Страница 84 из 92
– Я ей говорю – «Не прыгай», – глотая слезы, бормотала Ресничка. – «Мы его камнем достанем». Камней, правда, почти не осталось. А она – «Я его, дерьмоеда рогатого, придушу вмиг». Уж очень Марочка всегда на удавку надеялась. Всегда ей удавалось…. Аша, что у тебя с рукой? Кровь так и льет. Давай завяжу…
Даша машинально кивнула. За перекрестком всё толпились пираты. Ветер доносил далекие крики людей. Там убивали. И здесь убивали. Внизу ходила Эле, собирала стрелы. Доктор Дуллитл с кем-то из ополченцев оттаскивал тяжелораненого куда-то на задворки мастерской. Здесь уцелело пятеро, включая Малыша с порезанной шеей. Еще Утбурд и Мин. Еще сама Даша…. Куда же Костя ушел?
Дым заметить было трудно, – по крыше дома пробежал оранжевый огонек, потом вспыхнуло что-то во дворе. Даша разглядела только реакцию пиратов, – они зашевелились, оглядываясь на близкий огонь. Почти тут же вспыхнул забор по другую сторону улицы. Усилившийся к вечеру ветер легко перекинул огонь на кособокий дом. План, выполненный «деловыми» и Мином, удался. Пираты за перекрестком начали пятиться от начавшегося пожара.
– Девки, уходим, – скомандовала Эле.
Даша сползла вниз. Возле баррикады среди трупов крутился с озабоченным видом полукровка. «Не может вспомнить, кого лично он победил» – поняла Даша. «Все-таки он жутко злобный и жестокий. Почти как мы».
– Убираемся отсюда, – приказала, поправляя за плечами полупустой колчан, Эле. – Всё, остальные нас догонят.
Даша подняла с земли свой пробитый щит. На руку надеть вряд ли удастся, – сквозь косынку, намотанную на предплечье, проступало широкое пятно крови.
– Идите-идите, – сказала Эле, выглядывая за баррикаду. – До темна затаимся. Этих-то гадов от нас, считай, отрезало, но другие могут наткнуться. Что им стоит через грязь Низкого тупика полезть?
– Мы Мару заберем, – пробормотала Ресничка.
– Зачем? – удивилась бывшая Перчатка. – Он была девчонкой храброй, но сейчас мертвее мертвого. Вон сколько покойников, всех не перетаскать.
– У нее сестры остались, – прохрипел Малыш. – Как им сказать, что тело бросили? Похороним хоть как-нибудь.
– Остальные ваши как? – спросила Эле, поднимая связку непонятно когда собранного оружия.
– Остальные простят, – всхлипнула Ресничка. – Они были как я – безродные.
– Тогда не болтайте. Вперед, по норам.
Мертвая Мара была удивительно тяжела. Даша боялась выпустить грязную скользкую щиколотку. Щит тянул больную руку. Как только солдаты таскают и щиты и мертвецов? И вообще, войны когда-то кончаются?
– Аша не оглядывайся. Он догонит. Поживее… – подстегивала Эле.
«Она не Перчатка», – подумала Даша. «Она сержант, капрал, и, как это – прапорщик. Она требует, чтобы мы выжили. И я ее люблю, хотя сейчас она сущая сука».
Через забор перелез Утбурд, свалился в пыль, закашлялся. Следом спрыгнул Костяк.
– Через Старый рынок уходить пришлось. Там городского народу с сотню навалено, – лохматый глянул на Дашу, потом на тело Мары. Потом на молчащего доктора. Тот шел рядом с Эле, заметно прихрамывал. – Мертвая? Остальных никого? Виг – насмерть?
– Голову ему разрубили, – пробормотала Ресничка. – Больше никого не осталось.
Костяк перехватил мертвый груз у Даши. Лицо его блестело от пота.
– Кончился наш десяток. Даша, что с рукой?
– Что там у тебя, девка? – зарычала Эле. – Щит отдай. Почему не сказала?
– Дошли уже, – прошептала Даша.
Остатки отряда ввалились в тесный двор.
– Док, посмотри, что у девчонки с рукой. И тише, чтоб вас боги поразрывали. Мы здесь как мыши в чулане.
Мару решили похоронить в углу двора. Эле сама показала место. Вряд ли дом и двор уцелеет, но все же не бросили девчонку, где попало. Может, найдут могилу родственники.
Даша сидела на пороге, смотрела как торопливо ковыряют сухую землю «деловые» и кашляла от дыма. Голова кружилась. Доктор возился с ее раненой рукой.
