Румиланта

– Найдите Расту и я лично Вам подарю один из этих станковых арбалетов.

– Договорились, – согласился гвардеец, – через пять минут наши люди будут готовы.

Поиски гнома продолжались до вечера, уже в сумерках сводный отряд вернулся на стоянку. Вернулся ни с чем.

Сонъер и Манга виновато смотрели под ноги не решаясь поднять глаза.

– Что, никаких следов?

– В том-то и дело, мастер, что следов слишком много. Все истоптано, поди разбери. Быки разбежались куда только можно.

– Что будем делать, виконт? – спросил подошедший Толти. – Надо двигаться дальше.

Я сам понимал, что надо двигаться, но отдать такую команду, язык не поворачивался.

– Отдыхаем, утром будет видно.

На ночь выставили усиленные караулы, опасаясь нападения неприятеля, но он нас так и не побеспокоил. Тревога поднялась утром, но повод для нее оказался замечательным – вернулся Раста.

Гном был поцарапанный и грустный, слегка прихрамывал на левую ногу, но главное – он был живой. Гномы загудели и обступили его толпой, лишь минут через пять я смог с ним поговорить.

– Дружище, где ты пропадал?

– Да, где?

– Где? – поддержали меня окружающие.

– Этот упрямый бык никак не хотел везти меня обратно, – грустно ответил Раста.

– А ты хотел и обратно на быке ехать?

Гномы разразились смехом.

– Эта скотина бежала куда глаза глядят часа два. Ну и тряско, скажу я вам, ехать на диком быке.

– Так как же ты с ним совладал? – крикнул кто-то из толпы.

– Хо, от меня еще никто не вырвался!

– Ни и что было после?

– Так вот, я и говорю, часа через два эта вражина остановилась. Я слез с него, развернул его за рога в обратном направлении и опять забрался к нему на спину.

– Ну?

– И?

– Не идет зараза и все тут.

– Так ты, значит, и обратно хотел на быке ехать? – сквозь смех спросил я.

– Этот гад меня такую даль завез.

– И что же ты?

– Стукнул его немного, думал, поумнеет.

Вокруг раздавались заливистые раскаты смеха.

– Поумнел? – спросил я.

– Нет, – Раста вздохнул. – Издох.

Раскаты смеха разносились, должно быть, на пару километров.

– Вам смешно, а мне пришлось всю обратную дорогу идти пешком, – сказал гном.

Это только добавило веселья. Думаю, аборигены немало подивились такому веселью. Наверняка их разведчики засели неподалеку.

– Вот что, дружище, забирайся в фургон и отдыхай. Ты и так устал за ночь. Мы выступаем по плану.

Несколько дней нас не беспокоили. Маячившие на горизонте невысокие горы постепенно приближались. Именно предгорья были указаны, как конечный пункт нашего маршрута.

Аборигены преградили нам дорогу, когда до цели оставалось совсем немного. Их было не меньше двух тысяч, они потрясали копьями и выкрикивали грозные предупреждения. Сразу за спиной воинов начинались предгорья, бурные заросли кустарника наводили на мысли о близости воды.

Мы остановились в полукилометре. Я вскарабкался на крышу фургона и осмотрелся – так и есть, за спинами копейщиков протекал ручей.

– Горячее будет дело, – сказал подошедший командир наемников. – У врага нет брони, зато многократное численное преимущество.

– Может, попробуем договориться? – спросил лейтенант Толти.

Я взглянул на него с уважением.

– Вряд ли получится. Но мы попробуем, договориться всегда лучше. Нам бы только узнать, что сталось с герцогом. Что ж, лейтенант, пошли.

– Куда? – удивился Толти.

– Как куда? Договариваться. Вы же предложили, Вам и флаг в руки.

Гвардеец слегка побледнел, но отказываться не стал. Зря он так переживает, я тоже не самоубийца, не собираюсь идти прямо в расположение противника. Достаточно будет обозначить наши намерения.

Мы привязали к древку полотнище и вдвоем с лейтенантом отправились вперед. Отошли мы шагов на пятьдесят от наших порядков – вполне достаточно, чтобы дать понять, чего мы хотим.

– А теперь, машите флагом. Если неприятель вышлет делегатов на переговоры, двинемся дальше.

