Арт

К конечному пункту путешествия импровизированная колонна подошла на третий день, считая с того момента, когда Сашу подобрали около дороги. Как он там оказался и что значит все происходящее вокруг? Александр перебрал все возможные варианты, но из-за почти полного отсутствия информации, так ни на чем и не остановился.

«Если задача не имеет решения, на время отложи ее в сторону». Александр решил не ломать голову и продолжить наблюдения. Рано делать выводы.

Наконец-то они увидели людей. Место, куда они пришли, напоминало крепость. Земляной вал метра три высотой, по верху которого проходила стена, сложенная из целых бревен. Стволы располагались горизонтально, зажатые между вкопанных в землю стоек. Стена была двойной. Расстояние между деревянными кладками было заполнено землей, придавая стене требуемую ширину. По гребню стены расхаживали дозорные, всматриваясь вдаль. Их отряд не вызвал у стражей стены никаких вопросов. Видимо, на роль ожидаемого врага они не тянули, или десятник с воинами были в крепости хорошо известны. Беспрепятственно миновав ворота, вновь прибывший отряд оказался в обширном военном лагере, насчитывающем, по прикидкам Александра, никак не менее тысячи человек.

Их построили на площади в центре. Важный человек в куртке лучшего качества, чем у десятника и накинутом поверх ее красном ниспадающем плаще вышел к строю и минут десять о чем-то вещал, расхаживая перед строем.

Зачитывает приговор или толкает речь? Попробуй разбери, если не понимаешь языка. Судя по всему, скорее последнее.

Вслед за капитаном, как условно назвал державшего речь военного Александр, к строю поспешил человек попроще со свитком пергамента в руках и большим гусиным пером. Он подходил к каждому из вновь прибывших, спрашивал их о чем-то и записывал ответы в свой свиток, время от времени обмакивая перо в резную деревянную чернильницу.

Подошел он и к Александру.

— Фыр мыр хыр?

Саша пожал плечами. Кто знает, о чем он там лопочет. Может, спрашивает, как его зовут, а может, интересуется, откуда он родом или сколько Саше лет.

Десятник, что вел их отряд, подошел и что-то объяснил писарю. Тот поставил длинный прочерк и перешел к следующему человеку, стоящему в строю.

Ну вот, так можно сойти за полного невежду, который даже имени своего не помнит и не знает, откуда он родом. Саша разве виноват в том, что не понимает ни слова из того, что говорят окружающие? Впрочем, ни слова — это слишком громко сказано. Несколько слов он успел запомнить из тех, что десятник и воины употребляли наиболее часто. Их слова расшифровывались легче, чем разговор безоружных спутников, поскольку часто за ними следовало действие.

Надо срочно осваиваться и учить язык. Языковед он или нет?! Кто бы ни были эти странные люди, без знания языка совсем плохо. Саша шепотом повторил несколько слов из числа тех, что он успел запомнить.

Куда их теперь? Дальнейшее откровенно порадовало — всех их отправили на кухню. Большие деревянные грубо сколоченные столы стояли на улице под навесами. Десятник построил их в очередь к массивному чугунному котлу, от которого, вопреки опасениям Александра, исходил довольно вкусный запах. А кормят здесь неплохо. Без изысков, но добротно. Это уже радует.

Крепость продолжала удивлять Сашу. После обеда их повели к свободной части лагеря. Толстый усатый военный выдал им палатки и показал, где их следует устанавливать. Несмотря на то что палатка была незнакомой конструкции, установка ее была работой привычной. Палатка была большой и полагалась одна на четверых. Вместе с Сашей поселился верзила под два метра ростом с чуть простоватым, будто вырубленным из гранита лицом, задумчивый парень в совсем изношенной одежде и крепкий мужичок в годах, явно крестьянской закваски, с твердыми мозолями на руках. С мира по нитке… Странной была компания, собранная в их отряде.

Долго прохлаждаться им не дали. Как только палатки были установлены, грозные крики десятника погнали их на находящуюся рядом площадку. Десятник был другой, не тот, который привел их группу в крепость.

Тот же усатый толстяк, что выдавал им палатки, притащил два десятка мечей и роздал их Сашиной группе. Мечи были настоящими. Почти настоящими: они были абсолютно тупыми.

«Не иначе, опасаются бунта» — подумал Саша. Но зачем тогда вообще им раздали оружие?

