Счет на двоих

В своем деле Дэниель Слоун стала профессионалом. А любой профи должен быть прежде всего объективен. Для этого-то и существует граница между проблемами клиента и задачами адвоката. Между чувством и разумом. Конечно, адвокат должен быть понимающим, сочувствующим, но он не имеет права переходить границу.

Нет сомнений в том, что ее собственный удачный брак не создал почву для печальных переживаний, счастье ослепляет. Возможно, Дэниель порой умозрительно подходила к чужим интимным проблемам. Но она старалась не терять объективности и не грешить против истины.

Наоборот, внутренний покой способствовал ее профессиональному росту. Положительный настрой и отсутствие внутреннего разлада позволяли сохранять чувство справедливости, веру в будущее, устойчиво благожелательный взгляд на мир. Ведь очень важно не терять спокойствия, когда перед тобой разливается море человеческих слез. Излишнее сопереживание может только затруднить достижение главной цели. А ее главной целью было защитить всеми доступными средствами интересы клиента.

"Хороший развод"!Разве это возможно? Нет ли тут противоречия?

Вовсе нет. Если, конечно, клиент готов к этому.

— Итак… — Дэнни обернулась к миссис Геснер. — Продолжим нашу беседу?

Клиентка открыла рот, но ничего не произнесла. Она только хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.

Миссис Геснер — хорошо причесанная дама средних лет — несла на себе печать провинциальности и десяти тысяч домашних обедов с обильной выпечкой. На ней было "премиленькое" шелковое платье, дорогое и безвкусное. Очень обычная дама, даже простоватая, вот только глаза выделялись. В них застыла вселенская печаль.

— Он бросил меня! — наконец выдавила из себя клиентка. — Мой муж уехал, оставив меня одну. Вы можете в такое поверить? Он ушел к другому… мужчине! Просто в голове не укладывается!

— О-о, я вас понимаю, это ужасно, — Дэнни с симпатией закивала головой.

Кажется, миссис Геснер ее даже не расслышала.

— Вы не верите мне. Так ведь?.. — она сама не могла поверить, что такое возможно, и ждала объяснения столь вызывающей ненормальности. — Другой мужчина! Меня бросил ради…

Она опять беззвучно открывала рот, силясь выразить свое удивленно-презрительное отношение.

"Голубой", "гей", "педераст", "гомосексуалист"… — все эти слова были ей известны, но она не могла их связать в уме с образом мужа.

— …Ради мерзкого пидера! Кто же может в это поверить?!

Дэнни снова кивнула головой. Она могла бы сказать этой даме, что ее случай не такой уж уникальный. Слабое утешение, конечно.

— Понимаю… Мы вместе подумаем, как тут лучше поступить, миссис Геснер. Но сначала я попрошу вас сообщить мне ваши данные, — Дэнни стала заполнять учетную карточку:

Линда Л. Геснер

Домохозяйка, проживает в Глен-Коув, Лонг-Айленд.

Вышла замуж в 1954 г.

Трое детей: два взрослых сына, замужняя дочь.

Муж: Айра Г., 59 лет.

Имущественное положение:???

Доходы:???

— Ваш муж прилично зарабатывает, миссис Геснер?

— Айра — известный дантист на Парк-авеню.

Линда тяжело вздохнула. Дэнни правильно уловила хорошо известную ей интонацию ответа. Миссис Геснер была "уважаемой супругой известного на Парк-авеню дантиста". Мать Дэнни так определяла статус каждого своего ребенка или родственника. Дядя был "Джеком-выпивохой", тридцатидевятилетний брат — "малышом Кевином", сестры — "Салли-красотка" и "Анна-здоровячка". Сама же Дэнни — "самая миленькая из помета". Одно-два слова определяли на всю жизнь роль человека в семье. Семантическое исследование бессмысленно.

Значит, для Линды Геснер рушился не просто семейный союз, а все ее социальное самоопределение: миссис доктор Айра Геснер. Хуже того, муж бросил ее ради мужчины. И больше уже никогда жизнь не вернется в привычные берега.

