в некоторых отношениях превосходят танки наших прочих противников».
Один из преподавателей бронетанковой школы в Вюнсдорфе высказывался в марте 1942 года более категорично:
«В Красной Армии наиболее грозным является танк Т-34. Его эффективное вооружение, талантливо использованные наклоны брони и высокая подвижность делают борьбу с ним тяжелой задачей».
А теоретик и практик германских танковых войск генерал-полковник Гудериан в своих «Воспоминаниях солдата» писал:
«…В ноябре 1941 года видные конструкторы, промышленники и офицеры управления вооружения приезжали в мою танковую армию для ознакомления с русским танком Т-34, превосходящим наши боевые машины. Непосредственно на местах они хотели уяснить себе и наметить, исходя из полученного опыта боевых действий, меры, которые помогли бы нам снова добиться технического превосходства над русскими. Предложения офицеров-фронтовиков выпускать точно такие же танки, как Т-34, не встретили у конструкторов никакой поддержки. Конструкторов смущало, между прочим, не отвращение к подражанию, а невозможность выпуска с требуемой быстротой важных деталей Т-34, особенно алюминиевого дизельного мотора. Кроме того, наша легированная сталь, качество которой снижалось с отсутствием необходимого сырья, также уступала легированной стали русских».
Так что практичные немцы весьма высоко оценили боевые качества и функциональность знаменитой «тридцатьчетверки».
И вот здесь хочется сделать небольшое авторское отступление. Сейчас принято ругать советских военачальников, советских конструкторов и инженеров — мол, не заботились они о русском солдате.
Нынешнему поколению очень тяжело понять условия тотальной войны, той, в которой мы, пусть и ценой огромных жертв, победили.
Речь идет не о простом сопоставлении технических характеристик той же «тридцатьчетверки» и, например, «Пантеры» или «Тигра». Наши танкисты считали Т-34 нормальным танком, на котором можно было вполне эффективно воевать. Ведь сражались прежде всего люди, а потом уж техника.
Вот что говорит танкист, ветеран 63-й гвардейской танковой бригады Уральского добровольческого танкового корпуса Николай Яковлевич Железнов: