Невеста принца

Джоселин засмеялась.

– Прекрасно понимаю вас. Странно, что он так и не женился.

Флора открыла рот, собираясь, что-то сказать, но, по-видимому, передумала.

– Да, Флора? – с любопытством посмотрела на нее Джоселин.

Пожилая женщина озабоченно сдвинула брови.

– В каждом семействе водятся свои секреты, миледи. И не мне их раскрывать.

– Но эта семья теперь и моя семья тоже. – Стоило Джоселин произнести эти слова, как она осознала, что так и есть. И поняла еще, что очень этому рада. – Я никогда не сделаю ничего такого, что причинит вред или даже простое неудовольствие лорду Уортингтону, – улыбнулась она. – Мне кажется, я уже сама успела попасть под его чары. Годы ничуть не уменьшили его обаяния.

– Вот уж правда, – кивнула Флора, немного помолчала и вздохнула. – Думаю, сейчас это уже не так важно. С тех пор как умерла графиня, прошло… двадцать лет.

– Графиня? – Джоселин некоторое время недоуменно смотрела на свою собеседницу, и тут до нее дошел смысл того, что Флора так и не договорила. Она откинулась на стуле. – Бабушка Рэнда! Так вот почему его дядя не женился…

– Он любил ее, – просто сказала Флора.

– Жену своего отца, – проговорила Джоселин.

– Кое-что из того, что мне известно, произошло еще до моего появления здесь. Но моя мать тоже служила в замке, и она говорила, что они полюбили друг друга с самого первого взгляда. Но поздно – она уже была замужем за его отцом. Потому-то он и проводил столько времени в Лондоне и за все эти годы приезжал домой лишь изредка, – вздохнула Флора. – Слишком тяжело ему было находиться рядом с ней, под одной крышей.

– А его отец знал об их чувствах?

– Трудно сказать. Мать говорила мне, что на эту тему никогда не было произнесено ни слова. Ни графиня, ни милорд не выказывали своих чувств. Она была хорошей женой. Ни разу не дала ни малейшего повода для пересудов. – Флора покачала головой. – Но разве можно угадать, какие тайны скрывают муж и жена?…

– Думаю, нет, – пробормотала Джоселин.

– Даже после смерти отца милорд не возвращался сюда до тех пор, пока матушка лорда Бомона не вышла замуж и не покинула замок. Но и тогда они ничего не могли поделать.

– Конечно, разразился бы большой, скандал, – понимающе кивнула Джоселин.

– Скандал, как бы не так, – фыркнула Флора. – Это закон не давал им соединиться. Хотя между ними и не было кровного родства, в глазах закона графиня продолжала оставаться его мачехой, – скорбно покачала головой она. – Какая трагедия для обоих!

– Грустно… – Конечно, именно об этом умолчал Рэнд тогда в галерее. Джоселин понимала теперь, почему он ничего не сказал, хотя ей не пришло бы в голову осуждать его дядю и бабушку за любовь. Но Рэнд недостаточно хорошо знал ее, чтобы быть в этом уверенным. – Но потом какое-то время они жили под одной крышей?

– То-то и оно. До конца ее дней они оставались добрыми друзьями. Ни разу не позволили себе ничего такого, что говорило бы о чем-то другом, насколько мы могли судить. – Флора смахнула неожиданно набежавшую на глаза слезу. – Но по тому, как они смотрели друг на друга, можно было догадаться, насколько сильны их чувства. Они оставались неизменными с самой первой их встречи до дня ее смерти. – Экономка шмыгнула носом. – Никогда прежде мне не доводилось видеть такую любовь и вряд ли еще доведется.

Флора кончила рассказ, и долгое время обе женщины молчали. Джоселин решила, что впервые слышит такую печальную историю. Она не могла вообразить сильную любовь, которую возможно утаивать на протяжении целой жизни. У нее защемило сердце от жалости к Найджелу. И отчасти к себе самой. Способен ли племянник на такую любовь? А она сама? Внезапно Джоселин осознала, что хочет добиться от Рэнда большего, чем просто физическое влечение. Она хотела его любви и сама хотела любить.

– Ну что же, миледи. – Деловитый голос Флоры отвлек Джоселин от этих мыслей. Женщина кивнула на платье, которое все еще лежало у Джоселин на коленях. – Что-то требует починки?