Толти слегка приободрился, поняв, что я не зову его идти дальше прямо сейчас. Гвардеец был стойким человеком, но даже самый стойкий человек не спешит бессмысленно умирать. С полчаса командир гвардейцев размахивал флагом, я же время от времени пытался выкрикнуть призывы. Бесполезно. Парламентеров противник высылать не желал. В итоге несколько копий, взвившихся в воздух, явно обозначили ответ. Разумеется, они не пролетели и четверти расстояния до нас, это была всего лишь демонстрация намерений.

– Почему они не нападают? – поинтересовался Дикси, когда мы вернулись, так и не добившись переговоров.

– Не знаю, – я пожал плечами.

Если бы это полчище напало из засады с близкого расстояния, у них были бы все шансы на победу. Да, у нас хорошая броня и отличное оружие, но пятикратное преимущество тоже что-то значит.

– Если они отступят в предгорья и встретят нас там, нам придется туго, – сказал Раста.

Аборигены не атаковали и не отступали, они по-прежнему потрясали копьями, оставаясь на какой-то только им известной линии.

13.

– Виконт, давайте, атакуем их. Эти дикари разбегутся, стоит только нам приблизиться, – предложил Дикси.

Чего спрашивается проще? Но не хотел я такой вот атаки в лоб. Не вязался у меня образ аборигенов с хитрым и коварным врагом. Да, они были неприветливы, но… Но при всем при том, они могли нанести нам куда больший урон, забросай, например, копьями из засады. Они же выбрали самый невыгодный для обороны вариант. Все вроде бы просто. Вот они – враги. Они продемонстрировали свои намерения. Но внутренней уверенности в необходимости прямой атаки у меня не было. Мы пришли на чужую землю, как хотите, а не хочу я уничтожать ее хозяев, я не испанский конкистадор. Мне всего-то необходимо узнать, куда делся герцог.

«Думай, Вик, думай».

И эта странная надпись на карте, она тоже не давала мне покоя:

«Этому дивному краю два близнеца несут благословенье. Ступивший в воды одного из них, никогда не будет врагом этой земли».

Странная надпись и непонятная. Всю дорогу я размышлял над ней. Ясно, что «близнецы» – это не люди, раз речь идет о «ступившем в их воды». То, что вода несет этому краю благословение, не вызывает у меня удивления, особенно если учесть пустынный характер местности с редкими источниками. Но что из этого следует?

«Ступивший в их воды, никогда не будет врагом?». Это что же получается, надо ступить в какие-то воды, чтобы тебя приняли за своего? Уж не те ли самые, перед которыми выстроились местные жители с копьями?

Гхм, парадоксально, но в то же время многое объясняет. В том числе – такую неудобную для обороны позицию аборигенов. Пробиться сквозь строй копейщиков и занять ручей? Бронированная пехота гномов разумеется пробьет брешь в рядах защитников ручья, да и наемники рвутся в бой, но… Это сколько народу я потеряю, не говоря уже о потерях местных жителей. Какое уж после этого мирное сосуществование? Вот если как-нибудь занять ручей, не прибегая к широкомасштабным действиям.

– Раста, нам надо занять ручей, который расположен за спинами этих копейщиков.

– Двинемся вперед? – поинтересовался гном.

– Двинемся. Только надо это сделать так, чтобы мы до ручья дошли без потерь. В том числе и без потерь со стороны местных жителей. Хотя бы без массовых потерь.

– И как это сделать? – гном задумчиво почесал макушку.

– Есть у меня одна мысль. Не зря же мы тащили с собой в такую даль мастерскую. Дальше мы поедем на танке.

– Это как? – гном выглядел удивленным.

Думаю, он был бы еще более удивленным, если бы знал, что такое танк.

– Поверь, гораздо проще, чем верхом на диком быке. Только нам его сначала надо сделать.

– Изготовить – не проблема, знать бы еще что.

Разумеется, я не собирался делать стального монстра, ревущего тысячемильным дизелем. Какое время – такие и танки.

– Переделаем один из фургонов. Оглобли снимаем, платформу убираем и обвешиваем его со всех сторон прочными щитами почти до земли. Так, чтобы снизу никто не смог пролезть.