На площадке были расставлены деревянные макеты, изображающие людей. Десятник подошел к одному из них и, сопровождая свои действия командами, нанес по ним несколько ударов разной сложности. После чего прокричал команду. Спутники Саши двинулись вперед, Саша решил не отставать. Похоже, их решили научить пользоваться мечом. Зачем? Хотят сделать из них гладиаторов? Тогда хорошее питание становится оправданным — на голодный желудок мечом не помашешь.

Их группа была не единственной. На другой стороне лагеря Саша заметил таких же людей в штатском, тренирующихся с мечами. Десятник покрикивал, временами отстраняя того или иного ученика от манекена и демонстрируя удары.

Люди, поселившиеся в одной палатке с Сашей, отрабатывали удары рядом с ним. Верзила лупил по манекену что было сил. Задумчивый парень работал с ленцой, лишь обозначая удары. Крестьянин бил с замахом, как будто рубил дрова.

Десятник покачал головой, проходя мимо верзилы, но вмешиваться не стал. А вот задумчивый получил чувствительный подзатыльник, сопровождавшийся крепким словом. В дополнение десятник показал ему увесистый кулак. Трактовалось это просто — «не халтурь». Крестьянина десятник остановил и принялся что-то объяснять, демонстрируя сначала медленные затем быстрые удары. С этим тоже понятно — крестьянину не хватает скорости удара.

Саша старался замечать ошибки соседей и не повторять их. Работать мечом было непривычно. Ему бы автомат, в крайнем случае — штык-нож. За неимением ничего похожего приходилось довольствоваться тем, что есть. Несмотря на то, что Саша поддерживал неплохую физическую форму, регулярно посещая бассейн, через полчаса он изрядно вспотел. Десятник строго следил за тем, чтобы его подопечные отрабатывали упражнения в полную силу. Через час Саша запыхался, пот лил с него градом. Крестьянин продолжал так же монотонно рубить манекен, задумчивый стал следить за тем, смотрит ли на него десятник. Если не смотрел, он отрабатывал удары вполсилы. Верзила продолжал работать мечом, почти не снижая темпа. Если присмотреться внимательно, можно было заметить, что и на его висках выступил пот. Долгожданный перерыв все восприняли с облегчением.

Если поначалу Саша думал, что это упражнение трудное, то через неделю его мнение изменилось, когда от простой отработки ударов перешли к спаррингам. Темп, в котором надо работать, резко увеличился. Это не равномерное нанесение ударов. Маневр, удар сверху, шаг назад, защита. Если не успевал во время отскочить, следовал удар от воина, стоящего напротив. Толстая одежда, похожая на многослойную фуфайку и надетый на головы шлем смягчали удары, но все равно по окончании тренировки приходилось считать остающиеся на теле синяки. Ко всему прочему тяжелые одежды затрудняли движения, в них было жарко, но без них травм не миновать. Воинам проще, они не надевали на себя такие тулупы, но достать их учебным мечом все равно не получалось. Опыт — большое дело.

Постепенно от работы с опытными противниками новички перешли на спарринги друг с другом. Им выдали щиты. Почему их не выдали раньше? Должно быть, не хотели, чтобы люди рассчитывали только на щит, забывая о быстроте передвижения. И потом, щит можно потерять, его могут выбить из рук или повредить. В общем, навык работы без щита, по мнению Александра, не был лишним. Неделя тренировок позволила приобрести осторожность. В то же время тактика не настолько въелась в память, чтобы мешать работе щитом. Переучиваться не пришлось. Схватки стали еще более опасными, вот где приходилось быть осторожным. Неопытный противник в учебном бою может быть опасен именно своей неопытностью.

Десятник прикрикивал и смотрел, чтобы мы не сачковали. Тому, кто работал вполсилы, назначали пробежку вокруг крепости, по внутреннему периметру. За ворота гражданских не выпускали. Боялось ли начальство крепости неведомого врага (кстати, вопреки опасениям часовых, враг так и не показался) или опасалось того, что они разбегутся? Знать бы еще, куда бежать. С помощью тех скудных слов, что Саша успел выучить, удавалось получить очень мало информации об этом мире. Словарный запас постепенно рос, и то хорошо. Выдавать свое знание языка Саша не спешил. Вот наберется побольше слов, тогда можно и говорить начать.