– Не совсем. – Джоселин расправила платье. – Я захватила с собой совсем мало вещей и прикидываю теперь, нельзя ли сделать из этого что-нибудь… поинтереснее. – И быстро высказала экономке свои соображения.

– Понимаю… – Флора посмотрела на молодую хозяйку с любопытством. – Хотя сомневаюсь, так ли уж это необходимо, ведь вы только что повенчались. Но лучше поддерживать интерес к себе с самого начала, чем потерять его и начинать заново на пустом месте.

– Я считаю так же, – рассмеялась Джоселин.

Флора взяла у нее платье и внимательно оглядела его. – Достаточно отпороть кружева – вот и весь фокус. Это займет всего несколько минут. – Она пытливо взглянула на Джоселин. – В замке по-прежнему хранятся платья бабушки вашего супруга. Ростом она была пониже вас, но, может быть, что-то придется вам по душе. Конечно, те платья давно вышли из моды – им, должно быть, не меньше сорока лет, но они необыкновенно красивые. Шелк, атлас и все такое прочее. Если вам интересно,…

– Ой, очень! – оживленно воскликнула Джоселин. Она немедленно вообразила себя в наряде минувшей эпохи. Широченная юбка, тончайшая ткань, глубокий вырез. Это будет потрясающее зрелище. Ни один мужчина не сможет перед ней устоять, и, конечно, интересующий ее мужчина тоже. Они еще немного поболтали о всякой всячине, и Флора ушла, пообещав немедленно заняться платьем и вернуться через час, после чего они вместе с Джоселин отправятся исследовать старые шкафы. Джоселин рассеянно закончила завтрак, продолжая думать о печальной любви Найджела. Ей страстно захотелось, чтобы и ее вот так же любили! Как странно, всего неделю назад она была готова выйти замуж без любви. С тех пор ее жизнь, ее будущее, ее желания изменились самым коренным образом. Как и она сама…

Решимость переполняла девушку, и она улыбнулась лукавой улыбкой. Может быть, она изменилась не так уж сильно? И может быть, если мужчина, любви которого она решила добиться, – ее муж, то лучшее место, откуда следует начать за него борьбу – их собственная спальня?

– Похоже, что, хотя вы выведали обо мне все, что только можно было, я о вас так и не узнала практически ничего. – Джоселин взглянула на Рэнда из-под полей изящного соломенного капора, который захватила с собой из Лондона потому, что шляпка – она это точно знала – была необычайно ей к лицу.

Джоселин сидела на одеяле под старым дубом на поросшей травой горке недалеко от замка. Рэнд полулежал рядом, опершись на локоть. Джоселин попросила его показать ей окрестности, решив, что, раз она собирается добиться привязанности этого человека, следует проводить в его обществе как можно больше времени. Он без колебаний согласился и даже пошел так далеко, что попросил кухарку собрать кое-какую провизию в корзинку для пикника.

Яства были восхитительные, погода тоже. Они мило болтали о всяких пустяках. Джоселин узнала, что Рэнд любит Шекспира и больших собак и терпеть не может спаржи. Еще она обнаружила в темных глазах Рэнда любопытные зеленые точки, которые появлялись, когда солнце светило ему в лицо.

Но теперь настало время для более серьезного разговора.

Рэнд весело рассмеялся.

– Что именно вы хотели бы знать?

– Дайте подумать, – произнесла она прежним беспечным тоном, словно разговор ничего для нее не значил. На самом деле она хотела узнать все что только возможно об этом человеке, который стал ее мужем.

Девушка опустила руку в корзину, покопалась в еще остававшихся там сладких пирожках и других лакомствах, выудила яблоко и фруктовый ножичек.

– Расскажите, как вы были секретным агентом.

– Не могу, – улыбнулся он.

– Почему?

– Прежде всего ни один секретный агент не сознается в том, что он агент. Это провалило бы его работу.

– Но вы им все-таки были?

– С чего вы это взяли? – поднял он брови.

– Ну как же, я… – Джоселин обиженно втянула в себя воздух. – Наверное, я и в самом деле ничего об этом не знаю. – Тут ее лицо прояснилось. – Но я знаю точно, что вы выполняли какое-то правительственное поручение всего неделю назад!