– Две колотые…. Не слишком глубокие, но крови ты много потеряла. Нужно было сразу перетянуть. Ты же не дикарка, сама знаешь.
– Сразу было некогда. Потом Ресничка перевязала.
– Девушка она, бесспорно, замечательная, но накладывать повязки совершенно не умеет. Просто ужасно, что такие юные создания участвуют в резне. Здешний мир обезображивается на глазах. Выпейте, – доктор протянул Даше маленькую фляжку. – Силы вам сегодня еще понадобятся.
– Наркотик? – Даша с опаской принюхалась.
Доктор хмыкнул:
– Тонизирующее. Слегка возместит кровопотерю. Дария, я все время забываю, что вы не местная. Вы исключительно хорошо адаптировались в Каннуте.
– Мне кажется – я здесь всю жизнь, – прошептала Даша.
По улице кто-то пробежал громко рыдая. Со стороны Центральной площади доносился многоголосый крик.
– Гибель Рима, Содома и Гоморры или одномоментное пришествие прогресса, – пробормотал Дуллитл. – Знаете ли, Дария – этот Объединенный Флот весьма мощная сила. Даже в нынешнем состоянии полураспада. Интересно узнать с кем все-таки Флот столкнулся у Крабьего мыса? Если бы там доблестный Флот не отступил, мы бы с вами не переживали нынешней жуткой ночи.
– Наплевать мне на стратегию и политику. Выбраться бы отсюда. Быстрее бы ночь пришла, – прошептала Даша.
– Слова истинной дочери Каннута, – без всякой иронии согласился доктор. – Уже начинает темнеть. И дым нам тоже на руку.
– Ну и хорошо. Я пока мальчикам воды принесу….
Изрезанное тело Мары засыпали сухой землей. Оставшиеся в живых сидели под забором смотрели на невысокий холмик. Эле и Костяк забрались на крышу. Даша заволновалась, что ветхая крыша не выдержит, но вообще-то, это уже не имело никакого значения.
– Нужно было в королевские латники идти, – прошептал сухопарый гончар. У него было повреждено плечо, и он сидел, неловко опираясь здоровой рукой. – Войско-то, наше, по слухам куда легче, чем горожане, отделалось. Сидели бы сейчас у реки, объясняли друг другу, каким удачным маневром от пиратов уклонились. Вот, демоны их задери, хорошо, что я так и не успел жениться.
– А я знал, что война будет, – многозначительно сказал Утбурд. – И жениться отказался, как ко мне девки не клеились. И в войско я вербовался. Почти уговорил. Кольчуги нормальной на меня не нашлось.
Кто-то хихикнул. Даша тоже улыбнулась. Представить коротконогого Утбурда в королевской черно-белой воинской накидке и кольчуге было невозможно.
– А я своих успел отправить, – прошептал второй из прибившихся к «деловым» горожан – крепенький мужичок, державший на Старом Рыбном рынке палатку. Даша знала его еще по мирным временам, иногда покупала у него черноперку. Торговаться рыбник любил до последнего. Дрался он тоже неплохо. Вон – топорик у него черный от крови.
– Жена у меня упиралась, – продолжил рассказывать рыбник. – Говорит – торговля пострадает. Я ее с детьми в лодку силой посадил. Теперь у своего отца прячется. Как думаете, пираты по хуторам пойдут?
– Вряд ли, – сказал Дуллитл. – Они за командора резню устроили, и в живых здесь никого не оставят. Только и о добыче они не забудут. Внутри Флота единства уже нет. Могут и между собой сцепиться.
– Пусть нам боги помогут, – вздохнул гончар. – Все из-за этого командора. Не мог он на своем диком севере подохнуть? Убийца дитячий.
– Мы их не выпустим, – прошептала Ресничка. – Все здесь полягут.
С крыши спрыгнула Эле:
– Между замком и Старым валом всё горит. У нас тоже всё разгорелось. Прости, друг, твоя мастерская уже завалилась.
– Чего уж там, – бодро сказал гончар. – Я бы и сам запалил. Будем живы – отстроимся. Как уходить будем, госпожа Эле?
План отступления изложил Костяк. Звучала идея довольно безумно, но Даша, со своим головокружением, просто приняла план к сведению. Остальные пораженно молчали.
– Как говорит Аша – фактор внезапности, – сказала Эле. – Пираты меньше всего нас у воды ждут. Проходим вдоль Земляного канала, к Канальным воротам. Лодок там всегда полно, ворота не закрываются. Если пираты лодки не угнали и решетку на воротах не починили – прорвемся. А может быть, там никого из пиратов и нет.