"Бедная женщина!" — подумала Дэнни.

Она ожидала, что Линда снова разрыдается, но вместо этого клиентку прорвало, из нее хлынул поток воспоминаний о своей жизни, браке, обо всем том, что составляло смысл ее существования.

— Мне пришлось работать, жила очень трудно… Долго его к себе не подпускала… Такая счастливая жизнь… Бросил меня… Грязный педрила… Наши дети… Тридцать пять лет в одной кровати… Бросил меня… бросил… ради кого?..

Линда могла еще долго стенать; Дэнни взглянула на часы, уже откровенно демонстрируя, что время на истерику исчерпано. Было десять минут шестого, она опаздывала.

— Миссис Геснер! — Дэнни попыталась поймать взгляд клиентки, но это было бесполезно. Линда Геснер сейчас ничего не замечала, она была в шоке.

Дэнни успела хорошо изучить все симптомы.

Стадия первая. Бессмысленный взгляд. Отсутствие слухового восприятия. "Недержание" речи. Депрессивный психоз. Такова начальная стадия восприятия того факта, что многолетний брак развалился.

"Как на похоронах", — пошутил однажды Джек Прайт. Несмотря на цинизм, в таком определении был свой смысл. Возможны варианты, но все подобные клиенты оплакивали свой брак с разной степенью экспрессии.

На первой стадии они переживали шок. Достаточно было взглянуть на миссис Геснер, например.

Вторая стадия — неверие: "Он (она) не мог так поступить со мной!"

Стадия третья — отчаяние: "Я хочу умереть… хочу умереть… умереть!"

На четвертой стадии брошенного супруга охватывала ненависть: "Я убью этого ублюдка! Пусть мне будет хуже, пусть это будет последнее, что я совершу в этой жизни, но я уничтожу его"! Такое состояние — наихудшее из всех, с какими приходится сталкиваться адвокату. Но, надо признаться, самое выгодное в смысле гонорара.

Затем, наконец, наступает пятая стадия — горькое признание случившегося.

Конечно, не каждый клиент проходит все пять стадий. И к осознанию неизбежности разрыва приходят не все. Многие не понимают, что между разводом и концом жизни существует большая разница. В случае развода "ублюдок" остается жив и невредим и, возможно, счастлив. Не исключено, его ждет прекрасная жизнь: веселье, любовь, взаимопонимание.

Но — без опостылевшего супруга!

Эта мысль ранит больнее острого ножа. Виновник чужого несчастья должен за все заплатить, обязан страдать, нет у него права на новое счастье. Лучше мертвый, чем ласкающий другую!

Некоторые клиенты никогда не были способны к бунту, они так и доживали свой век в состоянии четвертой стадии. Что это за жизнь! Испорченная горечью. Они оплакивают свою судьбу, упиваясь сладостными фантазиями страшной мести. И готовы судиться до гроба.

От таких с ума можно сойти! Вот в чем состоит трагедия развода, с точки зрения Дэнни. Драматично нежелание смириться с реальностью и прекратить оплакивать себя.

Опытные адвокаты стараются внушить клиентам простую истину: "Всякое бывает, жизнь продолжается!" Но такой рационализм циничен и жесток. Дэнни выбрала другой путь: сочувствие и честность.

— Миссис Геснер, успокойтесь! — Дэнни постучала карандашом по столу, пытаясь привлечь к себе внимание.

Но Линда только тупо повторяла в прострации:

— Оставил меня… бросил меня… ради мужчины…

О, Боже праведный! Уже двадцать минут шестого. Средства сопереживания были использованы полностью.

Дэнни не имела привычки рассказывать своим клиентам о личных делах, но сейчас она готова была пойти даже на это, только бы Линда пришла в себя.

— Миссис Геснер, — Дэнни повысила голос, — пожалуйста, послушайте меня. Я понимаю ваше горе, и мне не по себе оставлять вас в таком состоянии, но моя дочь завтра уезжает в колледж. Я должна быть дома пораньше, чтобы помочь ей собраться. Вы же должны меня понять…

— Да?!